Запрет на любовь
Шрифт:
— Вообще-то, из-за тебя тот парень попал в больницу!
— Пусть благодарит фортуну, что не на тот свет, — цедит сквозь зубы, двигая желваками, отчётливо проступившими на скулах.
— Благодари фортуну ты. За преднамеренное убийство дают куда больше, чем за побои. Хотя надеюсь, что и за них перед судом ты ответишь по полной программе.
— Значит, — наклоняется к моему уху, — если будет суд, пойдёшь свидетелем?
— Я…
Он вдруг опускается чуть ниже и, клянусь чем угодно, тянет носом воздух так, словно глубоко вдыхает запах моих волос.
— Конечно пойду, — решительно
— Даже если к тому моменту потеряешь голову, как в одном популярном фильме? — ухмыляется.
Совершенно ни к месту думаю о том, что у него очень приятный голос.
Стоп. Что?
Потеряю голову?
Дёргаюсь влево.
— Потеряю голову? — насмешливо фыркаю. — Как самонадеянно. Было бы от чего, — холодно бросаю за секунду до того, как оглушает звонок, оповещающий о начале урока. — Дай пройти.
К моему удивлению, на этот раз он беспрепятственно отходит в сторону.
Нажимаю на кнопку и терпеливо жду, когда охранник соблаговолит открыть дверь.
— А если серьёзно, ты конкретно встряла, Джугели, — прилетает в спину ледяным тоном.
Пожалуй, вот именно сейчас я чувствую исходящую от него злость.
— Угрожаешь? — не поворачиваясь, уточняю.
— Предупреждаю.
— Мне начинать бояться?
— Начинай, а лучше тупо, по-тихому, свинти назад в свою Москву.
Горько усмехаюсь и захожу в предбанник, едва щёлкает дверь с характерным «пи-пи-пи».
«Свинти в свою Москву».
Он и не подозревает, как сильно я мечтаю об этом. Если бы только на горизонте замаячила возможность вернуться в столицу, я была бы самым счастливым человеком на свете.
Глава 8
Мой новый школьный коллектив по возвращении встречает меня холодно и неприветливо. Косые взгляды, перешёптывания за спиной. Оно и понятно, Чижов, на пару с Горьким, уже успел на перемене поведать классу о том, что произошло в кабинете директора. Недаром же спинка стула, на котором я сидела ранее, была украшена листом формата А четыре, с выведенной на нём надписью «Стукачка».
Жаль, конечно, что мой поступок расценили именно так, но доказывать местным аборигенам его адекватность я не собираюсь. Всё равно дружбу ни с кем из них заводить не планирую. Равно как и не планирую надолго задержаться в этом городе.
— Одним из важнейших элементов экзаменационной работы является сочинение. За него вы сможете получить двадцать пять баллов, если, конечно, будете следовать плану и соблюдать структуру.
— Вы чё, решили сразу начать с тяжёлой артиллерии? Может, шарады поразгадываем в честь Дня Знаний, а?
— Какие шарады, ЕГЭ на носу! — возмущается Шац, поправляя очки на этом самом носу.
— Да ну ладно вам! Целый год ещё впереди. Дайте нам покайфовать и хоть немного прийти в себя после летних каникул.
— Кайфовать, Петросян, будете после сдачи экзаменов!
— До них ещё дожить надо.
— Доживёшь. Продолжаем.
— А
расписание, надеюсь, поменяют? — со второй парты подаёт голос Ковалёва. — Чёт это мне ваще никак не заходит. Вот завтра, например. Ставить девятым уроком допалгебру, камон! Это, блин, что за гений составлял?— Чё-чё? Девятым?
Они начинают хором возмущаться и галдеть.
— У меня йога в четыре, как бы.
— Перенесёшь на вечер.
— Я на танцы опоздаю, — ноет девчонка с сотней косичек на голове.
— У меня треня по дзюдо, — басит широкоплечий громила.
— Мы на футболе в это время с Василичем! — возмущаются парни справа.
— У меня китайский! — цокает языком Рыжая, которая Зайцева.
— А я на службу опоздаю, — сокрушается Филатова, сидящая в соседнем ряду, по левую руку от меня.
— Беспредел!
— Цыть! — бьёт ладонью по столу Матильда Германовна, и базар затихает. — Отставить возмущение, одиннадцатый «А»! Йога, футбол, китайский, танцы… Всё это прекрасно, но уж, будьте любезны, приоритеты расставляйте грамотно! Вы ведь взрослые люди, в конце-то концов!
— Так и мы о том. Вообще-то, помимо школы, у нас есть и другие дела.
— Дела, Зайцева, у прокурора! Йога и иероглифы не помогут вам с Ковалёвой получить аттестат!
По кабинету прокатывается волна смешков.
— Ничего не хочу слышать. Все занятия вы посещаете! Я лично буду проверять!
— О-о-о-о-о, — дружно ноют её подопечные.
— Дзюдоистов, танцоров, футболистов, тоже касается! — припечатывает Шац строго, и они замолкают.
— И тех, кто посещает кружок оригами? — нарушает тишину голос особенного мальчика.
Очередной взрыв хохота пресекается повторным ударом ладони по столу.
— Да, Мозгалин, и их тоже, — вздыхает Матильда Германовна, отвечая на его вопрос. — А теперь я продолжу и да, — поднимает руку с часами, — минус шесть минут от вашей перемены. Вы, надеюсь, помните наше золотое правило: сколько времени вы отнимаете у меня, столько же я отнимаю у вас, — берёт стилус и подходит к электронной доске.
Одноклассники тихо бухтят, выражая несогласие, но шуметь снова не решаются, а значит, авторитетом Шац для них всё же является.
— Вернёмся к сочинению, одиннадцатый «А». Задача выпускника — внимательно прочитать текст, выделить проблему, показать, как к ней относится автор, и отразить собственную позицию. Сейчас на экране вы видите слайд, отображающий чёткую структуру сочинения. Первый пункт — формулировка проблемы. Второй — комментарий к ней, включающий в себя два примера-иллюстрации, пояснение к каждому примеру и анализ смысловой связи между ними.
Матильда рассказывает о последующих пунктах плана, но слушают её далеко не все. Краем глаза замечаю, что большинство присутствующих залипают в телефоны, пряча гаджеты под партами или за учебником.
У сидящего впереди Горького на экране открыт какой-то чат и, судя по тому, что одноклассники периодически бросают в мою сторону красноречивые взгляды, обсуждают они там явно не расписание.
— Ну капец, — роняет кто-то.
— Теперь точно исключат.
— Это где?
— Наш на Профсоюзной, чё не видишь, — переговариваются футболисты между собой.