Запрет на любовь

Вот так, собственно, я и покидаю резиденцию Зарецких.

Не плачу. Не истерю.

Что чувствую?

Опустошение.

Отрешение.

Грусть.

Печаль.

В особенности, когда проезжаем те места, которые я, оказывается, полюбила всей душой.

Вот она оживлённая набережная, красиво подсвеченная рядами фонарей.

Ретро-кинотеатр.

Парк развлечений, в котором мы с ребятами отлично провели время.

Школа…

Надо же, как изменчива жизнь! Десять месяцев назад я ненавидела этот маленький, провинциальный город и ежедневно мечтала о том, чтобы появилась возможность поскорее уехать отсюда.

Что ж. Бойтесь своих желаний.

— Честно сказать, чего-то такого я ожидал от тебя, Тата. Ты ещё зимой прилетела в Москву какая-то другая.

— Кто бы говорил. Ты и сам уже давно стал другим.

— Не спорю, — самодовольно ухмыляется.

— Это не комплимент, если что. Ты изменился в худшую сторону. Передо мной не тот Леван, которого я знала в детстве, — разочарованно заключаю, глядя на его профиль.

— Ну, так-то, кис, и ты — не та, за кого себя выдавала.

Прищуриваюсь.

— Целка-то ещё или уже легла под него? — хлёстко бьёт обидными словами.

— Слушая это, жалею, что не легла.

Смеётся, метнув в меня недобрый взгляд.

— Знаешь, сколько девок у меня было за последние пару лет? — хвалится, задирая подбородок. — Ууу. Много. Когда ты звонила, кстати, на кухне не друзья тусовались, а Лали. Помнишь нашу симпотную горничную?

— Меня нисколько не задевает эта информация, Леван. Раньше, возможно, расстроилась бы, но сейчас мне всё равно, — признаюсь абсолютно искренне. — Знаешь, только чего не понимаю?

— Чего, родная?

Морщусь.

В нынешних обстоятельствах это его «родная» звучит как самое настоящее издевательство.

— Зачем я тебе? Зачем женитьба?

— Нет, Тата, давай без этого. Даже не пытайся. Я не намерен терять новенькую хату в столице, тачку, ежемесячный денежный взгрев и другие плюшки.

— Ты мог бы с лёгкостью найти кого-то другого на роль своей невесты.

— Отцу нужно, чтобы ею была ты. Чуешь связь? Ты же не тупая.

— Что вы задумали?

Не могу отделаться от ощущения, что всё это как-то связано с бизнесом.

Горозия собирается что-то ответить, но внезапно в поле нашего зрения появляется чёрный Kаwаsаki. Точнее сперва мы слышим его адский рёв.

Марсель!

В экипировке и шлеме.

Едва вижу, как проносится мимо, целый фейерверк эмоций чувствую.

Волнение. Трепет. Радость. Страх.

Как нашёл нас? Откуда узнал? Илона?

Зачем поехал за мной?

— Чё за херня? Чё он исполняет? — не сразу включается в происходящее Леван, когда видит, что мотоцикл сначала сбавляет ход, равняясь с ним, а затем, стартанув вперёд, намеренно его подрезает.

— Осторожно! — кричу, ведь расстояние между машиной и Kаwаsаki опасно сокращается.

— А, так это тот кучерявый тип, с которым ты замутила? — доходит до него медленно, но верно.

Абрамов тем временем рукой сигнализирует ему, чтобы съехал на обочину.

Горозия в ответ сигналит и демонстрирует средний палец.

— Остановись!

— В шахматы поиграть решил? Ну, давай поиграем, — улыбается зло.

— Леван, пожалуйста.

— Не тявкай под руку, — выбирает момент и газует, разгоняя свой внедорожник.

— Прошу тебя!

То, что они начинают творить на трассе, пугает меня до жути. И не одну меня, судя по тому, что Левану без конца названивает отец, который едет где-то сзади на своём гелендвагене.

— Хватит! Остановись!

— Заткнись! — матом на меня орёт, в очередной раз меняя полосу.

— Прекратите!

Им уже и другие водители сигналят, но беспредел продолжается.

Мотоцикл Абрамова едет по краю обочины, поднимая за собой столб пыли, и намеренно врезается в водительскую дверь.

— Тормози!

— Вот тварь! Тачку мне поцарапал!

Клянусь, у Горозии будто планку срывает. Неадекватным становится. Я его таким никогда не видела.

— Леван! Пожалуйста! Умоляю! Не надо! — судорожно цепляюсь пальцами правой руки за ручку.

Он, стиснув зубы, вжимает педаль газа в пол. Да только Kаwаsаki, естественно, разгоняется куда быстрее.

Снова опасные шахматы, но внезапно дорога сужается. Из-за проводимых ремонтных работ она становится двухполосной.

Марсель решает этим воспользоваться. Держась перед нами, резко сбавляет скорость. Почти останавливается.

— Жми на тормоз! Ты собьёшь его!

— Очканёт.

— Тормози!

Всё, что происходит дальше, — это секунды истинного кошмара.

Марсель, понимая, что этот идиот несётся тараном прямо на него, буквально в последний момент вынужденно берёт правее.

Я, бьющаяся в панике и истерике, в этот же миг отстёгиваю ремень и выкручиваю руль влево, отчего машину заносит на обочину.

Наши действия позволяют избежать столкновения, но…

Краем глаза я вижу то, что отпечатается намертво на сетчатке.

Другой водитель совершая обгон, не предвидел того, что мотоциклист выскочит навстречу.

Мотоциклист же совершить ещё один манёвр просто не успел…

Глава 47

Несколько дней спустя

— Точно хочешь пойти вместе со всеми?

— Да, — уверенно отвечаю, глядя на бабушку Алису, сидящую за рулём.

— Хорошо. Удачи тебе, дорогая, — она ласково касается моей щеки. — Я приеду за тобой. Буду ждать на парковке.

Киваю и покидаю её машину. Щурясь от лучей утреннего солнца, перехожу дорогу.

Наперерез к калитке шагает Петросян, который тут же реактивно ускоряется и делает вид, будто бы меня не замечает.

Вдохнув порцию кислорода в лёгкие, захожу на территорию школьного двора следом за ним. Пока иду до крыльца, у которого собрались оба одиннадцатых, ощущаю на себе взгляды едва ли не каждого из присутствующих.

Ещё и катастрофически тихо становится. Они все резко замолкают, прекращая болтать.