Запретная Родина

Я вздохнула с облегчением, когда начались танцы. Просто стоять на месте было тяжело, даже ноги затекли. И разнообразные дары, на которые все мы смотрели с любопытством, уже не отвлекали.

Однако важные господа, которые неизменно хотели пригласить меня на танец и были вежливо отшиты Алеардом, стали поводом скрыться на балконе, где я исполнила, и не один раз, своё недавнее желание.

– Эти веревки не выходят у меня из головы, – сказал Алеард, когда у обоих начали болеть губы.

– У меня тоже. Ни с того ни с сего… Кто и что нам хотел этим сказать?

– Вот и я о том думаю, – улыбнулся он. – Да только в голове пусто. Кстати, Маир предложил устроить альтернативный бал, когда все разъедутся. Так сказать, для своих. Вот Крис обрадуется! Он здорово танцует.

– То есть намечается долгожданное бешенство? – рассмеялась я.

– Угу, – кивнул Алеард. – Но нам ещё нужно дождаться, пока всё закончиться, и ребята проводят каждого и каждую в их комнаты, устроят и обласкают как положено, потом дожить до утра… Мало ли что там ночью произойдет?

– Нам точно будет не до остальных, – сказала я, трясь щекой о его руку.

Алеард рассмеялся тихо и ласково.

– Котенок… Неохота мне, честно говоря, торчать на этом торжестве. Да и Маир с Ларом не рады принимать этих «веселых» гостей. Вот в Грозовом мире всё шло как надо. Я бы вернулся туда с тобой, но мы оба знаем: там нам не обрести дом.

– А может, получится?

Он покачал головой и погладил меня по волосам.

– Нет, малышка. Не получится. Мы должны продолжать искать Трогию. Я чувствую, что именно там можно найти ответы и самих себя – новых, лучших, более зрелых и в то же время бесшабашных и счастливых в своей взрослой глупости.

Мы замолчали, глядя на темный лес. Было тепло, на Атории стояла прекрасная летняя ночь. Алеард встал позади, положил ладони на мои руки, лежащие на перилах.

– Здесь красиво. Иногда кажется, будет нелегко выбрать из такого количества прекрасных миров, но потом понимаешь – свой мир, как и своего человека, узнаешь сразу.

– Для нас это верно, – ответила я. – А кому-то нужно время. Я всегда думала, что любовь – она непременно с первого взгляда, но это не так.

– Не всегда так, – кивнул Алеард. – Влас рассказывал мне, что они с Анной вообще сначала друг на друга внимания не обращали.

– Алеард, ты скажешь им… Ну, о том, что ты «неземной»?

Он рассмеялся.

– Неземной, ага. Думаю, они и так предполагают что-то подобное. Не может же ребенок падать с неба и ничего не помнить, к тому же чудить с игрушками (а я уже в раннем детстве чудил), фокусничать напропалую.

– Вот почему ты можешь лечить!

– Да. Не знал, куда мне деть свои силы, те, что открылись после Промежутка. Был не как другие, а это всегда сложно принять. Не ведал, откуда эти способности появились, что было ещё хуже.

– Хорошо, что приемные родители не воспринимали твой дар как нечто аномальное.

Алеард усмехнулся:

– Мы на эту тему с ними не говорили. Да и что я мог сказать?

Вдоль кромки леса неспешно шел темный конь. Мы не сразу увидели его, ведь стояла ночь. Конь не выглядел потерявшимся, растерянным или истощенным. Он ступал уверенно, иногда останавливался и как будто хотел поесть, склонялся к траве. Но ничего в рот не брал. Мы наблюдали за ним.

На балкон вышел Кристиан, а за ним Ойло. Они встали рядом с нами.

– Натанцевались? – хмыкнула я.

– Было бы с кем, – проворчал Кристиан. – Что ни девушка, первый вопрос: в каких землях находится мое поместье? А я откуда знаю, в каких? Подошел проконсультироваться с Маиром, так вместе только ржали, ничего путного не придумали…

Мы рассмеялись.

– А я так и сказал: живу на Луне, – широко улыбнулся Ойло. – Всегда интересно посмотреть на реакцию девушки, когда перед ней такой психопат, как я.

– Скажешь тоже! – пихнула его я.

– Ты за меня всё время заступаешься, Фрэйа, – хитро сощурился трог. – Мне вообще можно что угодно вытворять! Вот что значит настоящий друг.

Я погладила Ойло по голове, и он как всегда смешно хрюкнул от удовольствия. Вороной поглядел прямо на нас. На фоне черного леса треугольная отметина на его морде ярко горела. Мне почему-то вспомнился тот белый пёс у нас на земле. Наверное, взгляды зверей оказались похожими.

– Что за коник? – спросил Кристиан.

– Понятия не имеем, – ответил Алеард.

– Приблудный какой-то, – предположил Ойло. – Выглядит ухоженным.

Конь притопнул копытом и удалился в чащу.

– А представьте, каково это: жить в таком вот замке, быть помещиком, – улыбнулся Ойло. – Я бы не хотел.

– Это почему же? – удивился Кристиан.

– Убираться долго, – простодушно объяснил Ойло. – Мне нужна берлога поменьше, и чтобы никаких слуг.

– Согласен, – кивнул Алеард. – Но ребята, наверное, привыкли.

– Думаю, их жизнь никогда не станет прежней. Но это и к лучшему, – сказал Кристиан. – Наша тоже изменилась. Сколько времени прошло, а у меня чувство, будто мы и не расставались. Хорошо с вами.

Мы стояли и улыбались. Кристиан был прав. Ойло широко и сладко зевнул, и вслед за ним начали зевать все. Мы зевали так искренне и бесконечно, что в итоге начали друг над другом смеяться и считать, кто зевнет больше всех.

– Алеард, не прикрывайся!

– Честное слово, я и не думал жульничать!

– Фрэйа, ты так нас всех обгонишь.

– На себя посмотри, рот вообще не закрывается…

После десяти минут энергичных зевков мы решили отправиться спать. Попрощались с Маиром и остальными и разошлись по комнатам.

Однако стоило нам с Алеардом оказаться в постели, и сон как рукой сняло. Сначала мы разговаривали, потом начали шевыряться, пытаясь друг друга спихнуть, затем хохотали без повода. Никогда я не смеялась таким дурным смехом… Мы не могли остановиться! У меня болел живот, болели щеки, из глаз текло. Алеард, задыхаясь, уронил голову на подушку

– В жизни так не смеялся! – наконец произнес он. – И, главное, с чего бы?

– Это всё Ойло. С него началось. – И я снова зевнула.

– Вот теперь можно и спать, – улыбнулся Алеард.

Я подвинулась к нему поближе, уткнулась носом в бок.

– Как же хорошо засыпать рядом с тобой.

– Ты мой котенок, – отозвался Алеард ласково.

Так началась эта ночь. Не могу точно сказать, как быстро мы уснули и что меня разбудило. Шорох ли, вибрация или прикосновение ветра? Я открыла глаза. Темно, тихо. Замок спит.