Запретные ночи с вампиром

Его губы скользнули по ее скуле.

– Ты была запрещена много лет назад, и я подчинялся правилам. Я был молод и глуп. Но не

сейчас.

Он уткнулся носом в ее шею.

– Фил, - прошептала она и прижалась к нему. Он был таким сильным и теплым.

– Нам не нужны правила. Мы мятежники, - он ласкал мочку ее уха.

– Да, - она обняла его за шею.
– Поцелуй меня. Сейчас же.

Он откинулся назад, его губы изогнулись в улыбке.

– Ты что, просишь?

– Нет, - она посмотрела на него.
– Я заставлю тебя умолять.

Он усмехнулся.

– Я подумаю. Но сначала у нас есть кое-какое дело.

Он повел ее дальше по коридору.

– Какое дело?

Он открыл дверь и впустил ее внутрь.

– Твой первый урок по управлению гневом.

– Мой что?
– она ахнула, когда увидела свое изображение, застывшее на экране телевизора.

– Добрый вечер, дитя мое, - отец Эндрю стоял рядом со столом для совешаний.

Фил показал ее интервью священнику? Как он мог так поступить с ней? Ярость пронзила ее.

Она взяла стул.

– Вам нужен гнев? Я дам вам гнев! Управляйте им!

Глава 10

– Ложись!
– крикнул Фил священнику, когда Ванда швырнула стул через стол переговоров.

Стул врезался в стену, оставив вмятину в гипсокартоне в шести футах от отца Эндрю, который

скрючился под столом. Со вампирской скоростью Ванда схватила другой стул, но Фил вырвал его и

схватил ее за запястья.

– Отпусти меня!
– она пнула его в голень.

Она не так сильна, как мужчина-вампир, но в ярости она была чертовски близка к этому. Фил изо

всех сил держался. Он всегда мог выпустить своего внутреннего волка и уложить ее в одну

секунду, но воздержался. Она и так была достаточно расстроена.

Он прижал ее спиной к стене, удерживая запястья по обе стороны от ее головы.

– Как твой поручитель по управлению гневом, я должен сказать...

– Ты не мой поручитель, - она попыталась ударить его коленом.

Он увернулся и прижал его своим бедро.

– Я должен сказать, что ты не управляешь своим гневом.

– Отпусти меня, предатель!

– Успокойся, и я отпущу тебя.

Она встретилась с ним взглядом, ее глаза были гневно-серыми. Она понизила голос до едва

различимого шепота.

– Я расскажу ему.

Итак, она угрожала рассказать священнику, что он позволил себе запретные поцелуи со своей

подопечной. Фил наклонился вперед и прошептал ей на ухо:

– Сделай это. Тогда он уволит меня, и я буду волен переспать с тобой сегодня вечером.

Ее дыхание коснулось его щеки.

– Будь ты проклят, - она повысила голос.
– Я в порядке. Можешь отпустить.

Он откинулся назад.

– Не будешь больше бросать стулья?

– Только если ты будешь сидеть на нем.

Он отпустил ее.

– Я знаю, что ты расстроена, но мы на самом деле просто хотим помочь тебе.

Она отошла от него, потирая запястья.

– Вы называете это помощью? Вы двое ополчились против меня? Я ненавижу это терапевтическое

дерьмо. Вы хотите изучить все мои старые раны и давить на них, пока они не начнут кровоточить.

В чем смысл? От этого они не пропадут.

– Если не обращать на них внимания, они тоже не пропадут.

– Я же сказала тебе оставить мое прошлое в покое, - она сердито посмотрела на него.
– Я доверяла

тебе.

– Злоупотребление доверием, - пробормотал отец Эндрю, вынимая из портфеля какие-то бумаги и

кладя их на стол переговоров.
– Думаю, что это было бы хорошим началом, - он взглянул на Ванду.

– Я прошу прощения за ... необычное расписание нашей первой встречи, но мы боялись, что в

противном случае ты откажешься от участия.

– Вы чертовски правы, - проворчала Ванда.
– Я не нуждаюсь в управлении гневом.

Священник посмотрел на потрескавшейся гипсокартон, в который врезался стул.

– Я не согласен. Пожалуйста, присаживайся.

Он сел и надел очки.

Ванда подошла к концу стола, но садиться не стала. Фил чувствовал исходящее от нее

напряжение. Она былапохожа на дикую кошку, рыщущую в запертой клетке.

Отец Эндрю сделал пометку на верхнем листе стопки бумаги.

– Я заметил, что ты назвала Фила предателем.

Она сердито посмотрела на Фила.

– Да.

– После просмотра твоего интервью я могу понять, почему предательство стало для тебя

деликатной темой, - продолжил священник.
– Ты думаешь, что твоя сестра Марта предала тебя?

– Я ничего о ней не думаю, - Ванда подошла к телевизору и выключила его.
– Она мертва для меня, как и остальные члены моей семьи.

– Она обратила тебя в вампира, - сказал Фил.

– Нет!
– Ванда резко повернулась к нему.
– Сигизмунд обратил меня. Марта просто укусила меня и

пила из меня, пока я не стала слишком слаба, чтобы бороться с нее. Потом она представила меня

своему новому другу в качестве ужина.

– Ты определенно затаила на нее обиду, - заметил отец Эндрю.

– С чего бы?
– Ванда вынула DVD-диск из проигрывателя.
– Марта ничего не делала. Она просто

стояла и смотрела, как ее друг обращал меня, а наша младшая сестра умирала в соседней

пещере. Она ничего не сделала!

– По-моему, это предательство, - сказал Фил.

– Я не хочу говорить об этом!
– Ванда сломала диск напополам и бросила осколки в Фила.
– Оставь

меня в покое.

Он уклонился от летящих осколков.

– Нет.

Он подошел к ней.

Она зарычала и потянулась за другим стулом. Он схватил ее руку, удерживая внизу, и пока они оба

наклонялись вперед, он играл с ней в гляделки. Она приподняла бровь и отказалась отступать.

Священник откашлялся.

– Мне очень жаль, дитя мое, что ты потеряла всех членов своей семьи. Ты не знаешь, жива ли еще