Запретный плод

– Где-то обязан быть ключ,- хмуро проговорил Бен.- Эти сны и воспоминания должны же иметь какой-то смысл?!

– Я тоже давно задаюсь этим вопросом. Там была тьма - я ее помню.

– Не в ней же дело, в конце концов...

– Как знать. Я чувствую ее, Бен,- произнесла я после паузы.- Она всегда рядом, и я не могу избавиться от этого ощущения.

– Из-за меня?- он насторожился. Склонившись, всмотрелся в мое лицо, и в его глазах блеснул свет луны.

Я помотала головой.

– Нет. От тебя я почти не чувствую, за редкими случаями, когда ты злишься.

Бен повел удивленно бровью.

– И часто я злюсь?- он усмехнулся, но не весело. Для него, похоже, стало неожиданностью узнать, что я чувствую его эмоции и мысли. Более того, могу отличить искренние от напускных, которые чаще всего служили прикрытием. Он боялся своих чувств, они были новы для его темной холодной сущности и вызывали страх и тревогу. Поэтому каждый раз, когда в сердце рождался теплый искрящийся огонек, плавил обледеневшую мышцу и освещал темную душу приятными живительными лучами, Бен реагировал всегда одинаково – злился. Я свыклась и перестала обижаться на его выпады и колкие замечания сквозь стиснутые зубы. Он не мог иначе. Пока.

На самом деле, мы уже многого достигли за несколько дней. Бен проявлял заботу, шел на уступки и помогал нам, что также противоречило его сущности. С Джошем они почти нашли общий язык, и здесь нужно сказать «спасибо» Джошу. Он из-за меня сделал над собой усилия и принял Бена, хотя всем нутром ненавидел бэлмортов и испытывал врожденную необходимость защищать меня от них. Но он увидел разницу между Беном и другими представителями этого жестокого народа. А после его слов про то, что мы - частички друг друга, все встало на свои места. Теперь я не волновалась о том, что он попытается прикончить Бена в мое отсутствие – Джош не сделал бы этого. Это убило бы меня.

Склонив любопытно голову, Бен прищурился. Он не замечал, как менялся, когда смотрел на меня. Не все чувства возможно сдержать, как и эмоции, проявление которых стало для него незаметным и потому естественным. Его глаза светились не магией, а теплом, и выражение лица смягчалось – природа Бена отвечала на мое естество. Мы сами не понимали, насколько становились близки, наши сущности сплетались и прирастали друг к другу, как побеги диких вьюнов. И, вероятно, я перенимала его равнодушие и беспристрастность, а Бен приобретал новые качества и постигал чувства. И сейчас, глядя на меня, он согревался изнутри. Не потому что я полностью им обездвижена, а потому что у него перед глазами, он мог протянуть руку и коснуться, и никто не возразил бы. С каждым днем он ощущал все больше свободы действий по отношению ко мне, капля за каплей, тьма покидала его, освобождая место для света и тепла. Теперь он на многие вещи смотрел иначе, воспринимал по-другому окружающий мир, людей и магов. Еще несколько дней назад он, не задумываясь, набросился бы на Джоша только потому, что так поступил бы бэлморт. Они видят опасность и устраняют ее. Сейчас они пили кофе за одним столом, даже вытеснили меня с переднего сиденья авто, хотя раньше это было мое законное место – я и Джош давно породнились, не только духовно, но и физически. Я ощущала его так же хорошо, как свою руку или кончик носа, к которому могла прикоснуться в любой момент, чтобы убедиться – он мой. И теперь нас трое – разномастная команда, вмешивающаяся в темные истории. Благодаря Бену, у нас появились новые возможности, и мы могли забраться куда угодно и в несколько раз быстрее.

Возвращаясь к чувствам Бена, хочу отметить, что не только у меня от его взгляда внутри разливался жар и достигал нижней части живота. Бен тоже это чувствовал, отзывался на мое желание, не в силах погасить свое, и непроизвольно его голос становился тише и мягче, лицо разглаживалось, а в глазах вспыхивал свет. Не тот, который появлялся из-за пробуждающейся магии, а едва уловимый блеск, при виде которого я покрывалась мурашками и с трудом сдерживалась от того, чтобы наброситься на него.

Кажется, я затянула с ответом – Бен нахмурился, а улыбка на губах чуть померкла.

– В последнее время все реже,- успокоила я Бена и улыбнулась. Зубы уже не грозили расколоться от постукивания, и дрожь отпускала, но я все еще ощущала себя снежной королевой, вместо крови у которой по жилам текли снежинки.- Но с Лукасом тебе лучше не сталкиваться.

Бен вытянул губы, пряча улыбку, но я ее увидела. Тогда он криво ухмыльнулся, немного смутившись, но даже это получалось у него как-то мужественно. Неожиданное проявление чувств, которое он уже не мог контролировать, отчасти из-за того, что не знал – хорошо это или плохо. С моим появлением, а именно «искупления», у него возникли проблемы с восприятием мира. Прежде для Бена не существовало значения таких слов, как «плохо» и «хорошо», а были лишь «надо» и «так должно быть».

– Он не создает впечатления человека, которому можно доверять,- начал оправдываться он, посмотрев на меня с такой бурей эмоций в глазах, что даже стало как-то неудобно. Он говорил с гордо поднятой головой и надменным видом, но стоит ли напоминать, что улыбка не сходила с его губ?!- И я видел, как он наставил на тебя пистолет.

– Он не ожидал меня увидеть,- встала я на защиту Лукаса.- Ты бы повел себя точно так же.

– Нет,- холодно отрезал Бен и отвел взгляд, опустив ладонь на мои ноги, замотанные в два одеяла.- Я бы почувствовал тебя.

– О, да!- я рассмеялась, вспомнив, как он гонял меня по лесу. Бен насторожился и покосился на меня, коротко мотнув головой.

– Я не имел в виду…. Тогда все было по-другому.

– Значит, ты осознаешь это? Принимаешь изменения, и уже не повернешь обратно?

– Что-то подсказывает, что назад дороги нет. И я почувствовал разницу, увидел своими глазами, каким животным был. Нет, не животным – звери и то гуманнее,- шумно выдохнув, он устало потер лицо ладонью, держа вторую руку на моих ногах.

– Уже не важно. Ты знаешь, чего хочешь, а прежде тебе было все равно, правда ведь?

Бен посмотрел на меня долгим взглядом.

– Я хотел бы, что бы у нас стало поменьше разговоров о Лукасе,- усмехнувшись, тихо ответил он.- Сократилось их число до минимума. Моя сущность просыпается, когда я слышу о нем, а если вижу….. И еще хочу, чтобы ты держалась подальше от него.

В нем говорила ревность, и я не могла не радоваться – приятно, что в Бене просыпались чувства ко мне, пусть пока только на животном уровне «мое, не трогать!». Ему хотелось заботиться, но он делал это неумело и отчасти грубо, ведь о нем никто и никогда не заботился. А я радовалась каждому проявлению, как дурочка.

– Хорошо, я постараюсь,- только и смогла вымолвить я. А что еще? Ведь я сама не была уверенна, что это возможно. Случай постоянно сталкивал нас с Лукасом, мы встречались по работе, сами того не планируя и не желая. Я бы и рада вычеркнуть его из жизни, но это казалось нереальным.

Бен ощутил мое сомнение и поджал губы. Его рука стиснула одеяло, и если бы оно не разделяло нас, я бы обожглась.

– Его только смерть отвадит от тебя,- почти прорычал он, но тут же прикрыл глаза, и разжал пальцы на одеяле.- Я не хотел, прости.

– Я понимаю,- пробормотала я, хотя немного испугалась. В нем говорил бэлморт - ревнивый, и неконтролирующий эмоции бэлморт.- Все в порядке.

Он открыл глаза и осторожно посмотрел на меня исподлобья. В груди разлился холодок, медленно и тягуче, будто тьма оказалась внутри меня и заполняла собой все пространство. Приоткрыв рот, я прерывисто вздохнула, с ужасом осознав, что почти ничего не чувствую, кроме холода. Запахи исчезли, как и звуки – биение сердца Бена, аромат его кожи стали нереальными и почти недосягаемыми. Я тянулась к ним всем сознанием, своей сущностью, но тьма не пускала. Прежде я не ощущала ее так отчетливо наяву, только во сне.