Запретный плод

Я боялась столкнуться взглядом с Мишель, не могла смотреть в упор, но когда это все-таки произошло, то поняла сразу две вещи: она не чувствовала моей тревоги, совсем не слышала эмоций, и все потому, что она меня не видела. Мишель смотрела на меня, но мимо, и от этого чужого взгляда по спине побежал холодок.

– Ты хорошо себя чувствуешь, Мишель?- не удержалась я и спросила настолько бесцветным голосом, насколько могла. Потому что все еще боялась по неосторожности выдать всю ту бурю чувств, что разрывали сейчас меня изнутри.

– Отлично,- ответила она и просияла всем своим видом. На миг показалось, что ее внимание сфокусировалось на мне, и мелькнула мысль: как давно я видела ее такой светящейся, яркой, довольной? Но я затоптала ее – через мутную поволоку на мгновение выглянула настоящая Мишель. И она не показалась мне счастливой. В теле моей сестры нашла пристанище какая-то тварь или подчинила ее разум себе. Ни тот, ни другой вариант меня не устраивал.

Пытаясь уловить все подробности и рассмотреть в деталях, я скользнула взглядом вниз, к подолу ее платья. Ничего необычного – стройные ноги, закрытые синим атласным платьем до колен, велюровые туфли на высоких каблуках. Талию стянул черный эластичный пояс, вырез-лодочка подчеркивал красивую шею, и выглядывали точеные плечи. Руки до середины кисти закрывали длинные широкие рукава. Я невольно подняла глаза и посмотрела на Мишель, и что-то было на моем лице, заставившее ее вздрогнуть и шагнуть назад. Склонив вопросительно голову, я выдавила из себя улыбку.

– Я не видела прежде это платье. Оно новое?

– Да,- чуть слышно отозвалась сестра и спрятала руки за спиной. В помещении повисла напряженная тишина, мальчики вели себя так, словно их здесь и не было. Только я и Мишель, лицом к лицу. Медленно поднявшись из-за стола, я оправила платье. Стараясь вести себя естественно, неторопливо прошлась по кухне и остановилась перед столом с кофейником.

– Тебе идет синий цвет, Мишель,- мягко проговорила я и легкомысленно подмигнула ей через плечо. Сестра расслабилась – ее губы изогнулись в улыбке. Оправив подол, отчасти из-за волнения, но как-то небрежно, она шагнула в мою сторону. Ее поведение настораживало – если Мишель нечего было скрывать, и она не осознавала, что с ней происходит, то к чему эти осторожные взгляды, неловкие жесты и попытки скрыть от меня что-то, о чем я до сих пор не догадалась? Она хотела спрятать руки под одеждой, но я обратила внимание - и как не обратить, если сестра терпеть не могла, когда ей мешают чрезмерно длинные рукава?! Мишель предпочитала рукава три четверти или вовсе платья без них. На ум невольно пришла мысль: сестра знала, что с ней. Она по своей воле связалась с темной мутью, пожирающей ее изнутри. Вот только зачем?

Я вздохнула, слишком громко, потому что Бен и Джош подняли на меня глаза. Мишель же не заметила, продолжала улыбаться. Я не могла не отметить, как ей идет сияющий цвет лица и блеск в глазах, хоть он и был искусственным. И пока смотрела на нее, искала нечто необычное, любую мелочь, показавшуюся неправильной, лишней, чужой. Как черная паутина трещин на зеркале. Но только кукольное лицо и фальшивая улыбка, и чем дольше я смотрела, тем ближе к горлу подбирался холодок, поднимающийся из недр моей души. Унять дрожь в руках не вышло, и я скрестила их на груди. Повернувшись лицом к Мишель, я улыбнулась как можно приветливее.

– Вижу, твои душевные раны заживают,- отметила я. Прежняя Мишель бы выдала мне угрюмую физиономию и фыркнула, но эта, идеальная Мишель, пожала плечами и улыбнулась еще шире. Я смотрела в ее глаза и не видела ничего. Ничего хорошего. Пустота.

– Я впервые за долгое время чувствую себя просто прекрасно,- призналась сестра.

Еще бы! В таком-то теле! Но вслух я сказала другое:

– А как дела в магазине? Помощь не нужна? Я ведь совсем не помогаю тебе,- изобразить сожаление было не так уж и сложно, тем более, что Мишель не чувствовала фальши. Или тот, кто прятался за ее глазами – принимал все мои слова за чистую монету.

– Нет, что ты! Все отлично, я справляюсь.

– Ты нашла нового поставщика?

Мишель даже не моргнула.

– Еще нет,- рассеянно проговорила она.- Пока нет острой необходимости.

Расплывчатые ответы сестры вызывали во мне тревогу, хотелось спросить в лоб о ее сердечных терзаниях и о том, почему она игнорирует Бена. Его присутствие осталось для нее незамеченным, или ей теперь совершенно плевать на то, что она живет под одной крышей с бэлмортом? Это не похоже на мою Мишель.

– Может, все-таки я помогу тебе, Мишель? Ты слишком много времени проводишь в магазине – нельзя столько работать. Надо и о себе подумать. Сходить куда-нибудь, развеяться.

Сестра смутилась – на лбу пролегли тонкие морщинки, но в целом она держалась твердо. Или апатично и деревянно. Тот, кто прятался за ее глазами, не умел притворяться и чувствовать. Вот дела….

– Мне это не нужно,- отозвалась сестра.

– Как же так?- удивилась я и шагнула к столу, где с краю сидел Джош. Неподвижное лицо, озадаченный взгляд и раздувающиеся ноздри. Он держал в руке чашку и таращился на ее содержимое с чрезмерно серьезным видом. Бен смотрел на меня через стол. Он беззвучно барабанил пальцами по кружке, закинув ногу на ногу. Мы переглянулись, и он нахмурился. Я замерла, глядя ему в глаза, всматриваясь в холодную синюю даль, и вдруг звуки унеслись прочь.

Мишель шагнула к вешалке, остановилась перед окном. Солнце отсвечивало, и уличный пейзаж не было видно из-за ярких золотых лучей. Однако отражение Мишель хорошо угадывалось. Я покосилась в сторону сестры, на ее тень в окне. Показалось, я слышу треск стекла - мерзкий звук, от которого сводит зубы, и вдруг окно покрылось паутиной тонких трещин. Они бежали снизу вверх, быстро и с характерным хрустом, и вскоре на окне расцвел цветок из прозрачной сетки разломов и осколков. Я смотрела мимо Мишель, а она, как ни в чем не бывало, вертелась передо мной в своем новом синем платье из атласа.

Легкий звон, от которого каждый волосок на теле встал дыбом, и хруст оглушали, уже закладывало уши, и я боролась с порывом заткнуть их и зажмуриться. Я ничего не слышала, будто оказалась в центре землетрясения, и с ужасом ждала, что в любое мгновение все окна в доме взорвутся и брызгами накроют меня. Дыхание сбивалось, я задыхалась, стоя посреди кухни, но продолжала смотреть на счастливую сестру. И если бы она не отошла от окна, наверно, потеряла бы сознание.

Внезапно все прекратилось – стало тихо, даже слишком. Пошатнувшись от неожиданности, я наткнулась на стул, на котором сидел Джош, и оперлась на спинку рукой. Он слегка запрокинул голову, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Я ощутила его внимательный взгляд, но сама не посмотрела на него – не хотела упускать из виду Мишель. Моргнув, бросила быстрый взгляд на окно и не увидела трещин. Чертово наваждение.

– В субботу бал в Университете,- голос Мишель огорошил меня в звенящей напряженной тишине. В воздухе витала магия, он становился гуще и мерцал, словно кто-то просыпал звездную пыль и подбросил ее – сила исходила от Джоша. Глядя перед собой в окно напротив, он держался за чашку, стоящую на столе. Ветерок развивал белоснежные гардины, кухня утопала в золотых лучах, а он был угрюм и неподвижен. Я понимала его чувства, они отзывались где-то внутри неприятной дрожью. Ему не надо было смотреть мне в глаза, чтобы понять – все очень и очень хреново. Мы почти опоздали, возможно. И Джош перебирал в голове слова, которые хотел ей сейчас сказать. Я слышала их, чувствовала, как тяжело ему себя сдерживать, хотя внешне он был похож на камень. Он бы обнял ее, встряхнул за плечи и прижал к себе, поцеловал в макушку, и снова было бы все хорошо. Но не сейчас. И вот уже злость застилала глаза, в груди разгорался огонь и только одно желание – найти тварь, укравшую душу Мишель. Я ощущала Джоша, могла мыслить, как он, но он намеренно избегал прямого взгляда, чтобы не выдать самое сокровенное. Боль, чувство вины, страх, а под ними жгучая ненависть к Тому. Он перебирал в памяти слова Бена о разбитом сердце Мишель и том, что Том завершил начатое Джошем. Они виноваты в равной степени, причинили ей боль и толкнули в пропасть, из которой пока не было выхода. Мишель уже по уши вляпалась, а мы так и не выяснили, что с ней происходит. И Джош ненавидел себя за это.

– Ты пойдешь?- тихим голосом спросила я, и это стоило мне немалых усилий. Я чувствовала на себе взгляд Бена и невольно посмотрела на него. Он знал, как болит мое сердце за Джоша, как страшно за Мишель, и делился своим спокойствием, холодным и размеренным. Стало чуть легче дышать и трезво мыслить. Мы не должны поддаваться эмоциям, не сейчас.

– Думаю, да,- неуверенно сказала Мишель. Мне захотелось взглянуть на нее, я повернула голову, но вдруг наткнулась на ее пустой взгляд. Мороз пробежал по коже, я невольно передернула плечами и отвернулась. И снова посмотрела на Бена – он успокаивал меня, дарил легкость и отчужденность.