Зарубежный экран. Интервью

— И последний вопрос: о ваших планах?

Я не могу говорить о своих планах, ибо все мои планы начинаются с поисков средств. Сюжетов много — нет возможности их осуществить. Кроме того, мой второй фильм обязательно должен заинтересовать всех, иначе я не смогу продолжать работать. Я хотел бы поставить фильм о Парижской коммуне. Ищу продюсера, который согласится дать деньги на экранизацию только что вышедшего романа итальянца Вольпони «Система Антео Крочиони». Это история крестьянина, которого взгляды на людей и общество привели к своеобразной философии. По его представлениям, весь мир безумен и его нужно переделать. Это праведник. Но его никто не понимает, от него уходят жена и дети, и в конце концов в глазах общества он оказывается безумцем и его отдают под суд за проступки, которые люди не могут ему простить. В главной роли я вижу Сержа Реджиани. Боюсь, что, предлагая для экранизации эту книгу, я в глазах продюсеров тоже выгляжу безумцем.

Еще один мой план — экранизировать роман Роже Вайяна «Бомаск» (в русском переводе опубликован в 1956 году под названием «Пьеретта Амабль». — С. Ч.). Написанный в 1953 году роман рассказывает о соотношении сил пролетариата и хозяев и одновременно о трогательной любви...

1969 г.

P. S. Роман «Бомаск» писатель-коммунист Роже Вайян написал в 1953 году. Спустя девятнадцать лет Бернар Поль экранизировал его. Самюэль Лашиз написал в «Юманите»: «Для режиссера Бернара Поля экранизация романа была трудной задачей. Не так легко вывести главным героем фильма рабочий класс, а в качестве основных действующих лиц — коммунистов и профсоюзных деятелей. В ходе рассказа о забастовке поднимаются важные проблемы классовой борьбы. Киноискусство капитализма, и, в частности, французское киноискусство, по понятным причинам избегает таких проблем».

Роман Роже Вайяна заканчивается словами: «Так прошли в Клюзо и во многих других городах Франции мрачные пятидесятые годы. Для Пьеретты Амабль они были годами подготовки. Наступали прекрасные и грозные времена. Она будет закаленной как никто другой».

Те, кто читали роман, а теперь посмотрят фильм, заметят, что в сценарии опущены некоторые сюжетные линии. Это повесть об искренней, сильной, но краткой любви молодой работницы ткацкой фабрики Пьеретты и красавца Бомаска. Это также и история конфликта, возникшего между хозяевами фабрики и рабочими, которые объявили забастовку, чтобы защитить несправедливо уволенных ткачей.

Пьеретта в фильме обаятельна в своей простоте. У нее горячее сердце, она весела, жизнерадостна, активно сотрудничает в партийной ячейке, в профсоюзе. Товарищи по работе доверяют ей. Когда вспыхивает забастовка, она, естественно, избирается в стачечный комитет и дни и ночи посвящает работе в нем. Марио ревнует ее. Ревнует к товарищам, с которыми она разъезжает по митингам, ревнует к профсоюзу, к забастовочному комитету. На этой почве между ними возникает размолвка. Хозяева готовят торжественную церемонию, чтобы отметить столетие фабрики. Забастовщики решают провести в тот же день демонстрацию. Префект департамента запрещает ее.

В Клюзо прибывают автобусы, набитые жандармами. Рабочие, все население городка выходят, однако, на улицу. Демонстранты несут красные флаги и плакат со словами: «Клюзо хочет жить!»

Демонстрация способствует примирению Пьеретты и Марио. Пылкий итальянец не может остаться в стороне от любимой. Рядом с ней он гордо шагает во главе колонны. Но демонстрация разлучает их. Навсегда. Бомаск видит, как жандармы зверски избивают рабочего, и бросается на выручку. На него сыплются удары дубинок. И вот окровавленное тело Марио безжизненно лежит на мостовой.

Фильм заканчивается сценой похорон. Снова все жители городка вышли на улицу. В скорбном молчании они следуют за гробом Марио — иностранца, отдавшего жизнь за общее дело рабочего класса. Друзья поддерживают убитую горем Дьеретту.

...В 1972 году, во Франции, Бернар Поль рассказывал мне об исполнителях главных ролей:

— Бомаска играет Луиджи Альберти. Он итальянец и работал на заводах ФИАТ. Поэтому он хорошо разбирается в обстановке. Доминик Лабурье, исполнительница роли Пьеретты Амабль, замечательная актриса, принимающая активное участие в общественной жизни. Она встречалась с рабочимиактивистами и хорошо почувствовала особенности среды и обстановки. При выборе главных героев, как и при выборе всех остальных актеров, я стремился к тому, чтобы персонаж фильма был близок исполнителю.

— Видите ли вы связь между фильмами «Время жить» и «Бомаск»?

— Самую прямую. «Время жить» — моя первая попытка создания фильма о рабочих, и мне недоставало смелости. Я лытался показать социальные проблемы героев через историю жизни одной супружеской пары. Многое осталось недоговоренным. Дальнейшая судьба фильма показала, что я должен был пойти дальше, быть смелее. В «Бомаске» все. гораздо яснее, четче, очевиднее.

1972 г.

Паскаль Обье

Героя фильма молодого французского режиссера Паскаля Обье «Вальпараисо... Вальпараисо...» зовут Бальтазар Ламарк-Коленкур. Ему лет под пятьдесят. Он известный писатель, поэт, эссеист, выступает на конгрессах в Африке и Латинской Америке. Жизнь его приятна и интересна: красивая жена, красивый дом и красивые разговоры о революции. Впрочем, его революционный багаж невелик: сочинения сюрреалистов, овеянные романтикой рассказы об участии писателей в гражданской войне в Испании, цитаты из Хемингуэя... Типичный салонный «левый».

Во время уик-энда в прелестном домике на берегу моря желание играть в революцию и подвернувшийся случай бросают Бальтазара в непривычную ситуацию: авантюристы и проходимцы разыгрывают спектакль, о котором он давно мечтал. Бальтазар собирается ехать на другой конец света, в Чили, в Вальпараисо, потому что во Франции, как считает он и его друзья, никаких перспектив для революционера нет. Бальтазар чувствует себя героем мировой революции, ему кажется, что за ним последуют все настоящие мужчины и его будут любить все женщины, так он велик и смел. Но приятели Бальтазара, завладев его добром, бросают его, и он остается один на пристани Гавра, где ни один корабль не ждет его, чтобы отвезти в Вальпараисо. А навстречу по гаврской пристани идет группа бастующих рабочих, представляющих другой, неизвестный Бальтазару мир — мир классовой борьбы во Франции.

Отар Иоселиани и Паскаль Обье

Форма этого фильма — басня, притча, рассказанная в условно-ироническом стиле. В титрах он назван фантастическим и имеет иронический подзаголовок: «Необыкновенное и весьма поучительное описание жизни и приключений товарища Бальтазара Ламарка-Коленкура». Но проблема, которую ставит фильм, серьезная — псевдо-революция и псевдо-революционеры.

Альбер Сервони писал в «Юманите»: «Обье прицеливается в тех, кто мечтает о какой-то политике «вдали», не умея, не желая видеть то, что рядом с ними происходит эффективная политическая борьба, которую и они могли бы проводить в своей собственной среде. Революционное, или, скорее, революционистское, донкихотство, левацкий идеализм — вот что избрал своей мишенью Паскаль Обье. Это своего рода басня, и было бы неверно расшифровывать ее как направленную против какой-либо определенной политической партии. Под вопрос ставятся позиции, поведение и направленность умов — именно над ними иронизирует и посмеивается автор фильма. Таковы были намерения режиссера. Результат же таков, что фильм этот — один из самых талантливых, необычных и острых из всех, созданных французской кинематографией за последнее время».

Сам Паскаль Обье объясняет:

— Как француз, как коммунист, как интеллигент, выходец из буржуазной среды, поскольку большинство интеллигентов в моей стране — представители буржуазии, я очень хорошо знаю тот слой общества, который показан в «Вальпараисо». Я вижу, что за словами левых фразеров и крикливых сторонников анархических действий, тех, кто играет в революцию, ничего не скрывается. У них нет ни подлинно революционных идей, ни желания делать революцию. Их громкие лозунги — лишь завлекательная этикетка, которая, к несчастью, еще может обмануть многих, заставить поддаться мистификации, отвлечь от подлинной борьбы. Буржуазному государству выгодно иметь людей, на которых можно показать пальцем и сказать: «Смотрите, вот они — революционеры.

«Вальпараисо... Вальпараисо...»

Революция — это романтично, это даже экзотично, но это пройденный этап, путь, который ведет лишь в тупик». Против всего этого я хотел предостеречь своим фильмом и, создавая его, еще раз убедился, что своим творчеством могу бороться за социализм.

В Москве мне говорили, что Бальтазар — это Сартр, а Ласло — Годар. Но об этом не стоило бы делать фильма. Это картина не о конкретных лицах — это аллегория, басня. В ней действительно есть критика гошистских тенденций, но главное, что я хотел показать, — это противоречие между словом и делом. Можно говорить прекрасные слова, но одного романтизма мало. Можно знать наизусть «Капитал» Маркса, но это еще не все. Цитаты из Маркса и Ленина превращаются в ничто, если не находят применения на деле, не выливаются в нечто конкретное.