Застрянец
Шрифт:
Когда мы прибыли в доки и привезли пленных, тётка долго ходила с задранным носом и изображала крутую. Но потом всё-таки растаяла. Кинулась меня благодарить, чаем угощать. Ну, короче, будь она в моём вкусе, то… Нет, не в моём.
От чая я любезно отказался, а вот поговорить было о чём. Ростопчина посчитала, что убытки от пиратов покроют затраты на премирование. Пообещала отблагодарить рыбаков из моего района. Здорово, но у меня план был поинтереснее. Зря я, что ли, жопой своей рисковал?
Договорились так: если рыбаки хорошо работают, то она платит им премию. Но не отдаёт деньги на руки, а передаёт мне, и эту надбавку регулирую я. Очень удачно получилось. Прямой инструмент для управления
Да и не только по стройке расходы появились. Ещё шестеро ртов прибавилось. Оскала, предателя херова, я Ростопчиной отдал. Даже и не знаю, что она с ним сделала. Живой ли? А вот кодлу его, я себе подобрал. Сражались друг против друга, поубивали друзей, но ведь и те и другие — наёмники. Не за идею саблями машем, а за бабки.
Оставшись без босса, те растерялись. Чего делать? Рыбаками идти? Не возьмут. И тут я. Стройсь! Смирно! По порядку рассчитайсь! Налево! За мной, шагом марш!
Очень удачная инвестиция. Платил им на порядок меньше, чем своим. Зато армия разрослась до десяти человек, включая меня. Себя бы я, кстати, с удовольствием исключил из отряда. Не очень-то по статусу положено. Хотя получается. Отправь я этих оболтусов одних в море. И что? Увёл бы Оскал торговый корабль, а людишек моих — за борт. Так что, пока армией из пятидесяти голов не обзаведусь, придётся самому участвовать. К тому же деньги. Чем больше их становится, тем больше расходы. То, что раньше за неделю с Румянцевым просаживал, теперь отдаю нахлебникам. Если бы не рыбацкие бабки — всё. Раздели бы до трусов. Пока живём.
С Мясником тоже дела наладились. Вопрос не решился, но остыл. Выборы никакие мы не проводили. Архип с мужиками сгоняли к нему на стрелку и все популярно объяснили. Мясниковских оказалось почти в два раза больше, чем наших, но те с ножами и топорами, а мои — с мушкетами. Мясник посчитал, что силы примерно равны. Договорились, что всё остаётся как есть, но Мясник сделал уступку. Армия моих подзаборных алкашей теперь могла ходить по его кварталам. В конце концов, мне одному оно надо? О его же безопасности беспокоюсь.
В группу на территории Мясника поставили лучшие кадры. Считай, идеальных людей. Безупречных в мире пьянства и попрошайничества. Эти были с зубами, в ботинках и временами что-то помнили. Короче, настоящие изумруды, среди своих коллег. Высший эшелон.
И как у Раисы хватало терпения с ними общаться? Не знаю. Временами она узнавала у них, что творится в кварталах Мясника. О чём говорят, что замышляют.
Раиса, кстати, окончательно прекратила торговлю влажными местами. Талант отыскался там, где его не искали. В голове, но не через рот. Девчонка отлично читала и организовывала людей. Вдобавок у неё имелся очень специфический опыт общения с маргинальным элементом. Вот она и взяла на себя обязанности управлять моим алкопатрулем. Позже я добавил ей и работу с Ростопчиной. Раиса делила премии между рыбаками, а «неиспользованное» послушно складывала в портфель на четвёртом этаже башни. Портфель быстро заполнился. Пришлось потратиться на второй. А потом — ещё один.
Похищения в моём квартале прекратились. Ни одного за последние три недели. Это ли не результат? План с ночным патрулём работал. Жиза пёрла в гору, и я начал задумываться о расширении влияния.
Кварталы Глинского были самыми малыми по площади среди всех господ. Треть города во власти у Мещерского. Приличный кусок за рекой, граничащий с Мещерским, — у Прокопия, про которого никто ничего не знал. Примерно одинаковые земли у Ростопчиной и Румянцева.
А Глинский? Лох, что ли?Мой кусочек был в три раза меньше, чем у Румянцева, а ведь размер во многом определяет и степень влияния. Вот захочу я арену для гладиаторских боёв построить. Во-первых — негде, еле кусочек земли для своего нового поместья нашёл, а во-вторых — хер позволят. Всё-таки не каменный век. Мораль и бла-бла-бла. Или публичный дом, например. Глядя, как с делами справляется Раиса, я подумывал и о том. Ночные бабочки так и так работают. Почему бы не перевести бизнес в легальное русло? Им комфорт и охрана, мне — лишняя копейка. Так ведь наедут Мещерские и прочие.
На стройке нарисовался Архип:
— Всё готово.
— Отлично, — я затушил сигару в пепельницу. — Эй, оболтусы! — крикнул работягам. — Вернусь, проверю, как вы тут работали!
— Может, человека оставить? — спросил Архип.
— Конечно, блин, оставить, Архипушка! Ты думаешь, я этим оболтусам буду на слово верить? Пускай, вон Биба тут сидит и записывает, сколько времени они курили. Вычтем из зарплаты! Поехали!
… … …
Портной расхаживал вокруг и довольно потирал ладони:
— Ну как вам, господин Глинский?
В зеркале отражался уже не тот мальчуган, который чуть отцовское наследство не просрал. Оборванец с мечом. Нет. Теперь из зеркала на меня смотрел крутой дядя. В чёрной рубашке, чёрном пиджаке и чёрных брюках. Белым пятном на мне был платок, торчащий из нагрудного кармана. Тёмный облик как будто подчёркивал мои способности. Как-никак я превращался в дым.
— Зачёт! — ответил я и кивнул Архипу.
Архип достал из кармана пачку купюр и передал портному.
— Рад, что вам понравилось. Заходите ещё!
— А остальное? — спросил я
— Вот, — Архип протянул пистолет.
Да, детка! Удлинённый, с утолщённым дулом и увеличенной убойной мощностью. Ручка из красного дерева и золочёный корпус. Другое дело.
— Вот в таком виде можно и на сходку. Поехали!
… … …
Мещерский встретил меня на первом этаже и повёл в зал, прихватив за руку:
— Как идут твои дела?
— Норм, а твои?
— Ага. Вот что я хотел сказать, пока мы не начали. Видишь ли, казна, которую мы пополняем налогами… Пришлось сильно потратиться на покупку железного рудника за Дубовым мысом. Есть определённый дефицит, и я пока не знаю, сможем ли мы обеспечить деньгами всех.
— Как? Денег нету?!
— Тише-тише!
— Стоп! Мне ваш хренов рудник и в помине не…
— Ну, посмотрим, как всё пройдёт, — Мещерский сжал мне плечо, отчего я чуть не вскрикнул и подтолкнул зал. — Будь, как дома!
Вот те, блин, и сходка! Целый месяц её ждал, а тут драсте. Денег нет, но вы держитесь! Чё я припёрся тогда?!
В зале за круглым столом сидели Ростопчина и Прокопий — бледный мужик с тёрочной доской морщин на лбу. Я сперва вообще подумал, что жмур за столом сидит, но потом он моргнул. Тут же был и Самсон — телохранитель Мещерского. Вот же падаль! Мне и, похоже, остальным не разрешил с телохранителями прийти, а своего оставил. И ствол не дали пронести. Зря только пятьдесят тысяч отвалил. Даже повыпендриваться на сходке не получилось. Я кивнул Ростопчиной, и та кивнула в ответ.
— Приветствую, — выдавил Прокопий.
— Здоров! — сказал я и сел.
Через две минуты пришёл Мещерский. Сел на самое козырное место и посмотрел на часы. Румянцев опаздывал. И я догадывался почему. Дела у нас с ним часто были схожими. Два варианта: либо Румянцев мчит на сход господ в карете и на ходу поправляет галстук; либо валяется облёванный в собственном доме, оплетённый голыми девками.
А нет, смотрите, пришёл!
Румянцев ворвался в зал, будто ураган:
— Где мой оружейник?! — взревел он и захлопнул дверь.