Затерявшийся в мирах (Лафайет О'Лири - 2)

– Мне очень жаль, но об этом он не успел рассказать.

– Черт возьми! Почему мы не подключились раньше!

– Послушай, Пинчкрафт, ты не мог бы что-нибудь придумать?
– спросил Флимберт.
– Нам просто необходимо знать, что там происходит.

– Нет, без датчика в покоях принца это невозможно.

– А что, если послать туда птицу-робота - она разбросает аппараты для тайного наблюдения.

– Ничего не выйдет. У этих микроустройств очень небольшой радиус действия. Датчик должен находиться вблизи от интересующего нас человека, иначе он бесполезен.

– Мы пошлем к ним лазутчика.

– Нет, это не годится. Наших ребят посылать нельзя: их сразу же заметят среди этих долговязых верзил. Разве что...

Все взоры обратились на О'Лири.

– Что?! Вы думаете, я сам положу голову в пасть ко льву?
– сказал он, удивленно поднимая брови.
– Нет уж, увольте. Разве вы забыли, что меня ждет уютная, безопасная камнедробилка?

– Ну-ну, мой мальчик, - стал ласково увещевать его Флимберт, словно отец невесты-бесприданницы.
– Стоит ли беспокоиться о камнедробилке? Ты успеешь отработать свой срок после того, как вернешься...

– Забудьте о сроке, - решительно сказал Пинчкрафт.
– У нас есть дела поважнее. Скажи мне, приятель, неужели ты не желаешь выполнить свой долг, постояв за правое дело?

– И что я получу в награду, постояв за правое дело?
– насмешливо спросил О'Лири.
– Нет, увольте, ребята. Вам придется обойтись без меня, у вас это прекрасно получалось до моего появления.

– Послушай, Длинный, - обратился к нему Рой.
– Мне казалось, ты не из тех, кто пасует в трудную минуту.

– Ты забываешь, что для меня трудная минута наступила полчаса назад - и по твоей вине.

– Сэр, - вновь вступил в разговор Пинчкрафт.
– Мы взываем к вашему великодушию: помогите нам, и мы будем вам навеки признательны.

Лафайет с трудом подавил зевок.

– Благодарю, я по горло сыт признательностью.

– Мы бы могли обсудить сделку на выгодных для тебя условиях... предложил Флимберт.

О'Лири поднял бровь и поджал губы.

– Тебе будет предоставлено лучшее оборудование из наших лабораторий, поспешно проговорил Пинчкрафт.
– Я как раз заканчиваю работу над плащом-невидимкой твоего размера и...

– Мы высадим тебя на балкон главной башни Стеклянного Дерева, продолжил Флимберт.
– Полет на одноместном ковре-самолете займет менее часа.

– Да вы что, с ума сошли!
– возмутился О'Лири.
– Я могу пробраться туда только после того, как стемнеет, да и то если мне посчастливится найти незапертую дверь.

– Совсем не обязательно, ведь на тебе будет вот это!

Пинчкрафт спрыгнул с табурета, схватил со стола длинный плащ из зеленого бархата на красной подкладке и обернул его вокруг себя. Тяжелая ткань взвилась, блеснув бархатными складками, - и исчезла, а с нею и маленький мастер.

– Вот это да!
– изумленно проговорил О'Лири.

– Неплохо, правда?
– прозвучал откуда-то из пустоты голос Пинчкрафта.

– Во-волшебство?
– спросил, запинаясь, Лафайет.

– Вовсе нет. Электроника.

Перед ними вновь возникло лицо Пинчкрафта.

– Ну, что скажешь?

О'Лири постарался придать липу равнодушное выражение.

– Может быть, я и соглашусь, в конце концов, - как можно небрежнее сказал он.
– Но ковер должен быть двухместным.

– Как ты скажешь, - поспешил согласиться Рой.
– Для героя-добровольца все только самое лучшее.

– Не беспокойся, мы поможем тебе добраться туда, - успокоил его Пинчкрафт.

– А выбраться оттуда?
– поинтересовался Лафайет.

– Всему свое время, - ответил Флимберт.
– Ну, пошли, приятель, пора собирать тебя в дорогу. Ты должен к вечеру проникнуть в замок Стеклянное Дерево.

8

По узкому коридору Спронройл провел Лафайета к двустворчатой двери, за которой оказался крошечный балкончик. На долину, расстилавшуюся перед ними, опускался вечер.

– Так, Длинный, не забудь, что с ковром надо обращаться осторожно, объяснял сотрудник из отдела обслуживания заказчиков.

Он развернул перед ним синий прямоугольник размером шесть на восемь футов, который ничем не отличался от обычного ковра.

– Все схемы настроены на твои излучения, так что никто не украдет у тебя этот ковер. Он управляется голосом, поэтому думай, что ты говоришь. И не забывай, что поручней нет - будь особенно осторожен на виражах. В ковер, конечно, вмонтирована система управления по крену, но если ты невнимателен... В общем, помни, что парашюта у тебя нет.

– Вы меня успокоили, - сказал Лафайет, расправляя складки плаща-невидимки и стараясь справиться с неприятным сосущим чувством под ложечкой.
– Со всеми этими приборами, которые я получил от Пинчкрафта, у меня маневренности не больше, чем у баржи с мусором.

– Сказать по правде, для него - это идеальная возможность испытать в эксплуатационных условиях все эти диковинные приборы, над которыми он с ребятами работал долгими зимними ночами. Взять, к примеру, его чихательный генератор: наше начальство не разрешило бы испытать его даже на добровольцах! А плоскоход: прекрасная идея, но если он не будет работать фьють! Пропал наш изобретатель со своей лабораторией.

– Еще несколько подробностей - и я откажусь лететь, - предупредил О'Лири.
– Лучше укажите мне нужное направление, прежде чем здравый смысл возьмет верх над моим инстинктом совершать ошибки.

– Лети на запад, Длинный. Стеклянное Дерево нельзя пропустить.

– Если бы ты знал, сколько я в своей жизни пропустил!
– сказал Лафайет.
– Кстати, на будущее: меня зовут вовсе не Длинный, а Лафайет О'Лири.

– Неужели? Подумать только! Впрочем, это неважно. Да, кстати, не забудь повернуть рычажок на аппарате скрытого наблюдения, прежде чем ты положишь его в карман к интересующему нас лицу.

– Ну что ж, - сказал Лафайет, усаживаясь по-турецки на ковре. Поехали.

Он закрыл глаза и стал мысленно повторять координаты, полученные полчаса назад от Флимберта. Густой ворс на ковре под ним стал мелко вибрировать. Затем ковер зашевелился, дернулся и натянулся. У Лафайета возникло непроизвольное желание схватиться за что-нибудь, но усилием воли он заставил себя остаться на месте и расслабиться.

– Представь, будто ты мешок картошки, - повторил он, чувствуя, как у него по спине струится пот.
– Большой джутовый мешок картошки из Айдахо...

Покачивание и рывки усилились; поднявшийся ветер дул ему в лицо, трепал волосы и срывал с плеч плащ.

– Ну же, поднимайся, пока этот умник Флимберт не сообразил, что я их надул, - прошептал О'Лири.

Никаких изменений. Ветер все так же обдувал его, ковер казался неподвижным.

– Великолепно!
– воскликнул Лафайет.
– Я мог бы с самого начала догадаться, что из этой затеи ничего не получится.