Затмение: Полутень

— У тебя потерянный вид, — сказал Каракос. — Я тоже чувствую себя потерянным. Я размышляю, кому я теперь принадлежу.

Она взглянула на него.

— Ты устал сражаться, — предположила она. — Я тебя не виню...

— Нет. Такое... такое чувство, что Стейнфельд не хочет меня тут видеть.

— Ты серьёзно? Ты же известная в Сопротивлении фигура. Стейнфельд относится к тебе с глубоким уважением.

— И всё же... он пока не открыл мне никаких подробностей нашего плана. Меня отправили тренироваться перед миссией, о которой ничего не известно. Я к такому не привык.

Она помедлила. Ей, в числе полудюжины человек, Стейнфельд открыл, куда намерен нанести удар — по сицилианской базе ВА. Остальные знали только, что планируется какая-то крупная вылазка, но не имели понятия, куда и когда. Лучше, чтоб это было известно немногим.

— Стейнфельд почти никому об этом не говорит. Не то чтоб он не доверяет своим товарищам по оружию. Он лишь боится, что враг может захватить их ещё до атаки.

Каракос фыркнул.

— И он думает, что я могу растрепать?..

— Вся сила воли во Вселенной тебе не поможет против экстрактора.

— Экстракторы! Нет у ВА в Европе никаких экстракторов, это сказки! Эти устройства исключительно редки и чрезвычайно дороги.

— Откуда, мать твою, ты знаешь, что это только сказки? — спросил Торренс, рывком взлетая из кубрика на палубу.

Он смотрел, как рука Каракоса поглаживает руку Клэр.

— Один из них проговорился, — быстро ответил Каракос, убирая руку. — Я вывел его на разговор... — Он пожал плечами. — Он сказал, что они специально распускают среди узников слухи об экстракторах, надеясь подавить их волю к сопротивлению.

Торренс сплюнул в тихо шумевшее море.

— Чушь!

Каракос снова пожал плечами и неловко поплёлся прочь, потом спустился по трапу в кубрик.

Торренс глядел на девушку без всякого выражения.

— Что он хотел у тебя выведать?

— А почему ты считаешь, что он...

— Клэр, что он хотел у тебя выведать?

Она взглянула на него.

— Его интересовала цель атаки, задуманной Стейнфельдом. Этот интерес вполне объясним.

— Ах, вот как. Я этому сукину сыну не доверяю. Ни по части наших планов, ни по твоей части.

— Дэн, не впадай в детство.

Она осеклась, увидев, как по трапу поднимается Лайла. Лайлу назначили капитаном их группы захвата. Высокая, чёрная, как ночь, негритянка, в тёмно-сером камуфляжном рванье. Они видели только её силуэт на фоне звёзд и сверкающие глаза. Клэр часто размышляла о Лайле. Лайла свободно говорила по-английски, по-французски и на мартиникском пиджине, однако за это время от неё едва пару слов довелось услышать. Она предпочитала общаться жестами, позами, взглядами, рассчитанными движениями. Она напоминала Клэр Юкё.

Лайла, тонкая в кости и грациозная даже с оружием наперевес, двигалась экономно и быстро. Казалось, её ничто не отвлекало, ничто не вызывало у неё сожаления или замешательства. На лекциях по стратегии она слушала жадно, не сводя глаз с преподавателя. Когда наступало время тренировок, она уделяла занятиям всё внимание. Закончив и убедившись, что делать и впрямь больше нечего, она ложилась и моментально засыпала. Спала где придётся. И совсем не храпела.

Клэр остро хотелось подружиться с Лайлой. Но за две недели, что они провели вместе, Лайла с ней ни разу не заговаривала. Не рассказывала о себе. Не улыбалась.

Лайла выдала им по гарнитуре.

— Мы высаживаемся на пляж примерно через двадцать минут. На этих учениях Торренс командует взводом А, я отвечаю за взвод В. Но Торренс подчиняется мне.

Торренс и Клэр кивнули. Стейнфельд уже разъяснил им иерархию.

— Цель — разрушенное здание. Там обычно оливки давили. Бьём по нему из гранатомётов и окружаем после зачистки. Первым идёт взвод А, взвод В координирует его действия по радио. Не стрелять без команды. Новые коды в силе.

Она объясняла им задание ещё несколько минут. Не запнувшись ни на слове, не останавливаясь для разъяснений, приковав их внимание одним взглядом.

Когда Лайла закончила инструктаж, Торренс кивнул и спустился туда, где перевозили бойцов. Партизаны сидели на лавках и тихо переговаривались.

Лайла повернулась было последовать за ним... но остановилась, словно в нерешительности.

Клэр изумлённо наблюдала за ней. Девушка почувствовала некоторое облегчение, убедившись, что капитан не лишена человеческих чувств.

Лайла развернулась к ней и посмотрела Клэр в глаза. Усмехнулась.

Потом осторожным, даже трепетным движением протянула руку и погладила Клэр по щеке. Отвернулась и сбежала по трапу. Клэр ошеломлённо глядела ей вслед.

Внизу Лайла заговорила с Каракосом. Торренс стоял на противоположной стороне кубрика, не глядя в их сторону. Да какая муха его укусила?

Я этому сукину сыну не доверяю, сказал Торренс.

Клэр покачала головой и спустила с плеча винтовку. Подержала в руках, готовя себя к репетиции массового убийства.

Остров Мерино, Карибы

— Нет, не болело, — сказала Алюэтт.

— А сейчас? — спросил Смок.

— Нет. Немножко колет, и всё, — сказала она, трогая затылок. Но тут же отдёрнула руку, вспомнив, что ей велели не касаться разреза.

— Значит, заживает, — уверил её Смок. Он не знал, так ли это, но хотел поднять ей настроение. — Если всё же начнёт распухать или что-то такое, ты сразу доктору скажи.

Они сидели вместе на столе для медосмотров в клинике. Жалюзи в помещении были наполовину опущены; субтропический свет яркими полосами ложился на цементный пол рядом с белым массивным корпусом МРТ-голографа.

В другом конце зала, в запертом стеклянном шкафчике, лежали на подносе из чёрной пенорезины кремниевые чипы — каждый из них в действительности представлял собой координированную матрицу множества наночипов, — словно экспозиция рыбьих чешуек различных размеров. Тут было тепло. Алюэтт сидела в одних белых шортах, без топика, потому что врач её только что осматривал, а груди у неё ещё не скоро увеличатся. Смок носил белые хлопковые шорты по островной моде и рубашку-безрукавку без кнопок. Они сидели на столе, болтали ногами в воздухе и ждали, пока вернётся доктор, подбадривая друг друга.