Завоеватели

ду, а с большой - в райский сад. 3а большую печать

еще три реала, - объяснил отец Бартоломео.

Купчиха уже не могла больше ничего говорить, а,

только обливалась потом и тяжко вздыхала. Наконец,

подумав с минуту, вынула из кармана три реала и пода-

ла монаху. Отец Бартоломео прицепил к индульгенции

большую восковую печать и отдал грамоту заказчице.

Положив индульгенцию за пазуху, купчиха отступила

на два шага и закричала на весь базар:

– Грабитель, мошенник, христопродавец! Чтоб у те-

бя руки отсохли, чтоб ноги у тебя отняло, чтоб печенка

у тебя сгнила, чтоб тебя повесили башкой Вниз, окаян-

ный! И ничего ты .мне теперь не сделаешь! Грехи-то у

меня все отпущены - и прошлые и будущие. Вот про-

ткну тебе вилами брюхо, и ничего мне на том свете не

будет!

Неизвестно, сколько времени ругалась бы купчиха и

сколько времени отругивался бы отец Бартоломео, если

бы на площади не началась вдруг суматоха. Между ря-

дами телег скакал на муле какой-то крестьянин. Он не-

щадно колотил животное пятками и кричал:

– Едут! Едут!

– Кто едет-то? Кто едет?
– спрашивали испуганные

голоса.

– Граф, граф!
– кричал крестьянин.
– Дорогу, до-

рогу!

Разъяснений не требовалось. При одном слове «граф»

всякий сразу понял, в чем дело. Граф Рибас жил недале-

ко от Трухильо. Получив в наследство замок и дюжины

четыре крепостных, граф решил приумножить свое со-

стояние: нанял с полсотни молодцов, вооружил их и

разъезжал по округе, дочиста обирая всех, у кого было

что отобрать. Иногда он уезжал за десятки миль и на-

падал на купеческие ,караваны, а если удавалось застать

врасплох какой-нибудь маленький городишко, граф со

своим отрядом врывался в него и грабил лавки и дома

зажиточных людей.

10

– Запирайте ворота, запирайте ворота!
– раздавались

отовсюду крики.

Альгвасилы бросились к воротам. Торговцы поспешно

уносили товары из ларьков. Бочку, на которой стоял то-

щий монашек, в суматохе опрокинули и .вышибли из нее

дно.

Отец Бартоломео остался на месте, растерянно пере-

глядываясь со своим товарищем и крепко зажав в руне

пачку индульгенций и кожаный кошель с деньгами.

Скрыться было некуда: церковь, трактир, городская ра-

туша - все было забито народом. А чтоб дойти до дома

какого-нибудь знатного сеньора, пришлось бы проди-

раться сквозь толпу нищих и карманников. После этого

у отца Бартоломео, наверное, не осталось 6ы ни одного

реала и ни одной индульгенции.

Тощий монашек глазами показал на бочку:

– Полезайте, отец Бартоломео! Вы вперед, а я за

вами.

Отец Бартоломео не заставил себя просить. Он сунул

подмышку пачку с индульгенциями, зажал в зубах ко-

шель с деньгами и, встав на четвереньки, пополз. Но он

сейчас же застрял: бочка не вмещала его тучного тел.

– Скорее, дон Бартоломео, скорее!
– торопил мона-

шек.

Отец Бартоломео отдувался, пыхтел, скреб ногтями

по дубовым дощечкам, но вперед не двигался. Тощий

монашек не растерялся: упершись ногами в камень, он

стал толкать грузную тушу доминиканца. Наконец дон

Бартоломео стукнулся головой о верхнее дно бочки и

изо всех сил закрякал, давая понять, что дальше дви-

гаться некуда. Вслед за ним влез в бочку и тощий мона-

шек, втянул ноги и прикрыл отверстие валявшимся тут

же днищем.

А :в это время на площади спешно готовились к обо-

роне. Из городской ратуши кое-как протискался на

крыльцо алькальд 1. Путаясь в длинной мантии, он кри-

чал:

– Бегите за доном Гонзало Пизарро!Собирайте ка-

баллеро! Бейте в набат! Булочники, медники, оружейни-

ки, торговцы - все к оружию!

Забили в набат. Лавки запирались. Купцы и ремеслен-

ники бежали за пиками, алебардами, латами и пищалями.

1 А л ь к а л ь д- выборный и утвержденный правительством

старшина общины, выполняющий судебные функции.

11

В квартале, где жили кабаллеро, началась суета. Из до-

мов выносили старое оружие, жены и домочадцы наде-

вали на кабаллеро шлемы, латы, стальные набедренники

и нарукавники, прислуга оттирала песком заржавленные

мечи, дети собирали груды камней, чтобы с городской

стены осыпать ими осаждающих.

Не прошло и десяти минут, как на площади появился

сам сеньор Гонзало Пизарро - краса и гордость города

Трухильо. Это был человек лет сорока, небольшого ро-

ста, коренастый, гибкий, как кошка, с решительным, су-

ровым лицом. С восемнадцати лет поступив в солдаты

он исколесил Испанию, Францию и Италию, и не было,

кажется, ни одного короля или герцога, которому он не

предлагал бы своих услуг, и ни одного места, где бы он

не сражался. О его храбрости и жестокости ходили ле-

генды. Рассказывали, что сам чорт бежал сломя голову,:

как только видел его щит, украшенный фамильным гер-

бом. Там, где появлялся Гонзало Пизарро, чорту уже бы-

ло нечего делать. А приходскому священнику Пизарро

рассказывал на исповеди такие истории, что бедного ста-

рика потом весь вечер трясло, как в лихорадке.

При виде прославленного воина жители сразу при-

ободрились. К Пизарро сбегались вооруженные ремес-

ленники, кабаллеро и купцы. Он быстро разделил их на

отряды и каждому отряду поручил защиту отдельных

участков городской стены. Себе он подобрал человек

двадцать наиболее храбрых и опытных, чтобы оборонять