Завтра

Зажмуриваю глаза и глубоко вдыхаю ледяной воздух; пытаюсь отвлечься на другом. Только вот о чём бы ни были мои мысли, так или иначе они всё равно возвращаются к ней.

Доктор был прав. Я настолько завишу от прошлого, что не могу приобрести настоящего. Но с другой стороны, старые вещи лучше новых, потому что они обрастают историями. И если я уже сейчас начинаю привязываться к Китнисс, то даже представить не могу, что будет, когда вспомню небольшую оставшуюся часть этих воспоминаний.

Единственное, что мне нужно – отвлечься; перестать всё время думать об этом; занять себя чем-нибудь. Ведь я не хочу во второй раз платить за свою любовь к ней.

– Пит?- Я узнал бы этот голос в любой толпе, ведь сердце всегда начинает предательски сильно биться, когда я слышу своё имя от неё. Страдать от одиночества и при этом нуждаться в уединении с самим собой – не нормально.

– Пит!- Покрепче обхватываю себя руками и поднимаюсь на ноги. Пусть здесь меня вряд ли кто-нибудь найдёт, но я не хочу, чтобы Китнисс приходилось волноваться.

Прислушавшись к голосу ещё раз, я выхожу с противоположной стороны дома так, чтобы она не смогла узнать, где я находился.

– Китнисс,- сам удивляюсь, когда слышу свой хриплый голос.

Девушка тут же оборачивается, и её выражение лица мгновенно сменяется, из слегка взволнованного, искажаясь в настоящем перепуганном.

Ловлю на себе её быстрый оценивающий взгляд и спешу отвести глаза. Не находя время на слова, она быстро хватает меня под локоть и уволакивает в дом, пока я в это время, мысленно ищу себе оправдание, выйдя в одной футболке на зимние улицы.

========== 22. ==========

Беззащитность – страх перед чем-то. Уязвимость и слабость. Нужда и привязанность.

Я снова отпускаю свой кошмар, сидя в кровати и обхватив голову руками, запустив пальцы в волосы. Дыхание, как и учащённое сердцебиение, ещё долго не приходит в норму. Мысленно я всё равно пребываю у океана четвёртого Дистрикта.

Всё-таки просыпаться и видеть что рядом, свернувшись калачиком у меня на груди, спит Китнисс, гораздо легче, чем в одиноком пустующем доме.

Окончательно оправляюсь ото сна и тут же иду в ванну. Как холодный душ и старательное самовнушение.

Сон. Это всего лишь сон. Сейчас девушка из моего кошмара, преспокойно спит в соседнем доме.

На часах ещё слишком рано, поэтому я решаю остаться на первом этаже и продолжить составлять примерный список будущих новогодних подарков.

Всё равно нужно чем-нибудь занять себя до прихода Китнисс.

Попутно заваривая себе чашку кофе, на столе замечаю сложенную записку. Непонимающе хмурюсь и подношу листок ближе к глазам.

«Не беспокойся и позаботься о себе ради меня,

Китнисс»

Улыбаюсь абсурдности этой фразы, но всё равно послушно принимаю оставленные таблетки и микстуру от кашля. Вчерашняя прогулка, увы, не далась мне просто так и девушке это явно было не по душе. Видимо, всё не так плохо, раз она ещё беспокоится обо мне.

Возвращаюсь обратно в гостиную и только тогда уже совершаю задуманное, взяв в руки карандаш и старый потрёпанный блокнот.

***

Занятый делом, я и не замечаю, как проходит час, два, три, время за обед, но Китнисс так и не появляется. Говорю себе успокоиться, ведь ничего страшного не происходит. Она оставила мне лекарства и записку, в которой ясно просила не переживать.

Только вот когда за окном уже начинает темнеть и в соседних окнах так и не загорается свет, я по-настоящему начинаю волноваться.

Натянув ворот свитера повыше, я выхожу из дома, не смотря на строгий болезненный запрет. Всего-то пару шагов сделать.

Переступаю с ноги на ногу и пару раз стучу в дверь соседнего дома. Без ответа. Пробую ещё раз, но понимаю, что это бесполезно. Внутри никого нет.

Вряд ли бы она пошла в лес так поздно, да и Салли бы не пустила. Остаётся только Хеймитч.

Лишь для приличия я всё равно предварительно стучусь и только потом открываю незапертую деверь. В доме царит такой же мрак. Как не странно, но Хеймитч встречает меня, раскинувшись в гостином кресле и устремив хмурый взгляд на экран телевизора, блики от которого в темноте отражаются на его лице.

Уже лучше, нежели спящий на полу с ножом в руке.

Когда я перещёлкиваю выключатель и комнату озаряет яркий свет, ментор брезгливо щурится и только тогда уже обращает на меня внимание.

– Привет, Хеймитч,- приветствую я и тут же захожусь в прерывистом кашле.

Тот вздёргивает брови и приглушает звук у телевизора.

– Ох, смотрите, кто пожаловал. И тебе не хворать, парень. Хотя о чём это я?- Хеймитч хитро щурит глаза и скрещивает руки на груди.- Надо лучше заботиться о своём здоровье, Пит Мелларк,- он бросает на меня быстрый оценивающий взгляд и качает головой с наигранным презрением.

– Уж не тебе мне об этом говорить,- замечаю я.

– Так кому же ещё? Птичка-то твоя ускакала,- усмехается он, и тяжело поднявшись с места, не торопясь плетётся к бару.

А вот это уже интереснее.

– Откуда тебе знать?- как бы между прочим, интересуюсь я, следуя за ментором.

Хеймитч, как будто не замечает меня, или принципиально не обращает внимания. Одной рукой он открывает дверцу шкафа и в задумчивости глядит на полки, уставленные разными, ещё новенькими, бутылками дорогих спиртных напитков.

В конце концов, простояв так ещё какое-то время, он наугад хватает самую крайнюю и уже на обратном пути, локтём захлопывает дверцу бара.

– С самого утра всё время где-то носится с сумками. Только след её и видел,- Хеймитч разводит руками и небрежно усаживается на подлокотник кресла, развернувшись ко мне лицом.- А тебе-то до неё что?

От непривычного пристального взгляда, становится неуютно, поэтому я спешу отвести глаза в сторону и поверхностно пожимаю плечами.

– А ну-ка,- видимо ментор замечает что-то такое в моём поведении,- так-так-так. Я смотрю, приоритеты резко поменялись за последнее время. Что, девчонка опять стала для тебя важна, да?

Я оторопеваю, тем самым лишь больше усугубляя своё шаткое положение.

– Ой, да брось, Пит. У тебя же всё на лбу написано.

Я не знаю, что ответить. Ложь уже не поможет, да и хватит с меня на этом. Но откровенничать с, явно нетрезвым ментором, тоже особого желания не находится.