Завтра
Шрифт:
– Всё будет хорошо,- тихо шепчу, зарываюсь в её мягкие волосы. От них вкусно пахнет растительным молочком с алоэ, и я невольно готов вдыхать и вдыхать этот запах.
– Правда или ложь?- спрашивает Китнисс, возобновляя в памяти нашу старую игру. Девушка поворачивается ко мне лицом. На её губах печальная улыбка, а в глазах я вижу надежду, доброту и немного грусти.
– Правда. Обещаю.
========== 21. ==========
Ревность - это парализующее чувство, возникновение которого происходит спонтанно. Острое осознание
Непривычный шум моря. Блики закатного солнца на воде. Преддверный ночной ветерок.
Она стоит на берегу, чуть раскинув рук в стороны, на носочках, словно желая взлететь.
Тёмные локоны развеваются и причудливыми, от влаги, завитками, ложатся ей на плечи.
Глаза чуть прикрыты: она не замечает меня, а я не хочу её тревожить. Просто как наблюдатель со стороны.
Во всём Панеме, разве что кроме четвёртого Дистрикта, нигде не сыскать такой красоты.
Внезапно Китнисс оборачивается, а на её губах появляется привычная немного печальная улыбка.
К девушке не торопясь подходит женщина. Если они и похожи, то совсем немного для матери с дочкой. Но сейчас обе с такой добротой смотрят друг на дружку, словно делятся общим горем и от этого набираются сил.
Оказавшись рядом, миссис Эвердин заботливо обнимает дочку и что-то шепчет только ей одной.
Китнисс усмехается и устало кладёт голову на плечо матери, а та поверхностно начинает теребить локоны её волос.
Девушке хорошо там; рядом с мамой; в тепле.
Вместо угольной пыли и пепла вдыхать морской бриз, а вместо дождя нежиться под тёплыми лучами солнца.
– Эй, Кискисс!
Одновременно с девушкой, я оборачиваюсь и вижу то, а точнее того, кого никак не ожидал увидеть здесь. Гейл стоит в паре шагов от прибрежного домика, вертя в одной руке какой-то камушек, а другой жестом подзывая Китнисс к себе.
Она улыбается, теперь уже позабыв о грусти. Неловко перебросившись с мамой последними словами, Китнисс чуть ли не бегом подходит к парню. Тот без колебаний на ходу обвивает её талию и так же счастливо улыбаясь, притягивает к себе. Никакого удивления; никакой неловкости. Кажется, эти двое прожили так счастливо, без тени прошлых обид, уже несколько лет.
Их губы встречаются, из нежных улыбок превращаясь в поцелуй.
Внутри всё буквально переворачивается. В ту же секунду сердце проваливается и взлетает вверх, а затем начинает отбивать нечеловеческий ритм.
Подавить волну горечи - нет сил. Я ничего не мог поделать, кроме как бездейственно наблюдать за всем этим со стороны.
Тело пробивает крупная дрожь. От удивления, от досады, от горечи и от радости за Китнисс, одновременно.
Я медленно закрываю глаза, потому что внезапно начинаю чувствовать напряжение в животе от сдерживаемых слёз. Хочется одного – отгородиться от всего этого; скрыться где-нибудь вдали от всего и не чувствовать эту пульсирующую рваную рану в груди.
Она смогла забыть, я – нет. Осознание шумно раздаётся в голове как гром среди ясного неба.
Широко распахиваю глаза, мысленно всё ещё находясь в неприятном сновидении. Ночь за окном и темнота в доме
не сразу позволяют разобрать, где именно я нахожусь. Сердце до сих пор колотится как ненормальное, а от быстрого сбивчивого дыхания начинают плясать пятна перед глазами.Шумом оказывается, упавшая с моих ног книга, один из рисунков в которой этим вечером мы доделать так и не успели.
– Что с тобой?- сонным и в то же время обеспокоенным голосом спрашивает Китнисс, поворачиваясь на другой бок, ко мне лицом. Видимо, я разбудил девушку своим шумом. Медленно тяну руку к её волосам и начинаю успокаивающе и бережно перебирать спутанные ото сна локоны.
Как делала это миссис Эвердин.
– Всё в порядке.- Я шепчу слегка подрагивающим голосом, незаметно перемещая руку чуть ниже и тыльной стороной ладони, дотрагиваясь до её щеки.
Китнисс здесь; она рядом; не в четвёртом с матерью и Гейлом. А здесь со мной, Салли и с Хеймитчем.
Ужасный сон. До сих пор чувствую неприятный осадок, оставшийся после него.
Поспешно притягиваю Китнисс ближе к себе и крепко обнимаю, будто стараясь скрыть от подобных кошмаров. Словно только так могу заверить себя в том, что девушка никуда не исчезнет и её никто не посмеет отнять. Надеюсь, находясь в полусне сейчас, утром она не вспомнит моей паранойи.
Всё в порядке. Теперь всё хорошо.
– Засыпай.
Китнисс успевает пробурчать что-то неразборчивое вроде недосыпа и спокойной долгой ночи, но уже через пару минут я могу отчётливо расслышать её тихое сопение.
Надо же. Она и вправду спит гораздо лучше в моём присутствии.
Пытаясь сосредоточиться на её размеренном дыхании, я не замечаю, как и сам постепенно начинаю проваливаться в дремоту.
Девушка всё равно уже уснула. Поэтому я, наконец, отвечаю шёпотом:
– И тебе спокойной ночи, милая Китнисс.
***
До Нового года остаётся пара дней, когда внезапно Китнисс удосуживается вспомнить о существовании такового праздника.
Этим утром (буквально на следующий день) в уме я как раз прокручивал всевозможные варианты будущего подарка, когда девушка застала меня врасплох своим внезапным ранним визитом.
– Привет. Что-то случилось?- как можно более спокойно спросил я, лихорадочно закрывая блокнот с записями.
– Привет,- вся её уверенность куда-то испарилась и Китнисс теперь уже замерла на месте, неуютно переминаясь с ноги на ногу.
Я выжидающе смотрел на неё, дабы готовый слушать продолжение.
– Ты не занят?- осторожно и как бы между прочим, поинтересовалась она.
Улыбнулся и качнул головой, уже и позабыв, когда последний в действительности был серьёзно занят каким-то делом.
Она одобряюще кивнула и теперь уже увереннее подошла ближе. Так и не удосужившись оповестить о своих глобальных намеченных планах, она просто привычно взяла меня за руку, вынуждая идти следом к прихожей.
– Тогда идём.
Сейчас уже в который раз задаюсь вопросом: зачем ей это понадобилось?
Захотелось почувствовать себя обычной? Пусть всего на одну праздничную ночь отвлечься от плохих мыслей? Собрать всех близких вместе? Не знаю, но в любом случаем мне это нравится.
В гостиной витает приятный запах лесной ели.