Зелье, кот и чемодан

Амма поморщилась, краем уха слушая щебет девчушки. Сид — несносный мальчишка! Как он мог бросить гостью в городе? И пусть гостья незваная, и сама Амма готова завести эту гостью в чащу леса, да там и бросить, но Сид-то этого не знает! В семье столько проблем, а у этого сорванца все игры в голове. Где бродила Паулина весь день? Что бы с ней стало, если бы норр Штиплер не столкнулся с ней и не привел домой? А главное, что бы сделал «добрый человек» с ними всеми, случись что с его племянницей?

Амма покачала головой и проговорила:

— Ну а сегодня мы мимо не пойдем, сегодня мы с тобой пойдем внутрь. Ты напишешь заявление о пропаже своего многострадального чемодана…

— Такой же желтый, как полицейский управ! — вклинилась Паулина.

— Своего желтого чемодана, — со вздохом уточнила Амма, — а я немного поработаю…

— Вы работать в полицейский? — изумилась Паулина.

— Я работаю и там тоже, — подтвердила Амма, затем вспомнила, с кем разговаривает, и пояснила: — Изредка, в качестве консультанта!

Паулина просияла всепонимающей улыбкой и едва ли не вприпрыжку поскакала дальше по залитой утренним солнцем улице. Девчонка, самая обычная девчонка! Жизнерадостная, подвижная. Амме вспомнился норр Кот. А еще отзывчивая! Как бы сложилась ее судьба, родись она в другой семье? Может, и не свернула бы она на преступную дорожку…

Амма поднялась на крыльцо управы и помогла Паулине открыть тяжелую дверь. За дверью их встретили полумрак, прохлада и гул голосов.

— … недопустимое легкомыслие! — выговаривал кому-то инспектор Готтфрид, стоя у лестницы на второй этаж.

Ему отвечали уставшие мужские голоса нестройным хором:

— Учтем!

— Исправимся!

— В три смены, без выходных и проходных, денно и нощно… — гундел кто-то справа от входа.

Слева доносились тихие всхлипывания. Амма краем глаза заметила бледную, одетую в темное женщину. В груди заныло. Неужели она? То ли жена, то ли теперь уж вдова того самого путевого обходчика, участь которого она, Амма, сегодня должна помочь прояснить. Эх! А ведь норр Готтфрид обещал, что избавит ее от встреч и лишних волнений. Объясняла же ему, что дар у нее капризный, и не сказать, что сильный…

Амма откашлялась и громко поприветствовала всех присутствующих.

— Норрина Сольвейн! — норр Готтфрид повернулся к вошедшей и радушно развел руки в стороны. — А мы вас заждались уже!

— Я ровно в назначенное время, — сухо ответила Амма, уловив в словах инспектора намек на упрек.

— Тютелька в тютельку! — подтвердил норр Готтфрид. — Моим олухам бы вашей пунктуальности поучиться!

Пара человек в форме, что до сей поры стояли подле инспектора, тихонечко отступили в тень.

Амма выдохнула. Действительно, что это она? Изнервничалась за последние дни, вот и раздражается по пустякам. Она перевела взгляд на одну из причин своего взвинченного состояния и сказала:

— Это Паулина, моя гостья. Она пришла заявление о пропаже подать…

Женщина слева всхлипнула чуть громче. Норр Готтфрид посмурнел.

— Еще кто-то пропал? — спросил он осипшим голосом.

— Моя чемодан! — радостно заявила Паулина. — Пропадать моя желтый чемодан. Совсем пропадать!

— Ах чемода-а-ан! — протянул инспектор и улыбнулся. — Ну чемодан — дело житейское! Найдется! Может быть… Бланки там! — от махнул рукой, указывая на жмущийся в угол зала стол. — Берите, милая норрина, пишите… А мы пока с норриной Сольвейн поднимемся в кабинет и займемся делом о пропаже иного толка, — и он плавно переместил сухонькую руку так, чтобы она указывала не в угол, а на лестницу.

Женщина слева от входа зашлась в рыданиях.

Амма поспешила приблизиться к инспектору, а Паулина, бросив сочувствующий взгляд на плачущую посетительницу, отправилась к столу, спрашивая на ходу:

— Я мочь писать на соларcкий язык? Норландский не есть мой родной. Я немного говорить на ваш язык, но писать я совсем плох!

Амма едва не застонала. Об этом она не подумала. Инспектор обратил на нее вопрошающий взгляд.

— Паулина иностранка, — промямлила Амма. — Совсем недавно у нас…

— Не хватало еще международного скандала, — буркнул себе под нос норр Готтфрид. Взгляд его из вопрошающего превратился в укоряющий.

Амма едва не начала оправдываться. Она даже открыла рот, но вовремя скрипнувшая входная дверь остановила этот нелепый порыв.

— Норр Готтфрид, все готово, патрули на месте, — с порога объявила невысокая темноволосая девушка.

— Отлично! — вновь просиял инспектор. — Норрина Ватильма! Вас-то мы и ждали! Есть дело специально для вас! Только вы, с вашим дипломом, способны это провернуть!

Недавно отступившие в тень полицейские тихонько прыснули.

— Да ну? — недоверчиво переспросила девушка и тут же поправилась: — Чем могу служить, норр инспектор?

— Примите заявление о пропаже чемодана у этой милой норрины, — велел норр Готтфрид, одной рукой указывая на Паулину, а вторую пряча за спину и уже оттуда грозя сухоньким кулачком веселящимся подчиненным. Те понятливо поперхнулись смехом.

— Желтой чемодана! — уточнила Паулина.

— Заявление? — растерянно переспросила норрина Ватильма. — Но ведь заявления дежурный…

— Он напринимает… — прокряхтел норр Готтфрид, поднимаясь по лестнице. — Тут дело не о пропаже чемодана, а о международных отношениях! Займитесь девочкой. На вас вся надежда! А я пока с норриной Сольвейн…

Амма тряхнула головой и, отвернувшись от брюнеточки, досада на лице которой сменялась обреченностью, поспешила вслед за инспектором.

— Располагайтесь, — предложил он Амме, выдвигая кресло.

В кабинете норра Готтфрида было уютно. Тесно, но уютно. Помимо рабочего стола там были пара кресел с небольшим полукруглым столиком меж ними, стеллаж с бумагами, пара полок и сейф.

— Сегодня только норра Дамптога проверить и все, — проговорил инспектор, усаживаясь во второе кресло.

— Это ведь его супруга, там внизу? — укоризненно спросила Амма.

Норр Готтфрид покаянно вздохнул:

— Она… Но я не при чем! Ее никто не звал! Сама пришла… Годовщина же сегодня.

Амма покивала. Да несчастный путевой обходчик пропал ровно год назад. По этой причине и Амму в управу пригласили. Каждый год теперь пифию приглашать будут, пока не найдут пропавшего живым или мертвым, ну или пока семь лет не пройдет. Тогда, даже если не найдут, мертвым признают.