Зеленый берег

— Вы, Миляуша, наверно, всерьез увлекаетесь спортом? — заметила Гаухар.

— Что вы, что вы! — запротестовала девушка. — Я не променяю математику ни на что другое. Спорт — это так, между делом.

Миляуша оторвалась от проволочной ограды, отряхнула платье. И они пошли дальше по улочкам Зеленого Берега. Желтеющие листья на деревьях и увядающая трава на обочинах — все говорило о приближении осени. Но день выдался удивительно солнечный, тихий. Миляуша не уставала говорить:

— Уже две недели не выпадало ни капли дождя, на улицах, видите, пыль. Сегодня нет еще ветра, пыль лежит себе на дороге, не поднимается в воздух. Вы слышите Гаухар-апа, такой чудесный аромат? Это оттуда.

Она указала на большой ухоженный школьный сад. Яблони гнулись под тяжестью осенних плодов, распространявших медовый запах. На центральной аллее сада возвышается обелиск, посвященный памяти героев, погибших в Великой Отечественной войне. Вокруг него яркие клумбы поздних цветов.

, Миляуша пригласила Гаухар в сад. Они долго бродили по аллеям и тропинкам. Миляуша рассказала, что из числа жителей Зеленого Берега погибло в Отечественную войну более тысячи человек — самые молодые, самые крепкие. Теперь население Зеленого Берега значительно увеличилось, даже превысило довоенное число жителей. Простенький обелиск так и останется стоять в саду, но городские власти решили: будет сооружен настоящий памятник. Найден скульптор, готов проект. «Как-нибудь днями я поведу вас, Гаухар-апа, в Музей краеведения, посмотрим проект памятника. На мой взгляд, очень интересно должно получиться», — не преминула сообщить доброжелательная Миляуша.

Гаухар слушала, соглашалась: «Да, Музей местного края — это любопытно, непременно пойдем». Но свои нерадостные думы мешали ей сосредоточиться, думы об одном и том же, о прежнем, недавно пережитом…

* * *

Могла ли Гаухар предположить, что когда-нибудь вдруг очутится в незнакомом ей Зеленом Береге? Уйдя от Джагфара, она, конечно, и в мыслях не держала оставаться в Казани. Ей мнилось, что где-то в отдалении она легче перенесет и скорее забудет свое горе. Посоветовавшись с Шарифом Гильмановичем, решила принять предложение Галимджана-абы поехать учительствовать в Зеленый Берег, где сестра Галимджана, Бибинур-апа, уже давно работала директором школы.

— Можно написать Бибинур, думаю, она не откажет устроить Гаухар в школу, — сама говорила мне, что работники им нужны. — Так рассуждала Рахима-апа, а Галимджан-абы слушал ее и одобрительно кивал.

Гаухар было все равно, только бы уехать отсюда, В ожидании ответного письма из Зеленого Берега она временно жила у Рахимы-апа, Джагфар не искал ее. Догадывался ли он, где может находиться жена, Гаухар было неизвестно, да и не пыталась она думать об этом: не беспокоит Джагфар — и хорошо.

Вот и ответ пришел из Зеленого Берега. Бибинур писала — пусть поскорее приезжает Гаухар, есть свободная вакансия в третьем классе.

На всякий случай Гаухар взяла в заочном институте академический отпуск на один год: мало ли что ждет ее на незнакомом месте, приживется ли… А главное — сможет ли она сразу же сочетать новую работу с учебой?

Поначалу Гаухар намеревалась остановиться в гостинице, пока не подыщет себе подходящее жилье. Но еще в Казани Рахима и Галимджан настойчиво советовали не делать этого: Бибинур обидится, она сочтет своим непременным долгом принять Гаухар как гостью. Все же Гаухар решила было не беспокоить незнакомого человека. Но едва она сошла с парохода на пристань, ее встретили Бибинур-апа с дочерью Гульназ. Они запретили ей и думать о гостинице:

— Да и какая у нас в Зеленом Береге гостиница — только одно название. Пойдемте к нам, места" в доме хватит.

Бибинур-апа вдовая женщина лет сорока пяти. Совершенно седые волосы она заплетает в косу, укладывает ее узлом на затылке; лицо у нее смуглое, глава карие, еще с огоньком, а когда улыбается, то 90 рту поблескивают золотые зубы. Внешне она мало похожа на Галимджана, но приветливости, сочувственного отношения к людям у нее не меньше, чем у брата. Гаухар, увидев ее впервые, расположилась к ней, словно к родному человеку. Дочка ее Гульназ, как выяснилось, перешедшая по весне в восьмой класс, тоненькая, застенчивая девочка с двумя косичками, смущенно вручила Гаухар букет цветов.

Вот так Гаухар и оказалась на земле Зеленого Берега.

Помнится, на казанской пристани Галимджан-абы, провожая ее в дорогу, говорил:

— Не знаю, как там получится у тебя с работой, я не учитель, — скажу только одно: Зеленый Берег омывает красивая, прозрачная река… Ты всегда любила Волгу, — а там Кама. Кама — младшая сестра Волги.

Гаухар печально улыбнулась в ответ. О реке ли ей думать сейчас? Какой бы прозрачной и холодной на была вода в Каме, Гаухар не сможет ни смыть, ни охладить горя на сердце. Ничего не поделаешь, надо терпеть. Легко сказать — терпеть. Всю тяжесть своего положения она сумела полностью осознать только в ту минуту, когда с палубы парохода последним взглядом попрощалась с родной Казанью.

И все же какой-то внутренний голос подбадривал ее: «Правильно сделала, что порвала с Джагфаром. У тебя не было другого выбора. Иначе потеряла бы все — и независимость, и любимое дело, и собственное достоинство…» Правильно или не правильно — этого не узнаешь заранее. Время покажет.

* * *

Так думала Гаухар, рассеянно слушая говорливую Миляушу.

Обозревая городок, они уже миновали школьный сад и теперь шли по асфальтированной центральной улице, застроенной одноэтажными и двухэтажными, в значительной части деревянными домами. Потом они свернули к берегу Камы.

Река действительно хороша. Это, конечно, не Волга, нет той широты, мощи. Но зеленые берега очень живописны. Чуть колышась, прозрачная вода поблескивает на солнце. Эти золотистые переливы приятны глазу и как бы успокаивают сердце Гаухар. А смех Миляуши доносится будто откуда-то издалека:

— Гаухар-апа, пожалуйста, не вздыхайте так глубоко! Скучаете по родным местам? Все будет хорошо Зеленый Берег излечит вас от тоски.

Ах, если бы этот городок и в самом деле обладал столь целебным свойством!.. Слабо улыбнувшись, Гаухар доверчиво взглянула на Миляушу.

Девушка, словно подбадривая, взяла ее под руку.

— Даже вот столечко не сомневайтесь! Я конечно, не знаю, не смею расспрашивать лишнего… Но уж поверьте — как только начнутся занятия, нахлынут на вас тысячи забот. Даже минутки не останется, чтобы грустить. Я, например, совсем не замечаю, как бегут дни. А вот попеть да посмеяться нахожу время. Я ведь иногда пою, даже решая задачки…

— Значит, у тебя на душе спокойно.

— Ой ли! Вот уж я не из спокойных! Просто не люблю хмуриться на жизнь. Зачем наводить на себя лишнюю тоску? Смотрите веселее, милая Гаухар-апа! Мрачные думы иссушают человека…

Миляуша вдруг запела песенку о некоей девушке, которая, оказавшись вдали от родной стороны, грустит о покинутом доме, о подружках. А грустить ей не следует, потому что молодость так хороша, жизнь всюду улыбается ей. Чистый, звонкий голос Миляуши далеко разливался по берегу Камы.

2

Гаухар не старалась много думать о начале занятий в новой для нее школе. Она ведь далеко не начинающая учительница и была почти уверена в том, что ее не затронет обычное волнение, которое охватывает молодых педагогов в начале учебного года. Достаточна волновалась в свое время, хватит. Миляуша иногда говорила ей о каких-то особенностях школы в Зеленом Береге, которые обязывают преподавателей, что называется, всегда быть начеку. «Ну что за особенности? — думала Гаухар. — Школа как школа. Осмотрюсь, привыкну».