Землетрясение

Странная, белая голова Игла дернулась в кивке. Он продолжал сидеть на корточках на краю провала, в то время как Вид, находящаяся поближе к Стэнли, села и свесила ноги через его край.

– Говори, - сказала она.
– Мы все слушаем.

Что-то в ее фразе заставило Креша хихикнуть, но он ничего не сказал.

– Ладно, - повторила Шейла.

Стэнли жалел, что мог ее видеть, смотреть вниз на ее прекрасное тело, видеть ее лицо, когда она пытается уговорить этих троих типов помочь ей. Он вообще не мог видеть Шейлу. С того места, где он находился, ему была видна лишь широкая спина Креша, и, частично, половина его лица, покрытая черными, сальными волосами и бородой. Из-за его левого плеча показывались профили Вид и Игла. Жалко, что нельзя разглядеть их получше. Но он был рад, что они не видят его - если только не повернут головы.

– Я в ловушке, - сказала Шейла, - и это наказание за мою чрезмерную независимость. Окей? Я слишком сильно люблю свою свободу. Я никогда не позволю себе делать то, чего делать не хочу. Даже если это будет противоречить воле и желаниям других людей, людей, которые хотят лишить меня этой свободы.

– И сейчас ты ее лишена, верно?
– сказала Вид. Она кивала, сложив руки на коленях и раскачиваясь взад и вперед.
– Ты сейчас далеко не свободна.

– Верно.

– Не то, - сказал Игл.
– Ты не можешь расплачиваться за любовь к свободе.

– Конечно же, зато ты можешь, - возразила Вид.

Его ладонь взмахнула в воздухе и ударила задней частью по щеке Вид. Стэнли услышал хлопок и увидел, как женщина вздрогнула. Да!

– За что вы ее ударили?
– Требовательным тоном спросила Шейла.

– У тебя с этим какие-то проблемы?

– Да!

Он снова шлепнул Вид по лицу:

– Черт!

– Просто заткнись там, - сказала Вид.
– Иначе я к тебе спрыгну.

– Расскажи нам что-нибудь еще, Шеййй-ла. Поведай, за что ты расплачиваешься.

Несколько мгновений она молчала. А затем сказала:

– Я не имею об этом ни малейшего представления.

– Спорим, я знаю, за что, - сказал Креш, - oн поднял пилу кверху, словно ребенок, тянущий на уроке руку.

– Не говори, - сказала Вид, - oна должна рассказать нам это сама.

– Да что с вами такое?

– С нами все в порядке, - сказал ей Игл.
– Это ты застряла в ванной.

– Ты же хочешь, чтобы мы тебя освободили, не так ли?
– спросила Вид.

– Боже, - Взорвалась Шейла.
– Люди во время трудной ситуации должны сплочаться. Помогать друг другу. А все, кого я вижу, находясь здесь, это куча сумасшедших садистов!

– Что посеешь, то и пожнешь, - сказал ей Игл.

– Это твоя карма, - добавила Вид.

– Спасибо, но с моей кармой все в порядке. Почему бы вам всем просто не уйти отсюда куда подальше!

Стэнли захотелось рассмеяться, захлопать в ладоши, но он позволил себе лишь тихонько усмехнуться.

– Ты же вовсе не хочешь, чтобы мы ушли, - сказала Вид.

– Я хочу, чтобы вы убрали с меня одну из этих балок, но вы продолжаете играть в свои идиотские игры.

– Мы лишь хотим добиться от тебя правды, - пояснил Игл.
– Как только мы услышим правду, я велю Крешу спрыгнуть с пилой вниз и освободить тебя.

– Просто признайся, - сказала ей Вид.

– Да, - сказал Креш.
– Я освобожу тебя, но для этого ты должна играть по правилам.

– Ладно.
– сказала Шейла через некоторое время.
– Хорошо. Вы хотите знать... о моем самом большом грехе, да?

– Грех не имеет с этим ничего общего, - сказал Игл.
– Грех - всего-лишь мифическая ерунда.

– Вы ими переполнены, - сказала Шейла.

Игл схватил горсть мусора и протянул руку вперед. Когда ладонь раскрылась, Стэнли увидел, как на Шейлу полетели опилки, песок, несколько кусочков штукатурки, и даже крошечный треугольник битого стекла.

– Эй!
– Ахнула она.

– Признавайся, - сказал Игл.

– В чем я должна признаваться?
– выкрикнула она.
– Если это не может быть грехом...

– А что, если мы ее немного попытаем?
– Предложил Креш.
– Если она отказывается сотрудничать...

– Гордыня!
– вскрикнула Шейла.
– Моя гордость! Вот из-за чего я здесь!
– Гордыня всегда предшествует падению, не так ли?

– Продолжай, - сказал Игл.

– В моей внешности ее слишком много. Я постоянно убеждаю себя в том, что гораздо привлекательнее многих других. И работаю над этим. Когда должна заниматься другими вещами. Я могла бы... не знаю, делать что-то полезное. Например, помогать другим, вместо того, чтобы концентрироваться на своем теле. Я бегаю, провожу время на весах, любуюсь собой в зеркало. Гордыня. Слишком сильная гордыня. Вот за что я расплачиваюсь.

– Хорошо, - сказал Игл, - oчень хорошо. Продолжай.

– Это все. Что вы...?

– Объясни нам справедливость своей расплаты.

– Разве это не очевидно?

– Расскажи нам.

– Я застряла здесь голая. Каждый может подойти и спокойно разглядеть мое тело, которым я так горжусь.

– Очень интересно, - сказал Игл.

– И каждый, приходящий сюда, имеет возможность повредить его.

– Да?

– Все мышцы, над которыми я так усердно трудилась, не приносят никакой пользы, а вся моя красота работает против меня, поскольку все появляющиеся здесь уроды хотят лишь позабавиться со мной, а не помочь. Исключение составил лишь один парень, Бен. Он как раз хотел помочь мне, но куда-то исчез.

– Да?

– Разве этого не достаточно?

Какое-то время Игл раздумывал, а затем спросил:

– Почему ты голая?

– Я не привыкла принимать ванну в одежде.

– О. Я тоже.

– Ты не принимаешь ванны, - сказала ему Вид.

Он рассмеялся, а потом сказал:

– Принимаю.

– Что-то по запаху не скажешь.

– Как насчет того, чтобы распилить теперь эту балку и вытащить меня отсюда?
– спросила Шейла.
– Я сказала вам то, чего вы хотели.

– Что ты думаешь о ее признании, Креш?

– Мне оно понравилось. Да. Особенно та часть, где она говорила о том, как она красива и как все хотят с ней позабавиться. Понимаете? И я уверен, что это правда. Я имею в виду, что и сам совсем не прочь с ней поиграться.

Кивнув, Вид сказала:

– Признание действительно было неплохим. Я слышала и похуже. Но, держу пари, что если мы продолжим, то сможем вытянуть из нее что-то и получше.

– Я хочу достать ее оттуда, - сказал Креш.
– Понимаете?

– Понимаем, - сказала Вид.

– Можно?
– спросил он у Игла.

– Спускайся и сделай это.

Стэнли дождался, пока Креш, с пилой в руке, спустится вниз и встанет на бортики ванны. Когда громила склонился над балкой, Стэнли встал и швырнул в него куском штукатурки размером с небольшой кирпич. Он прицелился в голову. И не стал дожидаться результата, переключив все внимание на Вид и Игла. Они оба в удивлении повернули головы. Штукатурка попала Крешу в заднюю часть шеи. Вид, сидящая на краю провала, со свешенными вниз ногами, начала пытаться встать. Обеими руками, Стэнли схватил доску и взмахнул ей. Удар пришелся по спине женщины, чуть ниже плеч, и толкнул ее вперед. Она громко выдохнула. И раскинула руки в стороны. Судя по всему, она должна была приземлиться на Креша, который, в свою очередь, рухнул поперек балки прямо на Шейлу. Но смотреть на это у Стэнли не было времени. Сразу же после того, как он ударил Вид, Игл вскочил и повернулся к нему лицом. Он улыбался. Медленно извиваясь и покачиваясь, он начал приближаться. Он шипел. Стэнли рванулся вперед, целясь в голову Игла доской, которой сбил со своего места Вид. Игл, казалось, вел себя так, будто все время в мире принадлежало ему. Он подался вниз, пригнувшись в талии и коленях. Когда доска просвистела над его головой, он коснулся ладонью верхней части своего правого ботинка. Его рука выпрямилась и Стэнли увидел, что он достал оттуда - опасную бритву. Лезвие бликовало в ослепительном солнечном свете. Стэнли подался назад, когда бритва взмахнула. Это движение словно выбило из его живота и груди весь воздух. Странное, белое лицо Игла выглядело озадаченным, как будто он не мог поверить в то, что промахнулся. Продолжая держать обеими руками доску, Стэнли резко опустил ее вниз. Ударившись о макушку Игла, та разломилась пополам. Его глаза вылезли из орбит. На какое-то мгновение мертвенно белая кожа его лица, казалось, задрожала. Она продолжала трястись, когда колени Игла ударились об пол рядом с ногами Стэнли. Бритва упала. Шатаясь, он стоял на коленях, руки обвисли вдоль тела, зрачки закатились, будто он пытался разглядеть нижние части своих верхних век. Стэнли посмотрел на ванну. Вид пыталась подняться с Креша. Пока пристального внимания ни для кого не требовалось. Стэнли отшвырнул сломанную доску в сторону. Когда та с грохотом упала на руины, он взял ножницы, которые все это время держал между зубов. Сунув один палец в кольцо ручки, а другие два в рукоятку, он открыл ножницы, развел оба конца на расстояние около дюйма друг от друга и ударил ими в глаза Игла. Он вдавил их поглубже. Он ожидал крика, но его не последовало. Надеюсь, он не слишком ошеломлен, чтобы оценить это, – подумал Стэнли. Скрещенные концы ножниц уперлись Иглу в переносицу. Стэнли постарался воткнуть их еще глубже, после чего оттолкнул Игла в сторону. Когда его обмякшее тело рухнуло назад, Стэнли рванул ножницы и вытянул их.