Земля точка небо

Мы уходили вдоль шоссе, и красное солнце мелькало сквозь тополиную изгородь. Около мигавшего желтого светофора к первому скутеру присоединились еще два. Они выкатились неизвестно откуда, и наши тени на асфальте почти исчезли в перекрестном свете фар.

– Женщину, всё равно, даже чужую, для вежливости нужно какое-то время подождать, а насчет пиццерии, тут есть рядом хорошее место, но я там уже двести раз была, один раз даже с моим парнем, хоть он пиццу и не любит, а наоборот…

Я не удержался, сунул руку за спину и помахал мотороллерам средним пальцем. Это было ошибкой.

Двое из них, недавно прибывшие, изменили строй и теперь ехали по сторонам, – пускай не рядом, но всё равно неприятно близко, настолько близко, что запросто можно было видеть их безмятежные лица и черные наушники в ушах.

Мы с Эвридикой уже почти бежали, но психоделы цепко держались рядом, даже не глядя в нашу сторону, – один позади, один слева от меня и один справа от Эврики.

– Куда мы спешим?

– Мы не спешим, – ответил я, переходя на бег.

– Подожди! Стой! Ну что такое? – Эвридика повисла на моей руке. – Ну подожди!

Рано или поздно всё равно пришлось бы рассказать ей.

– За нами гонятся плохие люди.

– Какие? Я прямо уже не знаю.

– Например, тот, который от тебя справа. И остальные. На мотороллерах.

Эврика покосилась на психодела. Тот поднял руку в ответ. Эвридика тут же уставилась на меня и одернула платье.

– Что им нужно? – спросила она другим голосом, уже не журчавшим.

– Они караулят нас и хотят что-то сделать.

– Что? Что сделать?

– Не знаю, – ответил я, скосив глаза к небу. – Скорее всего, что-то плохое.

Рывок.

– Стой! – Эврика остановилась и бросила мой локоть. – Всё, я больше никуда не пойду, пока ты мне не скажешь, чего у тебя случилось.

Много чего.

– Короче, мы идем в кафе, или как?

Два психодела рванули вперед, лавируя между кочек на асфальте. Я открыл рот, не зная, что сказать ей, но вдруг увидел, что мотороллеры возвращаются. Два сияющих полумесяца двинули навстречу, они шли рядом, как передние фары автомобиля, дрожа от рыка моторов и неровностей асфальта. Издав короткий визг, Эвридика прижала к ушам ладони, а я стоял будто пришпиленный, глядя, как две фары летят прямиком на меня.

Они пронеслись с обеих сторон, так близко, что мне в лицо ударила волна горячей пыли, а платье Эврики встрепенулось как флаг. Она схватила подол рукой и стояла, приоткрыв рот, беспомощно глядя мне через плечо.

– Нужно бежать, – я очнулся и схватил ее под руку. – Давай, быстрее!

И мы побежали, спотыкаясь и петляя, развлекая психоделов, которые больше не следовали за нами. Теперь они носились мимо – вперед, назад и наперерез; пугая нас треском моторов, огнями в лицо и толчками воздуха ниже спины.

Я начал задыхаться. Худенькая Эвридика с ее тесными легкими и вовсе захлебывалась; ее шея побелела от напряжения, а по лицу ползли густые красные пятна. Еще десять секунд, и я понял, что мы зря тратим силы. Оторваться было невозможно – ни по тротуару, ни через двор и подворотни. Даже забавляясь, эти маньяки держали нас под холодным наблюдением, а где пройдет человек – проедет и мотороллер.

Лишь когда впереди мелькнули ступени, я ощутил что-то вроде надежды. Собрав остатки воздуха, я крикнул Эврике в ухо:

– Подземный переход! Они не смогут…

Глаза Эвридики сверкали на воспаленном лице.

– Там, – она закашлялась. – Там не…

Мы запрыгали по неровным ступеням, и я с облегчением услышал, что шум моторов стал глуше, а потом и вовсе затерялся позади.

– Сейчас, – выдавила Эврика, продолжая кашлять. Она распахнула сумку.

Коридор петлял, и кафельный пол его спускался всё глубже под землю. Навстречу рванул холодный несвежий ветер. Электричество и резина.

Эвридика толкнула меня в бок и молча протянула магнитную карточку.

Мы что, поедем на метро?

...

7 сентября 2005 года

– У майора друзья какие-то в Министерстве.

– МВД?

– Здравоохранения.

– А при чем здесь дурдом? Там ведь больных держат.

– Держат – тем самым охраняя здоровых.

...

10 декабря 2003 года

– Без новостей, да? – спросила Лиза, когда Максим вернулся с подносом.

– Новость одна: работать никто и здесь не умеет, – он сел напротив.

Они ужинали в торговом центре – плексигласовом дворце в пять стадионных этажей – и ждали, пока закончится час пик. Макс выбрал закусочную на среднем ярусе, у бескрайнего окна, за которым бушевал фонтан и гроздьями цвели вечерние огни Москвы.

– Что, нашу идею совсем не приняли? – спросила Лиза, глядя в кофе. – Конечно, глупо было надеяться, хотя…

– Приняли, с оговорками, – сказал Максим, раскладывая салфетки. – Как всегда, синдром качающейся лодки. Поправки, за ними исправления, снова поправки, а потом идея, уже не наша, завалится на бок и пойдет ко дну, или…

– Или что?

– Или ее утвердят в самом первом варианте. Если случится чудо.

– Желания и страхи? – Лиза болезненно улыбнулась. – Честно, это настолько средне. Не уверена, что я сама взялась бы такое снимать.

– Идея отличная, – возразил Максим. Он хлебнул безвкусный горячий чай и сморщился. – Ты вспомни, как четко она работала.

Он сделал еще глоток.

Лиза отставила кофе и придвинула к себе «карбонара дольче вита».

– Почему не пиво? – она кивнула на его чашку.

– А, у них только импортное, кружка от десяти баксов.

– Ну и что, какая разница, один раз себя побаловать?

– Дорого. За такие деньги ящик можно купить, – поймав ее взгляд, Макс быстро добавил. – Я просто, к примеру. Я экономлю.

Лиза кивнула, потом задумалась и ехидно улыбнулась.

– То есть, сегодня ты без пива?

– Почему. Куплю по дороге, бутылки три, пожалуй. Еще скажи, что это много.

– Тебе видней, – ответила Лиза и вернулась к мидиям, запутавшимся в спагетти.