Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.
Шрифт:
Юранд предупреждал его следить за тем, что он будет говорить в Адуе. Но Юранд был далеко, как это ни печально, а правда все же есть правда.
— Кое-кто из наших людей уже на грани бунта, черт подери! — прошипел он, ввинчивая конец своей трости в мозаичный пол.
— Настоящий позор! — посочувствовал Ишер. — И, однако, это еще ничто по сравнению с тем, как они поступают с бедным Федором дан Веттерлантом.
— С кем?
— Вы не встречались?
— Не думаю, что имел удовольствие…
— Один из наших. Веттерлант.
— Мягкий характер?
— Немного буйный, честно говоря, но мы знакомы уже много лет. Кажется, он мой троюродный брат или что-то в этом роде. Или троюродный племянник?
— Никогда не разбирался во всех этих родственных отношениях…
— Да и кто в них разбирается? Обвинения, конечно же, сфабрикованы. Какая-нибудь очередная уловка Костлявого. Мне говорили, что он сознался, но наверняка это было сделано под пыткой.
— Они пытали члена Открытого совета? — Лео едва мог поверить в это. — Я не думал, что Орсо на такое способен.
— Говорю вам, этот человек — просто пустое место! Он не имеет представления о том, что делается от его имени, а если бы и знал, то пальцем бы не пошевелил. Веттерланта держат взаперти в застенках Допросного дома, к нему не пускают ни друзей, ни родственников. У него даже окна нет! Бедная мать вне себя от горя. Она мне тоже родня, я не могу быть равнодушным.
— Во имя мертвых, — пробормотал Лео, только спустя мгновение поняв, что эта северная поговорка здесь ничего не значит.
— Он апеллировал к королевскому правосудию. Любой, кто занимает место в Открытом совете, имеет право потребовать, чтобы его судили здесь и судьей выступал его величество. Однако… сомневаюсь, что в Союзе в наши дни можно добиться какой-либо справедливости.
— Клянусь мертвыми! В смысле — кровь и ад!
— Даже потомки старинных родов, даже члены Открытого совета, даже настоящие патриоты, как мы с вами, не могут рассчитывать на свою безопасность. Такое чувство, будто эта страна больше не принадлежит нам.
Лео потер ноющее бедро — медленно тлеющая боль лишь подстегивала разгорающийся гнев.
— С этим нужно что-то делать! — прорычал он.
Ишер скорбно кивнул:
— Нужно. Но… у кого хватит смелости?
Стараясь не хромать, Лео шел обратно по аллее Королей, мимо изваяний великих людей прошлого. По одну сторону возвышались короли — настоящие короли. Гарод Великий. Арнольт Справедливый. Казамир Стойкий. Знаменитые деятели времен их правления, немного пониже ростом, возвышались по другую.
Лео подумал, будет ли здесь когда-нибудь стоять его статуя. С мечом и щитом, в память о его великих победах, сурово взирающая через дорогу на более высокое и более внушительное изваяние короля Орсо. Мысль об этом не наполнила его сердце радостью. За свои победы он платил каждым шагом, и ему вовсе не хотелось делить славу с человеком, к которому он стремительно терял всякое уважение.
Кронпринц Орсо показался ему вполне неплохим парнем, но трон лишь усиливает человеческие недостатки, а его Закрытый совет по-прежнему состоял из тех же продажных
старых червей, из-за которых царствование короля Джезаля оказалось в сточной канаве. Что сейчас требовалось Союзу, так это люди отважные, люди страстные. Люди действия!Такие, как он.
Апартаменты, выделенные ему и его матери, располагались высоко над городом, что означало восхитительный вид и кучу чертовых ступенек. Когда Лео в конце концов оказался наверху, его нога горела огнем. Ему пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание, утереть пот со лба и превратить судорожную гримасу в беззаботную улыбку. Он говорил себе, что не хочет лишний раз беспокоить мать. На самом деле он не хотел, чтобы она оказалась правой в своих опасениях.
— Как прошла ваша встреча с лордом Ишером? — спросила она, когда он вошел.
— Неплохо. Он рассказал мне чудовищную историю об одном бедолаге, Веттерланте. В Агрионте все прогнило, но ни у кого не хватает смелости, чтобы…
Позади него кто-то стоял. Женщина. Возможно, на несколько лет старше его матери, но все еще весьма привлекательная, с кривоватой усмешкой на губах, словно она знала какие-то секреты, которых не знал он.
— Знакомься: леди Арди дан Глокта.
— Ох…
Во имя мертвых, теперь он видел сходство! То же откровенное, ищущее, слегка насмешливое выражение, что и у ее дочери. Лео залился краской до корней волос.
— Ужасно рад с вами познакомиться, леди…
— А уж я-то как рада, ваша светлость! Настоящий герой, украшенный шрамами великих деяний! Надеюсь, вы поддержите меня, если я упаду в обморок?
— Я, э-э… постараюсь…
— Насколько я понимаю, вы знакомы с моей дочерью, Савин?
Если у кого и был шанс в этот момент брякнуться в обморок, так это у него.
— Мы э-э… встречались. Всего один раз. — Столько же раз, сколько и трахались. Наверное, лучше бы об этом сейчас не думать, но, начав, он уже не мог остановиться. — Когда я в последний раз был в Адуе. Четыре месяца назад, кажется? Она показалась мне очень привлекательной…
Чудовищный выбор слова!
— В смысле… ужасно неприступной…
— Прошу вас! Вы ставите меня в неловкое положение. А еще больше — себя.
Леди Арди фамильярно положила ладонь на его предплечье. Все в Адуе вели себя слишком фамильярно.
— Простите, что загоняю вас в угол, но мне известно, что у вас была близость. — Она кивнула в сторону матери Лео: — Мы обе это знаем.
— Вы… знаете? А-а… Э-э… — Черт, как он мямлит! Он же лорд-губернатор, так? А не какой-нибудь перепуганный школьник. — Уверяю вас, я не… ни в коем смысле… не злоупотребил…
Леди Арди рассмеялась.
— Еще не родился человек, способный злоупотребить чем-либо, принадлежащим моей дочери! Не сомневаюсь, что все произошло ровным счетом наоборот.
— Что?!
Лео не был уверен, какой из двух вариантов хуже. Он знал только, что хочет, чтобы этот разговор поскорей прекратился. Однако его мать стояла, загораживая дверной проход. Он был в ловушке!
— Ты знаешь, как я тебя люблю, Лео, — сказала она. — Ты прекрасный лидер. Отважный, честный, преданный даже в ущерб себе. Какую гордость я испытываю! Молодой Лев — мой сын!