Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

Шай Соут пожала плечами и высказалась со свойственной ей манерой упрощать:

— Победа это просто победа.

— Совершенно верно! — Лестек глубоко вдохнул через нос, превозмогая боль, а потом с осознанием близкого конца — или, возможно, благодаря этому осознанию — выдохнул с чувством глубокого удовлетворения. — Когда я был помоложе, то меня мутило от счастливых финалов постановок. Теперь можете называть меня слюнтяем, но с возрастом я стал ценить их гораздо больше.

Цена

Шай зачерпнула пригоршню воды и плеснула в лицо, застонав от холода — почти ледяная. Потерла кончиками пальцев воспаленные веки, ноющие от боли щеки, разбитые губы. Постояла, наклонившись над миской и разглядывая едва заметное, дергающееся отражение. Вода слегка порозовела. Трудно сказать, где именно кровило. Минувшие месяцы ее часто колотили, как настоящего бойца за вознаграждение. Вот только без вознаграждения.

Вокруг одного предплечья остался шрам от ожога веревкой, на другом — длинный порез, все еще кровоточащий через повязку. Руки изрезаны со всех сторон, ногти поломаны, на костяшках кулака засыхали струпья. Шай потрогала шрам под ухом, оставленный на память духолюдом на равнинах. И ему едва не досталось ухо целиком. Она ощущала шишки и ссадины на черепе, царапины на лице — Шай уже не помнила, как получила большинство из них. Ссутулившись и опустив плечи, она прислушивалась к бесчисленным ранам, ссадинам и ушибам, словно к хору противных тоненьких голосов.

Дети играли на улице, в пределах видимости. Маджуд раздобыл им новую одежду — темную курточку со штанами и рубаху для Пита и зеленое платье со шнуровкой на рукавах для Ро. Шай никогда не смогла бы позволить себе такую покупку. Их можно было бы принять за наследников какого-нибудь богача, если бы не бритые головы, только-только начавшие обрастать пушком. Карнсбик показывал Ро свою новую недостроенную мануфактуру, сопровождая восторженный рассказ широкими жестами, а она внимательно слушала и кивала. Пит в это время пинал камень по земле.

Шай подавилась смехом и снова плеснула воду в лицо. Если твои глаза мокрые, то никто не заметит слез. Хотя она должна была бы прыгать от радости. Они все-таки вернули детей, несмотря на препятствия, трудности, разногласия.

Но она могла думать лишь о цене.

Погибли люди. Кое по кому она будет скучать, но по большинству — нет. Некоторых она могла отнести к злым, но ведь не бывает зла, возникшего само по себе? Теперь все они мертвые и, следовательно, не могут повредить, не могут поблагодарить, не могут ошибаться. Люди, которые всю жизнь совершали какие-то поступки, вырваны из мира и возвращены в прах. Санджид и его духолюды. Папаша Кольцо и его приспешники. Ваердинур и его Народ Дракона. Лиф лег в землю на равнинах, Грега Кантлисс исполнил танец висельника, а Брачио получил смертельную стрелу…

Она долго и с усилием терла лицо полотенцем, будто пыталась избавиться от воспоминаний. Но они застряли в голове крепко-накрепко. Или вытатуированы там, как призывы к борьбе на руках у мятежников Корлин.

Была ли в этом ее вина? Неужели это она закружила карусель, отправившись сюда, как падающий по склону камешек вызывает целый оползень? Или вина Кантлисса? Или Ваердинура? Или Лэмба? А может, совместная вина? Голова ее раскалывалась, но Шай не переставала искать корень вины, подобно тому, как старатель упорно просеивает песок на дне ручья. Но ковырять воспоминания — все равно что отдирать подсохший струп. И тем не менее, оставив события позади, она не могла заставить себя успокоиться и прекратить оглядываться.

Приковыляв к кровати, она села под скрип старых пружин, обхватила себя руками, морщась и дергаясь от воспоминаний, настолько ярких, словно они плыли перед ее глазами прямо сейчас.

Кантлисс, который бил ее головой о ножку стола. Нож ее впивается в податливую плоть. Кровавый плевок на ее лице. Поступки, вызванные необходимостью. Борьба с обезумевшим духолюдом. Лиф с отрезанными ушами. Голова Санджида, упавшая с глухим стуком. Это были они или они были ею? Девочка, в которую он стреляла, немногим старше Ро. Стрела, воткнувшаяся в лошадь, падающий всадник. И никакого выбора, ведь у нее не было выбора. Лэмб, швыряющий ее на стену, лопнувший череп Ваердинура, вспышка, и вот она уже летит с опрокидывающегося фургона… И снова, снова, снова…

Шай дернулась, услыхав стук, и промокнула глаза перевязанной рукой.

— Кто там?

Приходилось прилагать кучу усилий, чтобы голос звучал буднично.

— Ваш стряпчий. — Темпл шагнул в открытую дверь, сохраняя, как обычно, серьезное выражение, но Шай никак не могла понять, когда он притворяется. — Ты в порядке?

— Бывали времена и полегче.

— Могу чем-то помочь?

— Полагаю, поздновато тебя просить, чтобы ты удержал фургон на дороге?

— Да, немного. — Он подошел и присел на кровать рядом. Это не доставило неудобства. Да и какое может быть неудобство между людьми, столько пережившими вместе. — Мэр хотела тебя видеть. Она говорит, что мы приносим несчастье.

— Тут с ней не поспоришь. Я удивляюсь, что она не прибила тебя.

— Боюсь, еще не поздно.

— Надо просто чуть-чуть подождать. — Шай заворчала, сунув ногу в сапог, и попыталась определить — болит ли лодыжка так, как раньше? Нога болела достаточно, чтобы оставить попытки. — Пока Лэмб не вернется.

Темпл долго молчал, вместо того чтобы спросить: «Ты веришь, что он вернется?». В конце концов кивнул, будто и сам свято верил в возращение северянина. Шай была ему благодарна за поддержку.

— А куда ты собралась ехать?

— В этом-то и вопрос. — Новая жизнь на западе не слишком отличалась от старой жизни на востоке. Разбогатеть никакой возможности. Ну, по крайней мере такой, чтобы могла воспользоваться обычная женщина. И уж во всяком случае, детям здесь делать нечего. Раньше Шай не думала, что работа на ферме — удачное вложение сил и средств, а вот теперь сомневалась. — Думаю, в Ближнюю Страну. Жизнь там нелегка, но я не стремилась искать пути полегче.

— Я слышал, Даб Свит и Кричащая Скала собирают новое Братство для поездки назад. С ними отправляется Маджуд, которому нужно заключить кое-какие сделки в Адуе. И лорд Ингелстед тоже.

— Теперь, если нападут духолюды, его жена запилит их до смерти.

— Она остается. Я слышал, она за бесценок купила гостиницу Камлинга.

— Хорошая сделка.

— Через неделю Братство выдвигается на восток.

— Прямо сейчас? Но ведь погода еще не наладилась.

— Свит говорит — самое время. А то потом реки начнут разливаться, а духолюды опять озвереют.

Шай вздохнула. Как бы ей ни хотелось поваляться годик или два на кровати, жизнь редко шла навстречу ее желаниям.

— Может, и я запишусь.

Темпл глянул на нее исподлобья. Почти взволнованно.

— А можно и мне… присоседиться?

— Я же не смогу тебя отговорить, да?

— А хочешь?

— Нет, — ответила она, поразмыслив. — Может, понадобится человек, чтобы гнать стадо коров. Или прыгать из окна. Или вести по дороге фургон, набитый золотом.

— Так получилось, что я достиг мастерства в этих трех занятиях, — напыжился он. — Тогда я поговорю со Свитом и скажу ему, что мы участвуем. Но, как мне кажется, он не столь высокого мнения о моих талантах, как ты, поэтому… потребует взноса за участие в Братстве.