Зеркало души
Шрифт:
«Если не ошибаюсь, Боб, я более чем достаточно плачу и Вам и Вашим людям для того, чтобы Вы не только обеспечивали мою безопасность, но и выполняли мои прямые указания…» – медленно на чистом английском произнесла Габриэль, окончательно закрыв вопрос.
«Более чем, мэм…» – охотно кивнул головой Дженксон, осторожно добавив – «Я имел в виду лишь то, что мы бы эффективнее выполняли свои функции, зная с кем именно, нам придётся иметь дело, обеспечивая Вашу безопасность. Сейчас же, собрав почти всех своих ребят, я просто сижу здесь в ожидании дальнейшего развития ситуации…».
«И при этом, Боб, ежедневно на ваши счета поступают солидные гонорары за подобное небольшое беспокойство. Не это ли, в конечном счёте,
«Вероятно, я несколько перестраховалась, попросив Вас задействовать всех Ваших людей…» – спокойно продолжила Габриэль, с улыбкой добавив – «Впрочем, разве можно быть слишком осторожной в том случае, когда речь идёт о небольших разногласиях с сицилийскими партнёрами по крупному бизнесу? И пока я должным образом не улажу свои дела, мне бы хотелось спать спокойно…».
«Я знал, что это всё они – чёртовы итальяшки…» – заметно смягчившись, довольно усмехнулся Дженксон.
«Возвращаясь к этим иностранным туристам…» – с улыбкой спокойно продолжила Дарк, мягко проинструктировав – «Раз уж они здесь, то, думаю, что один из них, а именно молодой человек в центре этой фотографии, придёт меня навестить. Дайте указания своим людям немедленно пропустить его ко мне. Разумеется, без досмотра и какого-либо обыска, ибо в данном случае в этом нет никакой необходимости…».
«Мэм, я, конечно, понимаю…» – с сомнением в голосе произнёс Дженксон и, покосившись на два заряженных пистолета с глушителями, лежавшие на журнальном столике возле девушки, настороженно продолжил – «И всё же, ради Вашей безопасности…».
«Боб, поверьте мне, в случае необходимости я в состоянии позаботиться о своей безопасности самостоятельно…» – невозмутимо произнесла Габриэль и, показывая рукой вдаль, мягко добавила – «Вы видите пустую бутылку из-под вина у дальней стены помещения?».
Посмотрев в указанном направлении, Дженксон кивнул головой, ясно и чётко видя стеклотару, стоявшую более чем в пятидесяти метрах от них…
В тот же миг девушка, молниеносным движением выхватив пистолет с глушителем, без какого-либо прицеливания спустила курок. Раздавшийся вдали звон разлетающегося стекла эхом раздался по почти пустому помещению этажа…
«Ещё вопросы?» – с улыбкой переспросила Дарк, медленно положив ствол обратно на журнальный столик.
«Нет, мэм – никаких вопросов. Всё более чем понятно – пропустим без досмотра…» – с опаской, всё ещё ошеломлённый подобной демонстрацией силы, произнёс Боб, после чего, встав и коротко кивнув гостье, быстро покинул этаж…
«Алик, Алик – значит, ты всё-таки меня нашёл. Снова нашёл – всё, как и тогда…» – широко улыбнулась Габриэль, взяв со стола фотографию в руки, вспоминая отдалённые события их первой встречи…
Исповедь
(31.07.2005, Мексика, окрестности Эрмосильо, 12–00)
«Gloria Patri, et Filio, et Spiritui Sancto. Sicut erat in principio, et nunc et semper, et in saecula saeculorum. Amen [1] » – медленно на испанском произнёс пожилой седоволосый священник, заканчивая воскресную службу в небольшом католическом приходе, расположившемся в одном из многочисленных поселений в окрестностях мексиканского городка Эрмосильо.
1
Слава
Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно, и во веки веков. Аминь.Покорно дождавшись пока местные прихожане медленно разбредутся по своим многочисленным делам, девушка в чёрной монашеской робе с капюшоном, сидевшая на скамье в первом ряду, тихо подошла к святому отцу и, преклонив колено, поцеловала руку, вполголоса прошептав на испанском – «Падре, помните ли Вы о моей просьбе? Я хотела бы исповедаться…».
«Да, да, конечно, Софи, разве я мог об этом забыть…» – с некоторым сожалением в голосе произнёс священник, поспешно осторожно высвобождая ладонь из рук девушки, мягко добавив – «Дитя моё, я бы с радостью принял твою исповедь, но, боюсь, что в твоём случае от меня, простого приходского священника, будет мало толку…».
Девушка, длинные чёрные волосы которой выглядывали из-под капюшона, взглянула на него с карими глазами полными слёз, тихо продолжив – «Падре, молю Вас – мне не к кому больше пойти…».
«Дитя, возможно, я и не могу помочь тебе сам, ибо я не силён в том, о чём ты желаешь исповедаться, но это вовсе не означает, что Святая церковь оставит тебя в трудную минуту…» – умиротворяюще произнёс священник, мягко добавив – «Сегодня у меня проездом остановился Падре Диего, недавно вернувшийся из Ватикана. Думаю, что он с радостью выслушает твоё покаяние, наставив тебя на путь истинный. Подожди в исповедальне – я его позову…».
«Спасибо, Падре…» – с облегчением ответила девушка и, ещё раз поцеловав руку священника, прошла направо, быстро зайдя в кабинку для исповеди и закрыв за собой деревянную дверцу.
Спустя минуту дверца в смежной кабинке скрипнула, после чего служитель в тёмном одеянии и светлом воротничке в очках размеренно занял своё место за решёткой отделявшей его от девушки…
«Падре, я, раба Божья, Софи, каюсь – каюсь, ибо я грешна…» – смиренно произнесла девушка.
«Все мы грешны…» – с пониманием ответил молодой священник, мягко добавив – «Грешны в том, что слепы, глухи и не внемлем боли и страданиям других, превознося превыше всего свои вожделения, амбиции и страхи…».
«Падре, я убивала – убивала людей…» – покаянно продолжила Софи, потупив взор.
«Все мы убиваем кого-то – кто-то делом своим, кто-то словом своим, кто-то решением своим, кто-то же и вовсе своим невежеством…» – медленно на испанском вторил священник, продолжив – «Вокруг нас каждый день и каждую минуту гибнут люди – ни в чём невиновные люди. И всё мы – все те, кто мог, но ничего не сделал для того чтобы это остановить – все мы должны чувствовать свою вину. Это нормально…».
«Я убивала людей – убивала их своими собственными руками…» – проглотив вставший в горле комок, тихо повторила девушка, добавив – «Я сеяла смерть, Падре – я убила многих – очень многих людей…».
«Зачем?» – мягко поинтересовался служитель, уточнив – «Вы делали это ради денег?».
«Нет, вовсе нет…» – отчаянно покачала головой Софи, быстро продолжив – «Я просто исполняла свой долг – я убивала людей, следуя приказам других. Мне больно говорить это, Падре, но каждый раз я верила – искренне верила, что поступаю правильно. Верила, что каждый раз спуская курок пистолета, я предотвращаю ещё большее – намного большее зло…».