Зеркало королевы Мирабель

— Да здравствует король!

— За бескровный государственный переворот, — ответил Фламэ, поднимая бокал.

— Обед, хозяин, и седлай лошадей. Мы с женой уедем сразу же, — Ноэль улыбнулся и из вежливости пригубил вино. Яарвейн он не любил.

— Мою тоже, — кивнул Фламэ. — Мне в Калладе делать больше нечего.

— О, — тонко улыбнулся ГэльСиньяк. — Кажется, у тебя появился повод жить дальше?

— Конечно, — невозмутимо кивнул Фламэ. — От обязанностей перед Озерным краем я могу убегать до скончания времен. Съезжу к графине Кэр, а ну как она действительно замуж собралась. А потом по побережью — в Куриту.

— Мы в Усмахт. Там есть место богослова в университете Рашле. Да и медики не будут возражать против женщины в своих рядах, — ухмыльнулась Фрида. — Джинджер?

— Это ритуал? — мрачно спросила юная ведьма. Она дорого дала бы сейчас за шанс поговорить с Фламэ наедине, но… — Я еду на Перрин.

— Перрин? — Фрида не сдержала изумления. — Это далеко.

— Неделя до Архипелага, — педантично уточнил ГэльСиньяк. — И еще три-четыре открытым морем.

— И что ты забыла на Перрине? — поинтересовался Фламэ.

Джинджер пожала плечами. Объяснять, что незнакомка по имени Крендра дала ей купленный на Перрине браслет не хотелось. Это было глупо и странно. Потому что уверенность в правильности выбранного пути другим не передашь.

— Так, — ответила девушка. — Так надо.

— Ага, — глубокомысленно кивнул Фламэ. — Трактирщик, наполни нам фляги вином в дорогу.

* * *

Темнело, но оставаться в трактире на ночь друзья отказались. ГэльСиньяк опасался появления кого-то из свиты кардинала Венкорта. Да и погода была отменная, и не хотелось ждать, когда она опять испортится. Собрав седельные сумки, Ноэль пошел на конюшню. Фрида чуть замешкалась, но вскоре вышла во двор.

— Я провожу вас, — Фламэ поднялся с лавки, оставив на столе горсть монет.

Джинджер осталась одна. Как и должно быть. Потому что ведьме не нужны спутники. Одна, и холодность Фламэ о многом ей сказала. Джинджер потянулась за кувшином с вином. Кольцо Артемизии сверкнуло в свете лампы. Ведьма надела его сегодня утром, боясь потерять, да так и позабыла. Перстень казался ей — игра зрения — необычайно ярким и тяжелым. Девушка вскочила на ноги.

— Фламэ!

Гитара приторочена к седлу, он наверняка уже уехал. И глупая девчонка в самом деле осталась одна.

Джинджер, на ходу застегивая плащ, выскочила на крыльцо. Фламэ стоял у летней коновязи, наполовину занесенной снегом, держа под уздцы двух лошадей. Чуть дальше, на самом тракте переминались с ноги на ногу лошади имперцев. Джинджер облизнула губы.

— Перрин? — Фламэ посмотрел на нее, щурясь из-за неяркого закатного солнца.

— Д-да.

— Это далеко. Полторы недели по суше и еще по меньшей мере три — морем. И передохнуть удастся, только если в Гномьих горах, в обители Стэрмауса.

— Н-наверное… — пробормотала Джинджер. — Не знаю. Я никогда не бывала в той части континента.

— Я так и подумал, — улыбнулся Фламэ, беря ее за руку. — Давай в седло, госпожа моя.

Джинджер сжала его пальцы и улыбнулась.

— Кстати, у перринцев занятный говор, — невозмутимо продолжил Фламэ, подсаживая ее в седло. — У меня здравое предложение: давай хоть до марта отсидимся у графини Брианны, а?

— Хорошо, — кивнула Джинджер и нехотя выпустила его пальцы.

Фламэ вскочил в седло и пришпорил коня, с тем, чтобы присоединиться к имперцам, удерживающим нетерпеливых лошадей.

— Мы решили тоже навестить графиню и ее шута, — улыбнулся ГэльСиньяк. — Не возражаете, госпожа Элиза? А потом мы можем проводить вас до Всехсвятского монастыря. Его светлость барон и отец Илиас с радостью примут нас.

Джинджер посмотрела на горизонт. Солнце зашло, рассыпая золотистые искры. Это обещало назавтра хорошую погоду, а также свободную дорогу до самого графства Кэр. Джинджер взяла поводья.

— Фламэ!

— Слушаю, госпожа моя, — кивнул музыкант, чуть осаживая коня, чтобы дождаться девушку.

— Спой.

— Сейчас? Я плохо пою без музыки.

Эта своеобычная отговорка заставила Джинджер улыбнуться.

— Ничего, я переживу, — кивнула девушка.

Фламэ удивительно легко улыбнулся в ответ:

— Что ж, — сказал он, тронув серьгу и словно бы машинально коснувшись рукояти меча. Не без удивления Джинджер сообразила, что это тот самый Иртар, столько дней завернутый в плащ и лежащий среди поклажи. — Я вроде бы музыкант. Отчего бы не спеть?

Истекают смолою пни

Истекают часами дни

Мы с тобою совсем одни

В память о том сохрани

Кружево пыльных дорог

И высокий порог

Растекается пеной лед

И теченье несет вперед

Крошево долгих лет

И скоро рассвет

Помни в тяготах старых дорог

Свой высокий порог

Наступает нагой весна

И всем нам уже не до сна

Мы с тобою снова одни

В весенние дни

Позади перекрестье дорог

Переступим порог

КОНЕЦ

Бонус. Баллада о желтых розах королевы Жандель, написанная в V веке императрицей Ангеликой Бриартой, супругой Валентина II Безумного

Королевский сад был пуст

Королевский сад был пуст

Покрылся цветами куст

Желтых роз

Королевы Жандель

Пролила та немало слез

Что ее оставил король

И дворец целый год уж пуст

И дворец целый год уж пуст

Желтый цвет предвещает смерть

Желтый цвет предвещает смерть

Желтый цвет предвещает мор

А по саду крадется вор

Королева Жандель!

Твои розы срывает вор

Твои розы, как символ ссор

Ты скорее сожги тот куст