Зеркало любви
Шрифт:
– Вы?
– уточнила Матильда.
– Мы. Я с ней с детства рос, я ее... любил. Простите.
Вереш сделал несколько глотков вина, потом покачал головой, выплеснул вино прямо на пол (судя по пятнам, он тут даже не сотый такой) и протянул кубок.
– Налейте мне тоже шиповника? Боюсь, срубит, а спать сейчас не ко времени.
Барист тут же исполнил его просьбу.
– Так вот. Ласти пыталась просто травами заработать, руки у нее из нужного места росли, потом ее несколько раз обманули, предложили в любовницы взять, еще по мелочи... она озлилась. И стала Лэ Стиорта. Мы влезли в долги, купили лавку, начали вести торговлю, и дело пошло
– В степени дурости, - ответила Матильда.
– Вы этим и занимались?
– Ну да. и этим, и травами тоже, Ласти неплохой травницей была. Не ее вина, что так сложилось.
Это понятно. Не ее, а то еще парень в себе замкнется и ничего не расскажет. Шервуль с ней, с ведьмой. Все равно мертва уже...
– Вот, эти две твари хотели получить настой, чтобы ребенка сбросить.
– Сучки, - не удержалась Матильда.
И почему-то мужчины покосились на нее одобрительно. Хотя ругаться - некрасиво.
– Настой Ласти им продала, а потом пришел - Он.
– Кто?
– Ласти называла его Господин. Всегда так, с большой буквы. И Ласти легла под него почти мгновенно. Он много чего обещал. Жениться, сделать ее благородной дамой, забрать с улицы Могильщиков, клялся, она к нему бежала, как на крыльях...
– А вы терпели?
– А я ее любил. Дурак, да?
Матильда поглядела на Рида. И уверенно ответила.
– Если и дурак, то счастливый.
– Ее уже нет.
– Зато в вашей жизни было это чувство. Я вот ни об одной минуте не пожалею.
– И я, - отозвался Рид.
И глядя на их переплетенные пальцы, все было понятно без слов. Вереш вздохнул и продолжил рассказ, прерываясь только чтобы сделать глоток отвара.
– Он Ласти в это и втянул. Когда к нам пришел принц, я знал, что это плохо кончится. Я начал за ней следить. Ласти ходила в одно место, на улицу Кожевников. Я...
– С кем она встречалась? Имя?
– подался вперед Тальфер.
– Виконт Трион.
– Сын начальника департамента Дознания?
– Не Тарейнский?
– Ромуальд?
Матильда, Барист и Рид отреагировали по-разному. Переглянулись и задумались. Первым высказался Барист.
– А при чем тут Тарейнский?
– А вы думаете, одному такое под силу?
– прищурился Вереш.
– Все они там. Трион - по нему почему-то бабы сохнут. Канцлер - мозг, его братья и сынок, который старший - тоже в деле. Младший вроде как нет, точно не знаю.
– А власть они как делить будут?
– вопрос для Тальфера был не лишним. Власть - по определению не колбаса, на части не поломаешь. И потому умные люди не участвуют в заговорах. Она понимают, что побеждает тот, кто останется в живых. А вот когда начнут резать претендентов... вот ведь загадка?
– А мне, простите, не докладывали. Знаю, кто в заговоре, и то, в основном, от Ласти. Принца использовали, как уличную шлюху, потом выкинут. Или отцеубийцей представят. Ласти убили. Трион-младший и убил, лично ручки запачкать не побрезговал, паскуда...
– Жаль, доказательств у вас нет, - вздохнул Рид.
– Слова это хорошо, но мало.
Вереш фыркнул.
– Вот это - подойдет?
На
столе один за другим появлялись два кольца, одно из которых принадлежало его высочеству, а второе загадочному 'господину', виконту Триону, несколько писем, собственноручно написанный рассказ Ластары...Два письма были полуобгоревшими, но почерк был отлично знаком Риду. Канцлер.
– Ласти их из камина вытащила.
– Вы попросили?
– Она сама, пока еще по уши не влюбилась...
В письмах не было ничего 'такого', там не было написано 'подложи под принца Сорийскую', или 'пусть этот кретин отравит отца', но...
Фамилии, рода, какие-то поместья. Матильда с Маленой и десятой части не знали, а вот Рид что-то понимал. Пробежал глазами, протянул Тальферу.
– Готовились, мрази. Заранее имущество делили.
Тальфер тоже что-то понимал, Матильда это видела.
– Моей фамилии там нет?
– Почему же, вами собирались купить Триона, - ткнул пальцем в одну из строчек Барист.
– Просто вы при дворе не появлялись, только один раз, вот и не познакомились.
– Зачем его покупать?
– удивилась Матильда, скромно умалчивая, что и познакомились, и даже потанцевали.
– Он же глава заговора?
– Нет. Он может так думать, но он не глава, - покачал головой Барист.
– Он не потянул бы.
– Марионетка Тарейнских - или полноправный участник?
– Его могли обнадежить, что посаддят на трон, - задумался Барист.
– Или они вообще не определились тогда и торговались. Судя по письмам, канцлер прикидывал, что и кому достанется. Тарейнские - не королевский род, его бы просто не приняли наши аристократы. Кстати, как и Триона. Это вообще дикая афера.
Матильда хмыкнула.
Вслух она не сказала, но припоминая коммунизм, перестройку, да ту же французскую революцию... знаете, каких уродов принимали? По сравнению с историческими персонажами родного мира, местные заговорщики - вообще котята пушистые.
– Зато ему есть за что обижаться на короля, - вздохнул Рид.
– Я знаю, мама рассказывала.
Все, кто сидел за столом, изобразили напряженное внимание.
– После моей матери у короля была следующая любовница. Мать Леонара Тарейнского. И кончилось это для нее тоже плохо. Мой отец просто убил мою мать, а вот жена старого Тарейнского... там было много чего. Скандалы, ссоры, надо полагать, и дети это видели, в результате женщина сошла с ума. Жить она осталась, но в монастыре.
Замечательно. Тут совпадали мысли и Матильды, и Малены. И наверняка, дети это видели. И... кстати говоря. Есть несколько разных видов безумия. Есть то, что в результате болезни, кстати, это и в наши времена не редкость. Перенес, к примеру, человек менингит, ну и последствия сказались. Или там, водянка мозга... медики больше перечислят.
Это не страшно. То есть страшно, но по наследству не передается.
А вот если у дамы что-то такое было изначально... какой-то сдвиг. Если почитать про старинные дворянские семьи, быстро понимаешь, что там через одного, не псих, так шизофреник. Роднились-то между собой, в пределах достаточно ограниченного круга, вот и всплывали рецессивные гены с разными 'приятными сюрпризами'. И это вполне могло отразиться и на детях.
А что канцлер вполне нормально выглядит и работает... и что? До какой-то грани реальности любой шизофреник или там, маньяк... вон, доктора Лектера вспомнить. Или Чикатило! Милейшие, в сущности, люди. До - определенного момента. А потом спасайся, кто может.