Зеркало любви
Шрифт:
– Смотри. Вот записная книжка. Здесь почитаешь, что, кому, куда, график полива цветов...
Малена показывала, перелистывая страницы. Женя вроде бы слушала... а потом...
– Малена, а ты не жалеешь?
– Нет.
– А... знаешь, Антон на тебя всерьез запал.
Огонек на селекторе так и горел. Малена посмотрела на него, и ответила прямо.
– Жень, он не на меня запал. Я просто ему не дала. Любая другая женщина, которая догадается не давать ему до свадьбы, так же получит колечко на палец.
– Не-а.
– Да.
– Малена, я здесь давно работаю. Знаю, такие случаи бывали.
– Зачем?
– Ну, тут вариантов два. Либо они того... а когда надоест, он оплачивает девушке гименопластику, либо пусть выходит замуж, а если захочет наверстать упущенное, позвонит.
– И многие звонили?
– Было...
– Дуры, - коротко обронила Малена.
– Ладно, пойду, отдам заявление - и попрощаемся.
– Тебе точно не жаль? Ведь могло бы сложиться...
Малена прищурилась. И не выдержала, сорвалась. Слишком уж многое свалилось на ее плечи - в обоих мирах. Сорвешься тут.
– Женя, что? Что у нас могло бы сложиться? Под орлиным взглядом Ирины Петровны, рядом с племенной девушкой, предназначенной для дорогого сыночка, рядом с колоннами и шеренгами его любовниц? Что? Я для Антона стала бы только новой игрушкой, а отдавать свое сердце в руки капризному избалованному ребенку - увольте! Он разобьет его, как елочную игрушку, о ближайший столб, а потом будет наслаждаться игрой света на осколках. Я этого не хочу! Да и не любит меня Антон. Я просто новинка, которой приятно завладеть, особенно под носом у соперника. Насколько ж надо себя потерять, чтобы соглашаться на такие условия и надеяться, что в Антоне проснется любовь? Ты же понимаешь, что этого не будет. Никогда.
– Ну...
Малена молча взяла заявление со стола и хлопнула дверью.
Она не знала, что Женя, не удержавшись,, тоже нажала кнопку селектора. Не знала, что об этом разговоре ее просил Антон. Да и узнала бы - что это поменяет?
***
– Значит, игрушка? Да?
– Любопытство не ведает этики? Не так ли?*
*- Юкио Мисима 'Исповедь маски', прим. авт.
– Не любопытство, а любовь.
Антон не отводил глаз, но Малена лишь пожала плечами и повторила за Матильдой.
– Объект любви не хочет быть объектом любопытства.
Иосиф Бродский оказался последней каплей. Антон сделал шаг вперед и протянул руку.
– Давай сюда заявление.
Малена молча протянула бумагу. Антон поставил подпись, и обернулся к девушке.
– Не поцелуешь меня на прощание?
– Нет.
– Тогда я тебя поцелую...
Увернуться Малена не успела. Тяжелые руки стиснули ее плечи, жадные губы накрыли рот...
Приятно?
Вот ведь... шервуль. Когда-то она мечтала об этом поцелуе. А получила его, и поняла, что зря. Все было зря. На глаза навернулись слезы...
- Держись!
– рявкнула Матильда. И перехватила контроль.
В следующий момент взвыл уже Антон.
Дворовая девчонка защищалась доступными ей методами. В частности - каблуком туфли по стопе. И поверьте - это больно. Особенно когда каблук - шпилька, а нога противника обута в хорошую фирменную обувь из мягкой кожи. Не проткнула, но взвыл Антон громко, и девушку выпустил.
– Ты!!!
Матильда сказала бы многое. Но управление перехватила
пришедшая в себя Мария-Элена.- Тильда, нет!!!
И вместо матерных указаний эротического турпохода отдельно взятому директору, женщина медленно выпрямилась. Прищурилась, вытерла губы бумажным платочком, благо, только что забрала пачку из стола, брезгливо бросила его в урну и смерила ледяным взглядом Антона, который сидел на диване и осматривал ногу. Тот аж поежился, словно снежок за шиворот получил.
– Прощайте, сударь.
Хлопнула дверь. Не нарочно, просто рука дрогнула.
Вскочила из-за стола Женя.
– Малена? Ээээ...
– Подслушиваем?
– процедила разъяренная герцогесса.
– Осведомляемся? Евгения, от всей души желаю вам с Антоном найти взаимопонимание в браке! Видят боги, вы достойны друг друга. Желаю счастья.
И хлопнула второй дверью.
Женя так и сидела за столом, мотая головой на манер убитой лошади, когда из кабинета выглянул Антон.
– Ты еще здесь?
– Д-да...
– Иди, пиши заявление! УВОЛЕНА!!!
***
Малена не стала ничего скрывать от Давида. Рассказала все тем же вечером, не скрывая самых неприятных для себя подробностей. И стала ждать приговора.
Давид не разочаровал сестренок. Выслушал, пожал плечами.
– Малена, я и так все знаю.
– Откуда?
– От Валерии.
Малена зависла, как первый 'Пентиум', пытаясь сообразить, каким там боком Валерия. Давид не стал скрывать правду от народа.
– После твоего ухода Антон уволил Евгению.
– ЧТО?!
– Она рассказала Валерии, а та - мне.
Малена помотала головой.
– Представляю, что она рассказала.
– Да ничего страшного. Что Антон звал тебя замуж, что ты колеблешься, что вы целовались в кабинете...
Матильда подумала, что надо бы Валерии обклеить входную дверь разбитыми зеркалами. Давид посмотрел на возмущенное личико девушки, и только головой покачал.
– Успокойся. Я знаю, что виной всему Антон.
– Сложно сказать, - честно ответила Малена.
– Я его, наверное, спровоцировала своими словами.
– Кто подслушивает, не услышит о себе ничего хорошего, - отмахнулся Давид.
– Кстати, ты ему какую-то кость сломала.
– Да?
Матильда порадовалась за себя. Искренне.
– Да. Я навел справки в травмпункте.
– Что?
– Я был уверен в твоем ответе. И не уверен в Антоне.
Малена благодарно посмотрела на мужчину. Кажется, она не ошиблась с выбором.
Рид, маркиз Торнейский.
Если бы Рид мог пожалеть Шарлиз Ролейнскую, он бы ее пожалел. Шарлиз было не просто плохо. Не тошнило ее только когда она засыпала. Все остальное время она мучилась от спазмов в желудке. Стоило бы ехать по суше, но...
А время есть?
По морю, вдоль берега - быстрее. Особенно при попутном ветре. Уж перетерпит дней десять, не помрет, а по суще будем месяц ехать, если не больше. И... не хотелось Риду возвращаться той же дорогой. Ехать там, где они проезжали целым отрядом, за невестой, рассчитывая на веселые праздники, а нашли войну и смерть. Где все были живы, где он был... Восьмилапый, да счастлив он был! Просто не понимал этого, идиот!