Зерно Ненависти

Кароль допытывалась, как ее сын нашел их. Энтони что-то рассказывал о том, как блуждал по Дельскара, но Эва его перебила:

— Ты умер? — страшное слово прозвучало неожиданно обыденно.

— Да, лисичка, боюсь, что да, — спокойно сказал брат.

— Как? Давно? Почему ты не давал о себе знать? — Тень засыпала его вопросами, чувствуя, что еще немного — и она сойдет с ума.

— Я не знаю, как давно я умер. Битва с герхантами на Келаорском озере — это последнее, что я помню перед тем, как очутиться здесь.

— В последнем письме, доставленном гонцом, ты писал о предстоящем сражении на этом озере, — глухо произнесла Эва. — Но где ты был все это время?

Энтони вздохнул.

— Я очнулся на этом озере, лисичка. Долгое время бесцельно бродил, пытаясь понять, что произошло и что мне делать дальше. А затем понял, что единственное, чего я на самом деле хочу — это увидеть родной дом, пусть и совершенно пустой. Тогда мне казалось, что озеро не отпускает меня — раз от раза я возвращался обратно, туда же, откуда ушел.

Эва кивнула, вспоминая Долину Древних.

— Не понимаю, как тебе удалось все-таки добраться сюда, — покачала головой Тень.

— Я шел на твой голос, лисичка, — улыбнулся Энтони.

Эва удивленно воззрилась на него.

— Я постоянно слышал, как ты зовешь меня. Именно ты привела меня сюда.

17

Лесте все же удалось уговорить Этерлин на новый контакт. Дагуэра попросила призрака показать им то место, где пряталась от стражей Лайна. И вот теперь Джувенел и Леста, как заправские разведчики, осторожно подбирались к деревянному дому, находящегося в самой чаще небольшого леска в окрестностях Ладштада.

— У тебя есть хоть какой-нибудь план? — шепотом поинтересовалась дагуэра у некриса.

— Есть. Проникнуть в дом и действовать по обстановке, — отозвался Джувенел.

— Замечательный план, — съехидничала Леста, — прямо не подкопаешься.

— А что мне еще остается делать? Мне нужно тело Вервата и я не думаю, что его дочь будет для меня серьезной угрозой, скорее, лишь небольшой помехой.

— Ты ведь не собираешься ее убивать? — сверкнула глазами дагуэра.

— Леста! — простонал Джувенел. — Лайна — воровка, за которой охотится вся стража Ладштада и, подозреваю, не только она. С какой стати я должен ее щадить?

Дагуэра, прячущаяся за широким стволом дерева, внезапно развернулась и пошла в сторону города.

— Ты куда? — оторопел некрис.

Не сбавляя шага, Леста бросила через плечо:

— Я не собираюсь быть сообщницей убийцы.

Выругавшись, маг ринулся за ней. Догнав, положил на плечо руку, тут же резко сброшенную девушкой.

— Ладно, хорошо, я что-нибудь придумаю. Да остановись же ты! Я не буду ее убивать!

Леста остановилась, скрестив руки на груди.

— Точно? — усомнилась она.

— Проклятье, — снова выругался Джувенел, — обещаю!

Кивнув, дагуэра продолжила движение, на этот раз — в нужную некрису сторону.

— И откуда в тебе такая принципиальность? — качая головой, произнес маг.

— У каждого разумного существа должны быть собственные принципы и убеждения, — холодно ответила Леста. — К тому же, человеческая жизнь — не игрушка, которую ты волен забирать по своему усмотрению. Я не обеляю Лайну и не защищаю ее, но согласись — лично тебе она навредить не успела.

— Вообще-то успела, — возразил Джувенел. — Лайна мешает мне выполнить задание, данное Шеланой, а значит, затрудняет мое становление свободным от обязательств человеком. Прости, некрисом.

Леста смерила его убийственным взглядом.

— Ты понял, что именно я имела в виду, — ледяным голосом произнесла она.

— Леста, — взмолился некрис, — я же уже сказал — Лайну я не трону. Ты довольна?

Не ответив, дагуэра продолжила идти, удерживая ветки, так и норовящие ударить ее по лицу. Как только до дома осталось несколько шагов, Джувенел с Лестой остановились, спрятавшись за высокими кустами неподалеку.

— Этерлин, ты не могла бы сказать мне, кто сейчас находится в доме? — попросил некрис невидимого для него духа. Дагуэра за девушку-призрака ответила «да».

Долгое время они сидели в тишине, нарушаемой лишь шелестом ветра и трелью птиц. Леста упорно делала вид, что Джувенела не существует и разглядывала поляну перед домом. Некрис для изучения выбрал объект поинтереснее, а именно — саму дагуэру. Ему нравилось наблюдать, как девушка задумчиво накручивает черную прядку на палец, а потом, распустив волнистый локон, заправляет его за ухо.

Леста, в очередной раз истязая прядь, вдруг застыла, будто прислушиваясь к чему-то. Похоже, Этерлин прибыла с новостями.

— Что там? — нетерпеливо спросил Джувенел.

Дагуэра шикнула на него и снова обратилась в слух. Сначала ее лицо ничего не выражало, затем левая бровь начала подниматься все выше и выше, глаза расширились — в них плескался ужас. Некрис весь извелся, дожидаясь, когда Леста наконец заговорит. Будто подслушав его мысли, девушка повернулась к нему и прошептала:

— В доме двое — Лайна и незнакомый Этерлин мужчина. А это значит, что он не житель Ладштада — в таких маленьких городках все знают друг друга. Но это не главное, — Дагуэра скривила хорошенькое личико. — Джувенел, боюсь, тебе не удастся выполнить задание Шеланы и вселиться в тело Вервата.

— Почему это? — нахмурился некрис. Осложнение задания совсем не входило в его планы.

— Потому что Лайна с помощью незнакомца вытащила мозг из головы своего отца.

18

Тень аккуратно срезала розы во дворе, мурлыча под нос песню. Впервые за долгие годы девушка действительно была счастлива — рядом с ней были близкие люди, которых она, как думала раньше, потеряла навсегда. Да, ей сильно не хватало отца, но Эва не могла оставить только что заново обретенных маму и брата. Сначала она боялась того, что не сможет покинуть потусторонний мир, но теперь… Тень была готова провести здесь вечность, дожидаясь отца. Чтобы стать одной семьей, как это было раньше.

Краем глаза Эва уловила какое-то движение. Резко обернувшись, она увидела конуру Байли, их давно умершего пса. О том, что грубо сколоченный домик стоял в их дворе, когда питомец был жив, девушка вспомнила, только увидев собачью будку.

Эва пыталась понять — видела ли она конуру до этого? Почему-то эта мысль ускользала от нее, словно боясь быть пойманной.

Во двор выглянула Кароль.

— Завтрак готов, — объявила она, а затем, увидев выражение лица дочери, нахмурилась. — Что-то не так?