Зейтун

По словам родных Зейтуна, в город были доставлены двадцать пять тысяч мешков для трупов.

— Как вы можете жить в такой стране? — спрашивали они. — Переезжайте в Сирию, здесь намного безопаснее.

Кейти не могла справиться ни с вопросами, ни с давлением с их стороны. Она чувствовала себя беспомощной, обессилевшей, испуганной. Стараясь никого не обидеть, поспешила закончить разговор.

Кейти пошла в ванную и впервые за много дней посмотрела на себя в зеркало. Вокруг глаз — черные круги. Она сняла хиджаб и ахнула: что случилось с ее волосами? До всех этих событий у нее было от силы десять седых волосков, а сейчас на лоб свисает белая прядь, шириной в ладонь.

Юко запретила Кейти отвечать на звонки из Сирии. Сама снимала трубку и объясняла родным Зейтуна, что Кейти делает все, что может, все, что в человеческих силах.

Юко и ее муж Ахмад повезли Кейти и детей в «Колизей» [11] , где Красный Крест устроил пункт медицинской помощи новоорлеанцам. Там же работали различные агентства по розыску пропавших людей, собирая информацию и помогая семьям воссоединиться. Кейти привезла с собой фотографию Зейтуна и все сведения о муже, какие только смогла найти.

11

Veterans Memorial Coliseum — многофункциональная крытая арена, сооруженная в память ветеранов войны.

В спортивном зале им представилась мрачная картина. Там собрались десятки беженцев из Нового Орлеана; выглядели они так, словно только что прибыли. Раненым и покалеченным оказывали медицинскую помощь; на раскладушках спали целые семьи; повсюду валялись кучи одежды. Девочки вцепились в Кейти, не отходили от нее ни на шаг.

Работники Красного Креста записали всю информацию о Зейтуне, отсканировали его фотографию. Вели себя очень профессионально и дружелюбно, заверили Кейти, что им удалось разыскать несколько тысяч человек, разбросанных по всей стране, и что каждая новая история необычнее предыдущей. Посоветовали Кейти не волноваться: с каждым днем жизнь все увереннее входит в привычную колею.

Кейти вышла окрыленная. Вероятнее всего, Зейтун ранен. Может, даже попал в больницу, а там его накачали снотворным. Может быть, его нашли где-нибудь без сознания и без документов. Надо только подождать, пока врачи и медсестры обнаружат его в списках пропавших.

Но теперь дети были сбиты с толку. Что на самом деле: у отца все нормально или его жизнь в опасности? Как-то все запутано. Ведь мама сказала, что у него все в порядке, он в безопасности, плавает по городу в своем каноэ. Но тогда зачем сообщать о нем в Красный Крест? Почему зашла речь о списках пропавших без вести, при чем тут полиция и служба береговой охраны? Кейти хотела защитить их от всего этого, но не смогла. У нее не хватило сил. Она чувствовала себя слабой и уязвимой.

Вернувшись домой, Кейти снова позвонила на Клэборн. Звонки остались без ответа. Все это время она убеждала себя, что телефон, вероятно, не работает, но в тот день сумела дозвониться в телефонную компанию. Там ей объяснили, что, если бы телефон отказал, она бы слышала в трубке частые гудки, означающие, что линия вышла из строя. Но гудки были обычные, так что вывод напрашивался только один: телефон работает, а вот ответить на него — некому.

Аиша переживала больше всех. Ее мучили противоречивые чувства: она то отчаивалась, то смирялась. Раздражалась из-за пустяков. Не могла сконцентрироваться. Ушла в себя и часто плакала в одиночестве.

В тот вечер, после того как остальные дети уснули, Кейти примостилась на кровати у Аишы. Поддерживая одной рукой тяжелые черные дочкины волосы, другой рукой их расчесывала. То же самое Кейти делала, успокаивая перед сном Надиму; так же когда-то, искупав девочек, расчесывала волосы самой Кейти мама Юко. На обеих — мать и дочь — это действовало успокаивающе, расслабляло. Кейти тихонько напевала какую-то песенку, название которой даже не помнила; Аиша, натянутая как струна, сидела в кровати, но не противилась. Кейти была уверена, что дочка успокоится, свернется калачиком у нее на коленях и уснет.

— Ты с папой говорила? — спросила Аиша.

— Нет, деточка, пока нет.

— Он умер?

— Нет, малышка, не умер.

— Он утонул?

— Нет.

— Они нашли его тело?

— Солнышко, перестань.

В какой-то момент Кейти взглянула на щетку и вздрогнула — щетка была забита волосами. У Аиши волосы вылезали целыми прядями.

Глаза девочки наполнились слезами. Кейти всхлипнула.

Что может быть страшнее этого? — подумала Кейти. Ничего страшнее этого быть не может.

Воскресенье, 11 сентября

Прошло шесть дней с тех пор, как Кейти в последний раз разговаривала с Зейтуном. Она уже ничем не могла объяснить его молчание. И пытаться бессмысленно. Город забит спасателями; власти уверяют, что никого из жителей практически не осталось.

И все-таки она снова стала перебирать в уме возможные варианты. Если бы он все еще был в Новом Орлеане и плавал по городу на своем каноэ, то наверняка бы позвонил ей из дома на Клэборн. Если б тамошний телефон перестал работать, он уже разыскал бы другой. Случись ему столкнуться с военными, он бы попросил их помочь связаться с Кейти. Чтобы Зейтун, находясь в городе, не нашел способа ей позвонить… нет, быть такого не может!

Значит, остается одно: он уехал из города. Может, у него закончились вода и продукты. Может, он согласился эвакуироваться на вертолете или на спасательном катере. Но если бы его увезли и поместили в какой-нибудь приют для беженцев, он бы сразу же позвонил.

Кейти было известно, что в городе из воды вылавливают трупы, которых невозможно опознать. Он может быть среди погибших, сказала она себе. Твой муж мог умереть. Она знала, что творится в городе. Сообщениям о разгуле преступности она не очень-то доверяла, но допускала, что убийства случаются. Это могло быть ограбление, думала она. В один из наших домов залезли грабители, Зейтун там оказался, сцепился с ними…

Утонуть он не мог. Не мог стать жертвой несчастного случая. Она слишком хорошо знала своего мужа. Невозможно представить, что он попал в какую-нибудь переделку — Зейтун слишком умен и предельно осторожен. Даже если бы и случилась беда, он бы уцелел. Он бы выжил, дождался помощи. В полдень по Новому Орлеану Кейти позвонила на Клэборн. Долго не клала трубку — ей необходимо было услышать голос мужа! — но никто не ответил.

Пора было подумать о страховании жизни, о том, как в одиночку растить четверых детей. Сумеет ли она вести бизнес? Конечно, нет. Может, хотя бы что-нибудь похожее… Наверно, придется продать дома, которые они сдают в аренду. Или все же с этим она сможет сама управиться? Слишком много вопросов. Пожалуй, придется избавиться от фирмы, но дома сохранить. Или продать парочку домов, оставить столько, сколько она одна потянет. Оставаться жить в Новом Орлеане или переехать в Батон-Руж? А может быть, в Финикс? Если переезжать, так уж точно в Финикс.

И сколько надо ждать, прежде чем смириться с худшим? Неделю? Две? Три?

Кейти вышла в интернет и обнаружила еще одно письмо от Ахмада. В этот раз он написал на телеканал, показавший коротенькое интервью с Зейтуном. Сидя в своем кабинете в Испании, Ахмад выяснил, по какому каналу прошел репортаж, и отыскал одного из продюсеров.

От кого: КапЗетун

Дата: воскресенье, 11 сентября 2005 года 02.01.34 + 02.00

Кому: [не указано]@wafb.com

По какому поводу: районы Нового Орлеана, затронутые ураганом Катрина

Уважаемые господа,

как меня сообщили некоторые друзья в Батон-Руж, 5 сентября Вы встречались с моим братом:

Его имя Абдулрахман Зейтун, 47 лет, в Новом Орлеане, в зоне затопления, 4649, Дарт-стрит, Луизиана 70 125—2716, там он живет, наш друг видеть его в Вашем репортаже по 9 каналу TV WAFB от 6 сентября.

С того времени и до сегодняшнего момента у нас нет с ним связи. Будьте так любезны, сообщите мне, пожалуйста, когда и в какое время Вы с ним встречались? Или если у Вас есть какая-то дополнительная информация?

Заранее благодарю,

Ахмад Зейтун.

Малага — Испания