Желание на любовь

Мэттью больно сжал запястье тонкой руки.

— Да, ты страдала, но купалась в любви дочери, а я был лишён этого! Так что прекрати строить из себя невинную жертву!

Паркер вырвалась и вновь попыталась замахнуться, но Мэтт перехватил занесённую для удара ладонь, резко развернул драчунью и прижал спиной к своей груди.

— Вот такой ты мне нравишься больше. — Он сцепил её кисти в замок своих пальцев. — Стой спокойно, не нужно махать руками, страстная моя. Как я завтра всем объясню, откуда за ночь взялись царапины на лице? Ты можешь оставить их, если тебе так хочется, но в другом месте.

— Не дождёшься!

— А вот это мы ещё посмотрим. — Вуд зажал мочку маленького ушка Кэт зубами и почувствовал дрожь, пробежавшую по её телу. — Не настолько ты меня ненавидишь, как пытаешься показать.

Он скрестил руки брюнетки вокруг её талии, заведя ладонями за спину. Желание вновь пробуждалось в Мэттью. Потребовалось немалое усилие, чтобы его подавить.

— Видит бог, как я тебя хочу, — произнёс он охрипшим голосом и, ощутив напряжение в спине пленницы, добавил: — Не бойся, я не возьму силой. Подожду, пока ты сама об этом попросишь, а ты попросишь.

Мэтт не расслышал, что она пробормотала в ответ.

— Не хочу к твоей ненависти добавлять ещё один повод. Я сделаю всё, чтобы ты вспомнила свои чувства ко мне. Мы будем вместе, что бы ты сейчас ни говорила и ни думала. Я это понял, осталось осознать и тебе. — Он развернул Кэтлин к себе лицом. — А сейчас ты прекратишь драться, а я — приставать к тебе.

Она согласно кивнула.

— Мы спокойно вернёмся за стол, и ты всё-таки объяснишь, почему молчала шестнадцать лет. — Агент потянул вяло сопротивлявшуюся Паркер за руку к столу, усадил на стул и устроился напротив. — Мы не враги, у нас есть дочь. Давай помнить об этом.

— Об этом невозможно забыть, — усмехнулась Кэт, но уже без злости; ей было немного стыдно. — Даже если бы очень захотела, достаточно лишь взглянуть на неё.

Мэттью вынул бутылку шампанского из ведёрка с успевшим подтаять льдом, обтёр дно и разлил игристый напиток по фужерам.

— Давай выпьем за Лилибет и за праздник. Рождество всё-таки, время загадывать желания. — На душе Вуда стало немного легче. Впервые высказав то, что мучило долгие годы, он улыбался.

— Хорошо, только не проси сделать это на брудершафт.

— Как ты догадалась? Неужели я так очевиден?

— Я бы сказала, ощутим, — вспомнив прижатую к животу плоть, не зло проворчала брюнетка и пригубила шампанское. — Я не могла рассказать отцу-шерифу, что беременна от тебя. Ни тогда, ни после. Ты же понимаешь, чем могло это закончиться? Он потребовал бы от тебя жениться на мне, а я не хотела навязывать ни себя, ни ребёнка.

— Я был бы рад такому навязыванию. Даже сидя за решёткой был бы счастлив знать, что у меня растёт дочь.

— Это ты сейчас говоришь. Признанием я могла испортить тебе жизнь.

— А в итоге сломала свою. — В голосе Мэтта звучало сожаление. — Что ты ответила Сэм на вопрос об отце ребёнка?

— Что никогда никому не скажу этого. Он не знал о моей беременности до последнего. Лишь находясь в родильном отделении, я разрешила Рите позвонить отцу. — Она долго смотрела на агента, прежде чем сказать следующее: — Ты прости мне истерику. Что бы я ни говорила, Лилибет — огромное счастье, она — то, от чего я никогда бы не отказалась, то, ради чего стоило и стоит жить.

— Я знаю.

Кэтлин зевнула, прикрыв рот ладошкой. Напряжение дня давало о себе знать. Разговор со скандалом тоже внёс свою лепту, отобрав последние силы. Усталость накатывала мягкой волной, делая ноги и руки ватными.

Мэттью заметил, как слипаются глаза предмета его страсти. Разговор мог подождать и до завтра; им некуда торопиться, рождественские праздники только начинаются.

— Вижу, тебе не до расспросов. Завтра нагрянет Одри. Советую хорошенько выспаться перед этим событием. — Он усмехнулся. — Хотя я знаю стопроцентный способ снять напряжение.

— Прибереги его для других. Надеюсь, мне не нужно на ночь класть нож под подушку?

— Не бойся, не трону твою добродетель. — Увидев, как Паркер подняла глаза к потолку, Мэтт рассмеялся и всё же добавил: — Пока не трону.

Она с тоской посмотрела на заставленный посудой стол. На уборку просто не было сил. Вуд заметил этот взгляд.

— Ты в гостях, иди спать. Я сам всё приберу и вымою. Постельное бельё в шкафу.

Кэтлин прошла в отведённую ей комнату, застелила кровать и, немного подумав, на всякий случай подперла ручку двери ванной комнаты стулом. Один из самых трудных за последние десять лет день подошёл к концу. Брюнетка устало вытянулась на постели и улыбнулась, перед тем как загадать желание.

Через минуту она спала, свернувшись, как в детстве, клубочком и положив ладошки под щёку. Кэт вновь увидит сон, преследовавший её уже много лет, но впервые не проснётся в ужасе, с ощущением страха и боли.

Два желания, загаданные этой ночью в квартире Мэттью, полностью совпадали

Глава11.1

Муха жужжала навязчиво, противно, проникая методичным скрежетом сквозь мембраны уха в мозг. И не было сил поднять руку, чтобы отогнать назойливое насекомое от лица. Возникший вопрос: «Откуда зимой мухи?» — заставил выйти из состояния тревожного сна.

Мэттью с трудом разлепил веки. Звонили в дверь. Он взглянул на часы — половина восьмого. «Кого могло принести в такую рань?»

Вуд нащупал ногой тапочки, натянул халат на голое тело и отправился в прихожую. Ему не нужно было смотреть в глазок. По нетерпению звонившего можно с лёгкостью догадаться, кто стоит с другой стороны дверного проёма — Одри.

Он открыл замок и широко распахнул дверь.

— Маленькая вредина, я предупреждал тебя, что буду зол с утра?

Мэтт никогда и ни в чём не мог отказать сестре. В голове лишь на секунду возникло желание выставить визжащий комок счастья за порог и упасть назад в мир Морфея. Или попытаться… Он представил соблазнительное тело Кэт в своей постели, потрогал щёку, тяжело вздохнул и раскрыл объятия любимой Занозе.

Одри с писком бросилась Мэттью на шею.

— Я знала, что ты будешь рад! С Рождеством! — Она прижалась губами к покрытой лёгкой щетиной щеке. — Счастья этому дому!

— А где мои новоиспечённые родственники? — оглядевшись вокруг, искренне недоумевала Одри, почему её не встречают те, ради кого она преодолела по гололёду немалое расстояние.

— Нормальные люди в это время выходного утра спят и видят счастливые сны.

— И я тебя люблю, мой ненормальный брат! Так где же все?