Железнодорожница 2

— Да, конечно, полностью с тобой согласна, — я решила не спорить. И вообще зареклась когда-нибудь заговорить на подобные темы. — Мне завтра надо будет сходить с дедом и Риткой на спектакль в театр юного зрителя. И вообще побыть с ними, я так соскучилась.

— Кстати, — вспомнил Дима, — мы же хотели, чтобы они сюда пришли!

— А я им уже сказала, что мы пойдем к тебе в гости. Знаешь, как Ритка обрадовалась!

— Ну, я рад, — улыбнулся Дима. — Тогда как мы поступим?

— Давай я завтра проведу с ними весь день, а в среду мы придем. А то в четверг тебе уже домой уезжать.

— Что ж, отличная идея, — согласился он.

В девять утра я уже стояла на выходе станции метро «Тверская». Вскоре появились дед с Риткой, и мы отправились в театр.

— Ну как съездили? — спросила я по дороге.

— Отлично, — ответил дед, — нас так хорошо приняли. Баба Вера так и сказала, мол, чувствуйте себя, как дома.

— А баба Вера что, одна живет?

— Да, одна, в маленькой квартирке, в однокомнатной. Городок называется Узловая. Ничего особенного там нет, но для жизни вполне сгодится.

— Для жизни? Так что, Валентина Николаевна решила там остаться, с матерью? — мне все хотелось выведать, какие у деда на нее планы.

— Н-нет, мы потом поговорим на эту тему, я тебе все расскажу, — ответил дед.

— Мама, а ты говорила, мы поедем в гости к дяде Диме? — напомнила Ритка.

— Ох, понравилось по гостям ездить, да? — я хитро посмотрела на девчонку.

— Конечно, понравилось, — подхватил дед, — хорошо ведь принимают везде.

— А вот завтра и поедем к дяде Диме, часам к пяти вечера.

— Ура! — расплылась Ритка в восторженной улыбке.

Мы уже вошли внутрь театра. Не сказать, чтобы там было шикарно и торжественно, но атмосфера театра чувствовалась.

— Мама, деда, смотрите! — тихонько сказала вдруг Ритка.

Да что там такое? Неужели опять какие-нибудь Пашины?

Я проследила за взглядом девочки и увидела маму того самого нашего соседа по купе в поезде. Надо же, я видела ее всего раз в жизни, а узнала. Интересные свойства у человеческой памяти. Вроде и забыл давно, а увидел и сразу вспомнил. Женщина была в том же самом цветастом трикатиновом платье. С поджатыми губами она проверяла билеты на входе в зал.

Конечно же, мне, взрослому человеку, совершенно неинтересно было смотреть детский спектакль. И деду, по всей видимости, тоже. Через полчаса после начала он засобирался на улицу покурить. Я увязалась за ним.

Знакомая нам мамаша стояла у телефонного аппарата возле гардеробной и шипела в трубку:

— Ты домой не собираешься? Не надоело еще по общажкам мотаться?.. А при чем здесь эта, как там ее? Я тебя спрашиваю, когда ты вернешься домой и станешь жить, как человек? Ну и что, что тебя ее родичи так хорошо принимали, что с того? Еще бы, увидели москвича, вот и принимали! А я тебе сразу сказала…

Мы вышли на улицу и встали возле массивной бетонной урны.

— Ее с одной стороны можно понять, — я постаралась стоять так, чтобы противный табачный дым не шел в мою сторону, — сколько таких историй, когда невестку люди прописывают, а она потом с сыном разводится и начинает квартиру делить. Но, с другой стороны, зачем звонить и мотать нервы? Ну, устроились люди в общаге, и пусть себе живут.

— Ой, ты бы видела, как меня приняла мама Валентины Николаевны, — соглашаясь, сказал дед, — как родного! Она так рада, что ее дочь нашла себе человека, и не одна на старости лет останется. Нормальные родители радуются за своих детей, а тут ерунда какая-то. Сама их в общагу вынудила убраться, а теперь звонит.

Двери театра открылись, и на улицу вышла эта тетка в цветастом платье. Зыркнула на нас со злобой и тоже встала возле урны, достав мятую пачку «Родопи» и коробок спичек.

Целых два паровоза возле меня.

— А Валентина Николаевна приехала в Москву или пока у матери осталась? — спросила я.

— Осталась у матери, — ответил дед, — у сестры не очень удобно. В двухкомнатной, считай, две семьи живут. Сама сестра, ее муж, взрослая дочь со своим мужем и их ребенок. Валентине уже неудобно их стеснять, так что она пока у матери поживет, потом через Москву вернется в наш город. Хочет поближе к дочери, да и вообще.

Дед умолк, не желая распространяться при посторонних. Ладно, потом договорим.

После театра мы прогулялись по Тверской и поехали к тете Рите.

В зале надрывался телефон. Я мигом скинула туфли и бросилась к аппарату.

— Альбина, ты? — услышала я в трубке треск и голос Пашиной. — Ты что трубку не берешь, я уже полчаса звоню? Тут такие очереди к автоматам, я еле как пробилась!

— Да мы только зашли, в театре были…

— В каком театре? Я ненадолго к автомату вырвалась, чтобы тебе позвонить! Тебе вчера передавали, что я звонила?

На линии то и дело происходили помехи — шипение, треск, — приходилось по несколько раз переспрашивать.

— А ты где? Не дома, что ли? — я невольно тоже повысила голос.

— Да мне ли дома сидеть! — возмутилась Валюша. — Ты же знаешь мою ситуацию! Третьи сутки в аэропорту торчу, и ночую здесь. Пытаюсь билет достать на ближайшее время.

— Ну и как успехи? Есть подходящие билеты?

— Есть, как же, на октябрь есть! А мне надо мой поменять с конца августа на ближайшие дни. А билетов нет! Женщина, ну вы не видите, я разговариваю? — заорала она на кого-то. — Да тут поговорить не дадут, за мной очередь.

— Подожди, так ты говоришь, билетов нет? А зачем ты там тогда трое суток околачиваешься?

— Да я не околачиваюсь, а пытаюсь выстоять свободный билет! Мало ли, вдруг кто-то сдаст или опоздает на рейс. И я тут не одна такая бедолага, нас тут знаешь сколько? Вон, у меня номерок на руке, я уже тридцатая в очереди.

— И как, получается? Очередь двигается?

— Да двигается, но очень медленно. За трое суток только одному повезло улететь. А я тут замучилась стоять. Ни помыться, ни поесть по-человечески, ни причесаться, ничего! В туалет бегаю умыться и бегом назад. Представляешь, трое суток в аэропорту проторчать?

— Да, дела…

— Я что звоню?.. Женщина, ну подождите, мне же договорить надо! — опять крикнула она кому-то. — Я звоню спросить, а как у тебя дела? Ты узнавала насчет билета на поезд?

Я чуть не расхохоталась. Как у меня дела? По ее мнению, у меня только и дел, как бегать доставать для нее билет!

— Валя, я вчера ездила в Московское управление, — горячо заверила я Пашину, — мне сказали, что пока на ближайшее время нет. Но, как только билет появится, они мне сразу же сообщат. Я им свой номер оставила.