Железный Феникс 3
Шрифт:
— Да-да, — киваю нетерпеливо. — У меня куда ни плюнь — везде великие тайны. Одной больше, одной меньше — роли не сыграет.
Советник усмехается:
— Ну, это скорее личная просьба. По правилам я должен получить дозволение Владычицы и взять с тебя клятву на крови. Если выяснится, что я этого не сделал, путь на родину будет мне заказан. Тебе же с этого никакой выгоды: узнанное ты скорее всего использовать не сможешь, ведь внутренние дела острова росов никак не касаются.
Ладно. Такое доверие к моей персоне стоит ценить. Церемонно прикладываю ладонь к левой стороне
— Клянусь, что никому не стану об этом рассказывать. В крайнем случае, хотя бы не скажу, от кого всё узнал.
— Что ж, — принимает мою клятву Рах Шан, — это не так уж мало… Давай начнём в таком случае сначала. Как ты знаешь, однажды в наш мир пришла Система…
На самом деле ничего толком я об этом не знаю. Так, обрывки информации, понахватанные из разных источников. Проблема в том, что для того, чтобы нормально погрузиться в реалии этого мира, нужно время. А у меня его с самого первого дня перемещения катастрофически не хватает.
Вот только рассказывать советник мне собирается совсем не про Систему.
— Это случилось больше двух тысяч лет назад, — продолжает Рах Шан, тоном школьного учителя. — А примерно за сто лет до этого остров Кхь покрылся ледяным панцирем и скрылся в глубинах тогда ещё Северного океана. И поднялся наверх лишь тридцать лет назад.
— Почему же это случилось?
Советник пожимает плечами:
— По воле бога. У него много имён, но в Великой Росии его именуют Вороньим.
Так говорит, будто этот Вороний бог действительно существует! Красные глаза советника хищно вспыхивают, словно он прочитал мои мысли и они ему совсем не понравились.
— Вороний бог существует, — сухо информирует советник. — По крайней мере — существовал раньше. Каждый кхелот слышал тогда его голос. Он сообщал о страшных бедствиях, которые обрушатся на этот мир. И о том, что укроет свой народ отеческим крылом.
— И что, укрыл? — спрашиваю скептически.
Красные глаза Рах Шана затуманиваются, словно он погружается в далёкое прошлое.
— Мы все собрались в храме, — глухо, будто издалека, доносится его голос. — Мужчины, женщины, дети. Все. Каждый из нас занял своё место. И погрузился в ледяное ничто.
— Получается, вас всех погрузили в анабиоз? — спрашиваю уважительно. Ничего себе, на что тут боги способны! В таких хочешь не хочешь, а поверишь.
Советник кивает:
— Мне знакомо это слово. Вероятно, его можно применить к нашему состоянию. Единственное отличие — сон имел божественное, а не медицинское происхождение… И только после пробуждения мы осознали, насколько мудрым и заботливым было наше божество. Ведь пока мы покоились на дне океана, мир столкнулся с Системой. Проиграл ей и едва не исчез под натиском Бездны. Даже океан вокруг нашего острова стал Эфирным… Страшно подумать, что бы стало с нашим народом, если бы не божье заступничество.
— А если бы Бездна победила? — интересуюсь ехидно. Мне подобная защита совсем не нравится. — Тоже благодарили бы своего боженьку?
— Кто знает, — качает головой Рах Шан. — Скорее всего, у него был план и на этот счёт.
— Ладно, — хлопаю ладонями друг о друга. — Это всё, конечно, интересно.
Но какое отношение имеет к нашей сегодняшней проблеме?Чистейший улыбается, едва поднимая уголки губ.
— Поверь мне, самое прямое. Представь себе: мы приходим в себя в новом незнакомом мире. А бог, который нас к этому привёл, молчит.
Представил. Для тех, кто привык кому-нибудь повиноваться, было непросто, наверное.
— Сначала мы сочли, что чем-то его прогневали, — продолжает Рах Шан. — Однако время шло, но ничего не менялось. Никакие усилия Владычицы и Семи служителей не увенчались успехом. Наш бог словно заснул.
— Или сбежал, — ухмыляюсь. И тут же ловлю преисполненный угрозы взгляд. — Ладно-ладно. Уснул так уснул. И что же случилось дальше?
Советник не отвечает. Вместо этого он отходит к кровати и задумчиво смотрит на неё, будто желая найти там ответ на все вопросы. Наконец отвечает:
— Как оказалось, проблема возникла не только в общении с богом. Только поняли мы это не сразу. В семьях кхелотов перестали рождаться дети. Речь о вымирании пока не идёт — всё-таки время нашей жизни почти не ограничено. Но естественная убыль всё же имеет место.
— И поэтому вы жёстко контролируете местоположение своих сородичей, — соображаю я. Рах Шан кивает. — И всё же не понимаю, зачем мне сейчас всё это знать.
— Ишь ты, какой нетерпеливый, — усмехается советник. — Терпи, Макс, ведь ты теперь вляпался в наши дела по полной. И мы вместе с тобой.
— Из-за Гайлы? — хмурюсь недоверчиво.
— Ага. Как думаешь, что делает кхелот вроде меня на службе у кайзера?
— Служит советником, — предполагаю самое очевидное.
Рах Шан хмыкает:
— Не такой уж я ценный советник, как выяснилось. На самом деле у меня другая задача. Ты ведь слышал что-нибудь о социмах?
Припоминаю, как Сам Ёл называл этим странным словом меня.
— Почти ничего, — мотаю головой. — Только название.
Советник возвращается поближе ко мне и понижает голос:
— Сейчас об этом уже мало кто знает. Но изначально кхелоты были созданы для служения. На протяжении всей истории наши собратья стояли за спиной величайших правителей и полководцев. Помогали им, поддерживали и защищали. Избранный кхелот становился армом, оружием. А того, кому он служил, называли социмом, партнёром. Такая связь была залогом глобальных изменений и прославляла наши народы. Ну а теперь…
— Такая связь возникла между мной и Гайлой, — соображаю я. Так вот откуда эта её манера обращаться в меч! Довольно удобно вообще-то. — И что же в этом плохого?
Чистейший хмыкает.
— Даже не знаю, с чего начать. На самом деле вы всем кругом умудрились насолить. Во-первых, — он загибает указательный палец, — кайзеру это не понравилось. Он ведь и сам в социмы метил.
— Только не говори, что ты должен был стать его мечом, — снова соображаю я.
Советник кивает:
— Если получится. Я ведь у него далеко не первый претендент на роль арма. Это было главное, о чём мы с ним договорились после пробуждения. Но у нас ни разу так ничего и не получилось. Связи не возникало. И вот появляетесь вы.