Жемчуга
Шрифт:
Неисповедимы пути Господни. И уж тем более – внезапны и непонятны пути людей. Только-только начался курс философии, а на меня указали пальцем и оставили после звонка. Хотя ничего плохого я не делала. Впрочем, и хорошего тоже.
Я просто сидела на задней парте и осторожно решала химию под столом. Это не мешало мне слушать. Не слушать и не слышать было нельзя, ибо вела философию женщина-огонь, холерик в чистом виде, буря эмоций и фонтан чувств, – из той редкой породы учителей, что бегают по классу, поминутно всплескивают руками, вскрикивают, суетятся, сами себе задают вопросы и сами же радостно отвечают на них. В общем, прелесть. Такие люди меня
И вот эта дуэнья Мадридского двора ни за что ни про что избрала меня.
– У нас в школе! Скоро! Состоится конференция! – возрадовалась она.
Я вежливо кивнула. Что-то от меня было надо – наверное, плакат нарисовать.
– У меня есть потрясающая тема! Ты должна ее представить!
Опа! Я проморгалась и уставилась на нее. Вы, сеньора, ничего не попутали?
– Садись сюда! Слушай внимательно! – она подтащила меня к столу и вытряхнула парочку книг. – Интереснейшая тема! Назовем работу «Странствия великой мечты»! У нас – у тебя! – есть две недели. Возьмешь эту книжку. И эту. Тут я список напишу – поищешь в библиотеке… Если в нашей нет, то в городской… Ты поняла, кто это?! Ты знаешь, о чем эти книги?!
Я совсем перепугалась.
– Нет.
– Это утопии! Мировая мечта человечества! Светлый путь! Платон! Томмазо Кампанелла! Томас Мор!
Я вежливо кивнула.
– И ты проследишь его! Сделаешь выводы! Держи! За выходные прочтешь и выскажешь свое мнение.
И все. Вот тебе книги, вот тебе конференция… Да в нашей школе вообще никогда конференций не было! Что там делают? Я даже не спросила. Просто сгребла книги и ушла.
Вечером папа раскрыл мне глаза. Лучше бы он загадочно помолчал. Он рассказал, что на конференции нужно красиво выступить перед большим скоплением народа, а потом отвечать на вопросы.
Я пришла в ужас и немедленно захотела умереть.
Выходные были потрачены на книги. Прочитанное было временами интересно, но в целом не вдохновляло. Липкий страх возился в животе. Дурная обида на жизнь выедала мозг. Я прекрасно знала, что выступить не смогу.
В понедельник я явилась на урок к дуэнье, надеясь, что про меня позабыли напрочь. Ага, сейчас! Учительница затащила меня в класс и принялась подробно выспрашивать о прочитанном. Я отвечала вежливо, мрачно и односложно. Да, понравилось. Очень интересно. Да, идея замечательная.
Внезапно она замолчала Довольно надолго.
Я подняла глаза. И поняла, что наплевала человеку в душу.
Она смотрела оскорбленно и чуть ли не злобно.
– Так ты читала «Государство»? – спросили меня, и нехорошие нотки прозвучали в вопросе.
– Ну… в общем, да…
– Да или нет?!
– Да… не все.
– И тебе понравилось?
Она так хватила по столу, что пальцы хрустнули. Мне страстно захотелось сбежать.
– Мне… да.
– Да? Ты! Общие женщины и дети – это, по-твоему, хорошо?! Поздние дети уничтожаются – это хорошо?!
– Нет…
– Нет?! А что! Что там понравилось?
– Я не…
– Что ты как курица?! Что ты тут мямлишь?!
Тут уж я совсем перепугалась. Ей в дурке место, факт.
– И ты! Мне! Говоришь, что нравилось! Что? Говори?
– Образование, – прошептала я.
– Что?! Вот. Во-о-от! Образование! Школы для народа! А что потом? Цель? Молчишь? Главное – цель! Для чего все? Так для чего? Что ты cебе уяснила?!
Все больше распаляясь, она вскочила
и пробежалась по классу туда и обратно. Плюхнулась на стул. Черные волосы торчали во все стороны. Уставилась на меня.– Надо видеть между строк! Надо чувствовать! Так что ты увидела? Валяй, говори!
Как она меня достала. Больше, чем алгебра. Больше, чем наша завуч.
– Да ничего! – вдруг заорала я. – Ничего там умного нет! Головой никто не думает! Идеальное общество?! Так не бы-ва-ет!
– Почему это не бывает?
– Потому что глупо! Потому что нельзя всем поровну! Потому что все разные!
– Так! А Мор-то… ведь он говорил…
– Мор еще ничего! На таком-то фоне!
– А что Мор?!
– Да то! Все общее – да! А за косметику и каблуки – смертная казнь!
– Это не Мор, а Кампанелла!
– Да, Кампанелла… И все равно!..
За окнами капало. В окно било солнце. В кабинете истории стояла жара. Воздух был спертым и нагретым. Мы сидели и орали друг на друга.
– Ты должна понять! Почувствовать! Почему они так писали! Что было не так! Ведь они были не дураки, нет! Думай! Думай!
И я думала. Громко и сердито.
Я чувствовала, что вспотела. Надо лбом учительницы склеились кудряшки. Я забыла, что еще полчаса назад боялась рот раскрыть. Забыла все страхи публичности. Я кричала и спорила. Тыкала пальцем в книги, сбивалась, путалась – это злило и распаляло еще больше… Иногда мы хохотали как две придурочные, иногда вскакивали и теперь уже я делала круг между рядами…
Как ушла – не помню. Дверь хлопнула. Навстречу выскочила подружка.
– Эй! Она тебя покусала?
– Отвали!
Как прошла конференция? Не помню. Честно. Актовый зал был переполнен. Я – на грани обморока. Бумажки перепутались – от них все равно не было никакого толку.
Но я выступила. Худо ли, бедно ли – не знаю. Мне даже дали какую-то грамоту, а также блокнот и ручку в подарок.
Но зато было, было, как будто вчера, – кабинет истории, слепящий солнечный свет, Томас Мор, равенство, государство, какие-то глупые браки, духовенство у власти, личные рабы, какой-то бред… странствие великой мечты.
Эпизод 21
Про кефир
Довольно трудно развить хорошую скорость, если на одном плече ноутбук, на другом сумка, в руках пакет с бумагами и зонтом, а ноги разъезжаются по ледяному асфальту. В свободной руке включенный телефон. Черт. До автобуса минут пять. Еще можно успеть. С неба накрапывает холодный дождь. Сейчас не до зонта, вообще зря взяла… Осторожнее, только не грохнуться. Если разобьется ноут…
Междугородний автобус медленно выруливает из-за угла и заворачивает в сторону трассы. Я стою, раскрыв рот. Да как так-то! Мысленно покрываю матюками не в меру торопливого водителя. Потом поднимаю глаза на расписание – ну конечно, не раньше и не позже, именно сегодня! – следующий рейс отменен, автобус будет только через час двадцать. Безнадега.
Ну, облом. Не смертельно, переживем. Пора сворачивать на автовокзал – убивать время в сонном тепле и запахе пирожков. Но идут минуты, капает вода, а я все не ухожу – стою посреди площади и как дура надеюсь на чудо.
И вот добрая фея на облачке пафосно взмахивает палочкой, и напротив останавливается серая замызганная машина.
– По маршруту? Привет, залезай.
Я хлопаю глазами. Это кто это у нас такой не в меру фамильярный? Из-за опущенного стекла – небритое лицо с толстыми красными щеками. Какой-то алкаш.