Жемчужница

Алана радостно закивала, сразу же расцветя улыбкой, и потянулась за рыбой, отчего покрывало соскользнуло на бёдра, вновь оголяя грудь и перевязанную талию, и Тики тут же отвёл взгляд, слишком стесняясь любоваться ей вот так в открытую. Ему постоянно казалось, что такие его взгляды оскорбляют девушку, что у русалок так не принято, что ей противно, но она ничего не может сказать из-за своей иррациональной благодарности, и ещё миллион различнейших «что», которые мешали ему, мешали, но с которыми Микк ничего поделать не мог.

Наверное, он все же был слишком влюблён в Алану, отчего боялся любого своего действия в ее сторону.

— Мы сегодня выходим на сушу, да? — оттрапезничав, спросила девушка, аккуратно собирая косы и поворачиваясь к Тики спиной.

Мужчина искоса проследил грациозный изгиб тонкого тела, прикусил губу и кивнул.

— Да-а, поэтому я пришел собирать тебя в путешествие, — постарался улыбнуться он, когда она снова к нему обернулась. Алана замерцала глазами и взмахнула руками, позволяя растрепанным косам упасть обратно на спину, и бросилась к нему.

— И мы будем двигаться по суше дальше? — с интересом осведомилась она, и мужчина согласно кивнул, заставляя себя не разглядывать ее, а сосредоточиться на разговоре.

Потому что вчера… когда она, заплетенная им, с синими лентами в волосах — и совершенно обнаженная (как и сейчас, впрочем) — спросила, можно ли влюбиться в нее, красива ли она, Тики… он чуть не потерял себя. Чуть не… чуть не бросился целовать ее и гладить — везде, по всему телу, где мог бы достать в тот момент, учитывая повязки. Он почти представил, как это происходило — но вовремя одернул себя, неимоверным усилием заставив вернуться от фантазий к реальности и постараться не… не думать о том, что этот Линк оказался не именно ее женихом, а претендентом в женихи.

И что можно это изменить, повернуть в свою пользу — ну кто знает? Алана ведь…

Ох, разбуженный дракон и разъяренные змеи, ну сколько можно?!

— Да, — вслух отозвался Микк вместо того, чтобы поцеловать ее, но все же задерживаясь жадным взглядом на блестящих от рыбьего жира губах. — До ближайшего города доедем на лошадях, а оттуда — возьмем карету.

Девушка вскинула брови, облизываясь, и — она явно пребывала в хорошем расположении духа — с улыбкой спросила:

— Лошади? А что это?

Лицо при этом у неё было такое недоуменное и любопытное, что Тики залюбовался на мгновение, а потом одёрнул себя от желания прижать девушку крепче и просто погладил по спине поверх повязки, чувствуя, как она дрожит вслед за движением.

— Лошади — это животные, на них можно верхом преодолевать огромные расстояния, а ещё в большинстве случаев они везут кареты, — спокойно (или пытаясь так выглядеть) объяснил мужчина, беря с тумбы ножницы, и с неохотой отодвинул Алану от себя, чтобы снять с неё все повязки.

— На этих несуразностях можно и верхом ездить? — ошалело уставилась она не него и нахмурилась, будто силясь что-то вспомнить, и Тики осторожно разрезал марлю на животе, отмечая, что кожа вновь стала иссыхать — превратилась в тонкую-тонкую и чем-то похожую на змеиную. — То есть мне тоже придётся ехать на лошади? Но они же такие… высокие! — воскликнула Алана с каким-то возмущённым испугом, словно не понимала, как можно вообще забраться на них, и Микк легко рассмеялся.

— Я тебе помогу, не волнуйся, — пообещал он, мягко касаясь её бёдер и всеми силами пытаясь не обращать внимание на низ впалого живота, потому что это было слишком постыдно и похабно! Тики, ну что ты как мальчишка, впервые добравшийся до женского тела?

Вот оденет он её в ханбок через несколько минут, и больше не будет распутная русалка соблазнять его!

— Посадишь меня на это существо одну? — не на шутку испугалась Алана и в волнении защелкала костяшками пальцев (и у кого только взяла эту привычку). — А может, не стоит?.. Я же не… не умею ездить на них, Тики, — тут она пугливо зажмурилась, и Микк позволил себе покровительственно хмыкнуть.

— Да кто тебя посадит на лошадь одну, вот еще придумала, — завел глаза он. — Ты же ускачешь куда-нибудь, и ищи тебя потом по всей Империи. Поедешь с кем-нибудь из нас.

С кем-то из них — это Неа, Мана или сам Тики. Который, по правде сказать, очень надеялся, что в попутчики Алана выберет его, а не кого-то из близнецов.

Девушка закусила губу, определенно не зная, что ей решить. К своим бедрам она не допускала никого, кроме Микка — даже Ману, с которым могла говорить целыми днями о самых разных вещах, а потому… наверное, то, что поедет она тоже с Тики, было самым вероятным вариантом. Однако мужчина не собирался просто ставить ее перед фактом — пусть сама решит.

И русалка решила. Облегченно вздохнула и, бросив на него какой-то просяще-радостный взгляд, выдохнула:

— Значит, я поеду с тобой, да?

Ну и как Микк вообще мог ей отказать, а?

— Если ты этого хочешь, то конечно, я не против, — с улыбкой кивнул он, про себя ликуя как самый настоящий мальчишка, хотя сам только с несколько минут назад рассуждал здесь, что именно с ним она и поедет.

Алана хохотнула, хлопнув в ладоши и прижав их к груди, а Тики, закончив с лодыжками, мимолётно погладил её по ступням, вызвав такой щекоткой задорный смех, и, усевшись на стул рядом с кроватью, с восторгом пронаблюдал, как девушка искусно управляет водой и довольно потягивается в огромном пузыре, переливающемся радугой в свете лампы и лучей солнца, проникших сюда сквозь окошки.

Когда она несколько дней назад повелевала волнами, когда успокоила океан лишь одним своим пением — властным, спокойным, каким-то до ужаса высоким и мягким одновременно, — когда использовала море так, как хочется, как только фантазия подскажет, Алана была похожа на самую настоящую морскую богиню. На тех самых верховных жриц, которые служили океану, которые полностью посвящали себя ему.

А сейчас же — русалка была словно человеческой повелительницей, очень умелой и способной (даже в императорской семье мало кто мог так же прекрасно управляться с ветром), и ничто в ней (кроме серебряных волос) не говорило о морской природе.

Алана затрепетала, вытянув шею, и Тики с восторгом заметил дрожащие жабры и выросшие на руках коротенькие плавники, а потом опустил взгляд ниже — и наткнулся на хвост, который девушка тут же прикрыла покрывалом, словно боялась показывать его кому бы то ни было.

Неужели она так боялась неодобрения или чего-то подобного?.. думала, Тики не должен видеть «уродства»? Разъяренные змеи, ну что за глупости!

Иногда Микк всерьез задумывался — неужели Алана действительно совершенно не понимает, что значат его жесты и прикосновения к ней? Что они подразумевают, и как надо к ним относиться?