Жена для Полоза

Тут было очень красиво и изысканно, но это другая эстетика. Все как-то ярче, богаче и естественнее. Изумительная роскошь обстановки. Фонтаны, питьевые фонтанчики, маленькие выложенные теплым мрамором бассейны, ведь змеи так любят воду. Сочная зелень растений, самоцветы, золото. Много, везде.

И множество прекрасных женщин.

Но здесь на этом празднике были и мужчины. И никто из гаремных красавиц не прятал лицо, не закрывался странной одеждой. Наоборот, свободное общение, шутки смех. Звучала музыка, на столах угощение. Оля вдруг осознала, что Полоз не прятал и не запирал свой гарем, все эти красавицы жили здесь добровольно.

Непросто было уложить это в голове. Она бы никогда в жизни не стала добровольно делить своего мужчину с кем-то. В душе мгновенно поднимался протест. А для них норма.

Однако это настроило ее на созерцание.

Красавицы нагини. Гибкие и изящные совершенные тела, яркая внешность. Взгляды, которые нагини бросали на невест, в них читалось скрытое презрение и жалость. Ведь змеедевы живут долго, гораздо дольше обычных человеческих женщин. И они до самой глубокой старости сохраняют свою красоту. Но.

Под нескрываемым превосходством, с которым змеедевы смотрели на невест, пряталось несправедливо обиженное судьбой женское. Ведь ни одна из нагинь, как бы близко они ни подобралась к Полозу, никогда не сможет тронуть его сердце и подарить ему ребенка. Чрево у них холодное.

И потому — да, они смотрели на невест с завистью. Кто-то под маской веселья прятал ненависть. Но далеко не все, некоторые нагини, наоборот, выглядели достаточно доброжелательно. И даже смотрели на невест с непонятной надеждой.

Все это вызывало двойственные чувства у Ольги.

Ей было бы значительно труднее пережить этот праздничный вечер с теперь уже бывшими наложницами Полоза, если не бы короткий разговор, который состоялся у нее по дороге сюда с Алише.

— Они ведь теперь твой народ, Оля-Ольга, — тихо говорила нагиня, скользя взглядом по сторонам.

Оказывается, она тоже умела накидывать полог безмолвия. У-Лэншшш только разок покосился в их сторону, из чего Ольга сделала вывод, что все это делается с его ведома. Хотелось бы знать, что тут вообще делается без его ведома? Впрочем, это было уже не важно.

— Ведь все они чьи-то дочери, сестры. Наги нуждаются в тебе гораздо больше, чем ты себе можешь представить. Ты хоть понимешь, что такое для всего змеиного царства Хозяйка? Э…

У Ольги невольно сбилось дыхание и мурашки побежали по плечам. Она никогда не рассматривала это свалившееся ей на голову новое положение с такой точки зрения. Каково это, быть змеиной царицей, нести за них ответственность? И почему ей? Но ведь Полоз несет такую колоссальную ответственность?

Да все они тут, эти местные владыки. Оля только начала чуточку узнавать об этом мире, а уже поняла, что все они очень тесно связаны с ее родным миром. И это не бабушкины сказки, это реальность.

И все равно с гаремом, даже бывшим, было трудно примириться. Оля и не подозревала в себе такой бешеной ревности. Стоило только взглянуть на этих веселящихся красавиц, просто подумать, что все они были близки с ее мужчиной, пусть даже он ни с кем из них не был человеком, начинало казаться, что раскаленная рука сдавливает сердце.

Но, глядя на мраморные фонтанчики и бассейны, она видела разницу.

Колыбель, где они были с ним вдвоем. Там не было ничего искусственного, только природа и они. Священное озеро, мерцающий белесоватый песок, изумрудная трава острова. Ведь каждый лагерь для невест воспроизводит это место в точности. Потому что это играет в жизни нагов сакральную роль.

А нагини… Они даже в жены высшему нагу не совсем полноценны. Разве что в гарем. Ведь для полноценного потомства высший наг обязательно выберет себе человеческую женщину. И как водится, полюбит ее, потому что наги родятся только в любви, а потом распустит гарем. Какая-то злая судьба. Хорошо, хоть они могли выбираться в ее родной мир и иметь детей от земных мужчин.

Все-таки это вызывало двойственные чувства.

Оля не знала, что и думать, и потому сидела тихо, почти не принимая участия в общем веселье. Многие из невест, кстати, разговорились, слышался даже смех девушек. Сейчас Оля не могла не признать, что задумка У-Лэншшша держать в тайне, на кого именно падет выбор, работает.

Любая из восьми невест все еще имела шансы стать женой Полоза.

И это заставляло нагинь нервничать и пристально присматриваться к каждой.

***

Веселье шло своим чередом, однако несколько гаремных красавиц, которых Ольга сразу отметила, как лидеров местной тусовки, все более явно проявляли недовольство. Видимо, сказывалось количество выпитого ими сладковатого алкогольного напитка, а может, просто желание уязвить оказалось сильнее здравого смысла. Но эти несколько красавиц, сидевшие в центре, затеяли странный разговор. Вроде бы между собой, но достаточно громко, чтобы из присутствовавших на празднике невест услышала каждая.

— Чем эти самки могут привлечь? — с язвительным смешком проговорила одна. — Каких-нибудь несколько лет, и от них ничего не останется. Обрюзгнут, обвиснут. Появятся морщины. Фсшшшш…

Другая засмеялась:

— Если бы у них еще крупица ума была в голове. А то там одна похоть.

— И алчность до золота. Думают, все достанется им? Ах-ха-ха…

Снова шипение и смех. Разговор принимал неприятный оборот, на них стали обращать внимание. Вмешалась одна из старших нагинь — смотрительниц гарема.

— Перестань, что ты несешь?

Но гаремную диву не так-то просто было остановить.

— Вот смотрю я не нее, — змеиная красавица прищурилась, глядя прямо на Ольгу. — И не могу понять, почему она носит одежду воина? Откуда она вылезла вообще?

А это уже было прямое нападение. Хотя Оля сидела тихо, по сторонам не глазела и пальцем никого не трогала. Решили, что можно отыграться на ней?

— Довольно! — шикнула смотрительница на нее. — Фсшшш!

— А шшшто?! — взвилась та. — Это из-за нее поплатилась Захрие!

— Ты знаешь, за шшшто. И умерь свой язык!

— Фсшшш! Если бы Захрие удалось, их было бы сейчас на одну меньшшше! — зло сверкнула глазами красавица нагиня.

Как раз в тот момент внезапно воцарилась тишина, и эти слова были услышаны всеми. Она потом еще добавила в полной тишине, пренебрежительно махнув рукой в сторону невест:

— Почему мы должны уступить им?

Звенящее молчание повисло. Вечер явно перестал быть томным.

Ольга вдруг поняла, что речь-то опять о ней. И тут из души поднялась злость. Ей хотелось разнести к чертям это их распрекрасное гнездышко. Раз и навсегда высказать змеехвостым всю правду в лицо. Несколько мгновений все это опасно кипело, но она все-таки сдержалась, проглотила слова, рвущиеся наружу.