Жена фаворита королевы. Посмешище двора

Поведение баронессы за последние дни изменилось настолько, что, кажется, это совершенно другая женщина. Раньше сердилась, что безответно любила Фредерика, теперь, кажется, сердится, потому что не любит его! Даже не кажется, так и есть, а когда она успела выучить русский? Ровный, мелодичный голос волнует своей нежностью и заставляет желать слушать её снова и снова.

Если бы только голос, поведение и отношение ко всем в доме, даже Бишоп и тот без ума от Аннабель!

Словно всего перечисленного мало, так есть ещё и вот это! Смотрю на две небольшие картины, оставленные Анни, сырая краска не позволила забрать их с собой.

Но это потрясающе красивые, зрелые произведения, пусть незаконченные. Но настолько сильные и профессиональные, что сомнений быть не может. Эта женщина не та, за кого себя выдаёт.

Напуган ли я этим обстоятельством?

Да!

Хочу ли я вернуть все, как было до несчастного случая с колодцем?

Пусть меня простят все святые, но НЕТ! Аннабель я любил как несчастного ребёнка, а эта женщина волнует меня до замирания сердца, она недавно уехала, а я трижды успел поймать себя на мысли, приказать заложить карету и поехать за ними. И самое волнующее это её признание, что она девственница, и брак формальный, королева снова лжёт, как, впрочем, и обычно.

— Слава богу, что она решила ехать в дом матери, а не в столицу, слава богу…

Снова с восхищением рассматриваю небольшой эскиз к портрету Линды, невозможно отвести взгляд от картины. Ах, Анни… Что же нам делать?

Мои мысли прервал визит Виолетты. Признаться, я забыл, как можно грубо разговаривать с женщинами, однако за эти несколько дней пришлось вспомнить, сначала Вильгельмина, теперь эта пошлая просьба гувернантки впустить её в свою постель. Пришлось выставить её за дверь, пусть радуется, что не собираюсь в рекомендациях упоминать эту низкую пошлость.

Надо отчитать Бишопа, как эта наглая, пошлая девица вообще попала в наш дом, ещё и присматривать за малышкой?

— А ведь это рекомендация из дворца, она сама приехала в прошлом году, подала мне письма и одно из них от старшей фрейлины, чёрт!

Надо бы допросить её, пока не уехала, какое отношение Виолетта имеет к дворцу, в свете последнего разговора с Вильгельминой, все кажется слишком подозрительным.

— Ганс! Гувернантка ещё в доме?

— Никак нет! Она сбежала, но через лес, наверное, в охотничий замок. Догнать? Могу сходить.

— Нет, оставь! Приводите комнаты в порядок, работы у вас убавится, но через несколько дней здесь поселятся слуги из моего замка, а вас отправлю на помощь Аннабель в Раушен.

— О, здорово! Пойду обрадую матушку, — Ганс подпрыгнул от радости, отчего в небольшом буфете звякнула посуда. Здоровый детина, а мозгов…

Мне нужно закончить дела с документами до вечера и вернуться в свой замок. Хоть и странным образом, но всё складывается благоприятно.

Решил, что через пару дней заеду к Аннабель и попрошу о доверительном разговоре, пришло время открыться ей, пока не произошло непоправимое, сватовство Альберта, например. С такими мыслями я завершил дела в баронстве Розен и вернулся к себе, прогуливаясь через рощу, наслаждаясь красотой первого снега, мечтая о встрече.

— Господин, простите, но там чёрная карета! Сыщики! — вечером в мой замок прибежал запыхавшийся Ганс. Я даже не сразу понял о чём он!

— Сыщики?

— Да, говорят, что Аннабель отравили!

Его сбивчивая, испуганная речь заставляет меня вскочить, быстро собраться, к счастью, конь смотрителя под седлом. Через пять минут я уже в баронстве Розен.

— Что с ней? Она жива?

— Да, Ваше сиятельство. Девочка и баронесса фон Розен не пили из бутылки, ваша кухарка под подозрением, в доме ещё кто-то есть?

— Чёрт! Чёрт! Это Виолетта! Гувернантка! Её комната на третьем этаже, в обед её выгнал. Чёрт!

— Проводите нас в её комнату, пожалуйста.

Пожилой мужчина и его молодой помощник оставили рыдающую Матильду за столом, она уже успела рассказать всё, что знала.

Мужчины проверили всё в маленькой женской комнатке, нашли шпильки, забытые вещицы и на дне одной из полок небольшого комода маленькую, светлую гранулу. Никогда бы не обратил на такую мелочь внимание. Но молодой сыщик посчитал делом чести отыскать улики, и он их нашёл.

— Вот! Это яд! Сомнений быть не может, сравним с тем, что осталось в бутылках и доказательство налицо. А куда могла пойти девица? — тут же задал вопрос.

— Кажется, Ганс видел, как она побежала в охотничий замок, тут недалеко, но это собственность короны, вас не пустят, если нет на это распоряжений.

— Личное распоряжение от принца Альберта, он дал нам бумагу, позволяющую проводить обыски везде, где сочтём нужным. Благодарим покорно, за помощь, Ваше сиятельство. Убийцу найдём обязательно и всех, кто с ней были в сговоре, наказание за такое преступление – очевидное. Смертная казнь, а пособникам каторга.

От этих слов у меня внутри всё сжалось. Сам Альберт взялся защищать Аннабель?

— А где сейчас баронесса? Она себя хорошо чувствует, если я не нужен, то хочу поехать к ней.

— С ней ваш управляющий, он всё устроил, не волнуйтесь. Дорога скользкая, темно, Ваше сиятельство, поберегите себя, завтра днём поезжайте. На вас сейчас лица нет! — очень по-отечески пожилой джентльмен негромко ответил на мой вопрос, и они ушли. Пока есть шанс поймать убийцу, надо спешить.

— Удачи…

Я приказал кучеру приготовить карету, завтра рано утром выезжаю в столицу.

Глава 32. Аннабель и он...

Визит принца выбил меня из равновесия, боже! О каком равновесии идёт речь? Нас вчера чуть не убили. Стоит забыться, расслабиться и начинает трясти.

Хочется закрыть глаза, а когда открою, чтобы ничего этого не было, снова бы память потерять. Милая Линда играет с куклой и Фицем в спальне. Мне же хочется себя занять хоть чем-то, только бы не скатываться в панику. Начинаю разбирать багаж, собирались-то мы поспешно и как попало. Но работа моя выглядит весьма своеобразно. Кажется, я потерялась в пространстве, завтра даже не вспомню, что и куда положила.

Мою суету и иллюзию занятости прервал спасительный стук в дверь.

— Аннабель! Можно? — Бишоп постучал и осторожно вошёл, многозначительно посмотрел на меня, но ничего не сказал, деверь-то открыта. Виновато улыбаюсь, закрываю на ключ.

— Ах! Ричард! Я попала! Такой ужас, что и слов нет, — со слезами в голосе начинаю причитать, ведь он единственный, перед кем я могу говорить открыто.

— Да уж! Что хотел от вас принц? Если это, конечно, не тайна, потому что я всего лишь управляющий.