Жена из прошлого. Книга 2

Спрашивается, какого?!

— Ты, кажется, перепутал меня со своей женой. Это раз...

— Ты и есть моя жена, — жёстко перебил он меня.

Вот тебе на! Нет, я, конечно, жена, вынужденная, и что самое главное — фаль-ши-ва-я! А он говорит и смотрит так, словно мы и правда венчались в одном из их драконьих храмов, произносили ритуальные клятвы и обменивались обручальными украшениями.

— Во-вторых, — решила проигнорировать его заскок, — я, как ты верно подметил, Женя. Не Раннвей. Я честно и старательно выполняю условия договора. Всё остальное тебя не касается.

Могла бы сказать, что мне на Родингера плевать. За исключением, правда, тех моментов, когда дурацкое тело драконицы-тихони начинало реагировать на этого типа. Но я над собой, точнее, над своей слабой плотью, успешно работаю.

Могла бы, но...

Но пошёл он.

Уже давно должен был понять, как я реагирую на угрозы, и всё равно продолжает, упорно не меняет тактику. Видимо, этот номер неплохо срабатывал с Раннвей. Наверняка и с любовницами прокатывал. Но я-то другая!

Эта самая другая, решив, что тема исчерпана, направилась к выходу из кабинета. Успела дойти до двери, но вот выйти, увы, нет. Дракон оказался быстрее, схватил меня за локоть, развернул к себе. К стене не толкал, но я как-то сама возле неё оказалась, зажатая между одной каменной преградой и другой — грудь Делагарди была твёрже металла.

— Ты намеренно меня провоцируешь? Женя... — хриплый шёпот, от которого по коже бежит не то дрожь, не то самый настоящий огонь.

— По-моему, ты сегодня вечером неплохо напровоцировался виски, — покосилась я на пустой бокал, оставленный на столе.

Нет, Делагарди не был пьян и даже не в лёгком хмеле, но я злилась, от его поведения, от его слов, от его... близости и того, что она во мне вызывала, и хотела хоть как-то его задеть.

— Я тебя не понимаю. — Он тоже не реагировал на мои слова и, кажется, в данный момент слышал только себя. — Ты то приветлива и мила, то превращаешься в ледяную колючку. В последнее время избегаешь встречаться со мной взглядом, да и в принципе меня избегаешь. Что с тобой происходит, Женя? Что я тебе сделал?

— Я не избегаю. Просто... не получается у нас пересекаться.

Это была неправда. Я действительно его избегала. Или, скорее, пыталась убежать от чувств, эмоций, что захлёстывали меня всякий раз при виде этого дракона. Их было много, слишком много. Ярких, острых, противоречивых. Какая-то часть меня хотела от него спрятаться, другую, наоборот, тянуло к нему, словно этот мужчина был огромным магнитом.

Наркотиком. Опиумом...

Но только не сегодня. Не после пустой ревности и угроз.

— Куда с большим удовольствием ты проводишь время с Морианом! — очередной хлёсткий упрёк.

И шёпот, хриплый, дразнящий, касающийся моих губ невидимой лаской.

— Ты бы сначала определился, к кому ревновать: к Александру или Вольмару, — не сдержавшись, съязвила я.

— А кто сказал, что я ревную?

— А что тогда такое между нами сейчас происходит?

Его взгляд опустился на мои губы, скользнул ниже, и я сглотнула. Сглотнула и уже решила, что пора отпихнуть от себя этого любителя отступаться от условий договора, пока он от визуального контакта не перешёл к более тесному, физическому, но тут в дверь постучали.

— Ваша светлость, — послышался из коридора голос Бальдера.

Я редко радовалась появлению дворецкого, но сейчас готова была его расцеловать за своевременное вмешательство в эту... не-ревность.

— Разрешите войти?

Дракон отстранился сам, отталкивать не пришлось.

— Надеюсь, мы больше не будем возвращаться к этому разговору, — сказала, хватаясь за ручку двери.

— Не будем, если рядом с тобой не будет Родингера, — мрачно заявил упрямец.

— Скажу ему, чтобы получше прятался! — огрызнулась я и выскочила в коридор, едва не сбив с ног дворецкого.

Оказавшись у себя, первое, что сделала — это заперла дверь между своей спальней и спальней палача. На всякий случай даже стулом её подпёрла, после чего пошла успокаиваться в горячей ванне.

Как же сильно он порой меня раздражает!

* * *

Дни до королевского бала пролетели незаметно и, увы, их оказалось недостаточно, чтобы столичные желтушники наконец унялись. То в одной, то в другой газете мелькали гадкие статейки, обо мне и моём гареме, «любимой женой» в котором выступал, конечно же, Вольмар Родингер.

Делагарди продолжал злиться, я продолжала их всех игнорировать (ну или по крайней мере пыталась), Бальдер же (зараза такая!) делал всё, чтобы эта лживая писанина ни в коем случае не укрылась от моего внимания. То я находила раскрытую на нужной странице газету возле своего места в столовой, то прямо в спальне, а однажды обнаружила даже в ванной.

В следующий раз, видимо, положит на крышку унитаза.

— Что же вы ленитесь, Бальдер? — процедила, не сдержавшись. — Уже бы выделили самое главное, подчеркнули всё пикантное, чтобы я точно ничего не упустила. Моего мужа тоже этой отравой пичкаете?

— От него, наоборот, прячу, — с театральным вздохом заявил истребитель моего внутреннего равновесия. — Увы, не помогает. Эйрэ не слепой и не глухой. От него сложно утаить правду.

— Где вы там видели правду...

В общем, мои отношения с хозяином дома и его вредной правой рукой были, мягко говоря, напряжённые. Зато радовала Эдвина. Девочка не огрызалась и, к счастью, не вспоминала о прошлой Раннвей. По крайней мере, в мой адрес упрёки пока больше не поступали. И новость о турнире со мной в одной связке восприняла без истерик и паники.

— Ты точно сможешь? — только спросила настороженно.

— Я буду стараться, — улыбнулась ей и в свою очередь поинтересовалась: — Чем займёшься, пока нас не будет?

— Мисти Ливен, — кисло ответила Эдвина. Горько вздохнула: — Она уговорила дядю провести для меня урок-экскурсию в Историческом музее. Придётся ехать туда сегодня с ней и Вернером.

Выражение лица у «племянницы» было таким, словно её отправляли на гильотину. Честно говоря, я бы с радостью поменялась с ней местами и с куда большим удовольствием послушала в музее Илену, чем торчала весь вечер в светском серпентарии.

Но, как говорится, надо. Это тоже часть моей работы: сопровождать «супруга» на сходки аристократов и строить из себя милую, влюблённую в «мужа» Раннвей.

Не в Родингера и ещё в бог знает кого.

Для встречи с их величествами было выбрано платье из тёмно-синего шёлка с наиглубочайшим вырезом и открытыми плечами. Невесомое кружево по краю декольте привлекало ещё больше внимания к самому пикантному. Юбка была пышнее тех, к которым я привыкла. Довершали образ герцогини Делагарди атласные перчатки до локтей, веер из кайянского кружева и сложная причёска, на которую Полин с Минной убили целый час, если не два. А потом столько же водили по моему лицо пуховкой и кисточками.