Жена неверного ректора Полицейской академии

На нем была кровь.

Лианс мгновенно поменялся в лице и нахмурился.

— Спускайся! — тоном, не терпящим возражений, велел ректор.

Я слабо кивнула, пошатнулась и рухнула вниз, на мат.

— Дарина! — заорал Лианс, в два прыжка оказавшись рядом со мной. — Что с тобой? Что?

— Я… Не знаю… Просто вдруг закружилась голова.

После чего наступила моя самая любимая часть.

Мой взгляд стал мученическим, а потом изо рта у меня полилась густая алая кровь.

На лице ректора отразился ужас. Лианс прижал мою голову к груди, и моя кровь полилась ему на китель. Правда, ему это было все равно.

Я впервые видела ректора таким. Таким растерянным и испуганным.

В мертвой тишине все столпились вокруг.

Позвали целителей.

— Странно — не похоже, что она получила травму от полосы препятствий, — вмешался наместник. — Она же только что с блеском прошла ее на наших глазах, не получив ни единого удара и даже ни разу не упав!

— Это не из-за полосы… — прошептала я и с удовольствием еще раз плюнула кровью Лиансу на его белоснежную рубашку. — Я почувствовала недомогание еще утром.

— Это правда! — вмешалась Вирела. — Дарина жаловалась на головокружение…

— Что ты пила или ела? — взволнованно спросил ректор.

— Ничего. Я слишком волновалась перед экзаменом, — слабым голосом ответила я, чуть прикрыв глазки.

Вид у меня был такой, как будто отброшу коньки через пару минут.

Удивляла реакция Лианса.

Его трясло.

Я первые видела, чтобы нашего собранного сурового ректора так колотило.

Он действительно боялся меня потерять.

— Она подушилась духами, — вдруг раздался в тревожной тишине громкий голос Шейл. — Я сама видела! Утром Дарина брызнула на себя немного духов, и после этого почувствовала себя плохо.

— Каких еще духов? — коршуном вцепился в курсантку Лианс.

— Которые подарила ей Розамунда, — в мертвой тишине ответила Шейл.

Ректор перевел взгляд на Саксес, которая тоже стояла в толпе и явно наслаждалась моими кровавыми излияниями.

— Принесите мне эти духи, — медленно сказал он.

— Правильно, господин ректор, — кивнул наместник. — Разберем пирамиду аромата и посмотрим что в составе.

И вот тут-то Пшеничка побледнела.

Прибывшие через пять минут целители отобрали меня у Лианса и принялись проводить надо мной какие-то магические манипуляции.

Пытались считать по ауре, что за такая хворь со мной приключилась?

Я лежала на мате, тихая и бледная, и изредка кашляла кровью, всем своим видом давая понять, что нахожусь на грани мучительной смерти.

Забавно было наблюдать за Пшеничкой — заламывая руки, она то краснела, то бледнела, и изо всех сил попыталась изобразить беспокойство за меня.

Но люди уже смотрели на нее с подозрением и перешептывались.

Еще забавнее был Лианс.

Он потерял контроль. Орал на целителей, чтобы сию секунду начали меня лечить, переливать кровь и вообще делали хоть что-нибудь.

Целители оправдывались, что пока не могут понять, что это за зараза такая, а значит приступить к лечению тоже не могут.

И тут адъютант ректора — Хопс притащил флакончик подаренных мне Мундой духов.

Немного дрожащими руками ректор лично разложил в воздухе пирамиду и вдруг поменялся в лице.

Он вычленил из разноцветных сияний и голограмм одну формулу и изменившимся голосом сказал:

— Аспидова чума. В этих духах — прах человека, умершего от аспидовой чумы.

Присутствующие, даже целители, испуганно ахнули и отхлынули от нас подальше.

Я-то знала, что им нечего бояться заражения — прах, разумеется, был мастерски подделан моими демонокотиками и замешан в пирамиду.

Но вышло эффектно.

Аспидова чума была страшной болезнью, которая разразилась в Фиоленте пятьдесят лет назад и унесла тысячи жизней. Она вызывала страшный кровавый кашель, а потом смерть в муках и агонии. Лечению почти не поддавалась и была очень заразной.

Целителям так и не удалось найти лекарство — чума утихла сама, унеся жизни почти половины жителей королевства. Но люди до сих пор как огня боялись возвращения этой жуткой болезни.

— Ка-а-ак прах умершего от чумы? — в шоке пролепетала Розамунда. — Я не добавляла туда прах…

— А что добавляла? — резко бросил Лианс.

Как же страшно он на нее посмотрел!

ГЛАВА 72

Вроде бы спокойно, но это спокойствие было обманчивым.

Такой холодной, всепоглощающей ненависти не было в его взгляде даже, когда он смотрел на Бьянку.

В нем была неотвратимость.

Розамунда всхлипнула, а потом и вовсе истерически зарыдала. Впервые я видела жалкую плачущую Пшеничку, совершенно потерявшую свое лицо.

— Что добавляла? — повторил Лианс.

Мунда съежилась и заревела сильнее.

Ректор выхватил пистолет и направил ей в грудь.

— Говори, мразь, иначе пристрелю прямо сейчас.

— Я… я добавила туда прах черной змеи, но никак не прах умершего от чумы! Правда-правда, Лианс, поверь мне! Я бы никогда… Никогда не связалась с чумой! Я просто хотела, чтобы ее грудь стала меньше, а для этого нужна змея! Просто хотела, чтобы она стала уродливой, ты разлюбил ее и вернулся ко мне! Я не могла перепутать два разных праха, а-а-а-а! Пожалуйста, Лианс, просто поверь мне-е-е-е-е!

Мунда с искривленным красным лицом рухнула на колени и поползла.

Она ползла к нему и выла, понимая, что ждет ее за аспидову чуму. Обняв ректора за сапог, Мунда попыталась подняться, но Лианс брезгливо отпихнул ее берцем.

А потом велел подоспевшим полиционерам, которых уже тоже кто-то вызвал:

— В управление ковена ее. Позже я сам ее допрошу. Проследите, чтобы ее охраняли люди с сильной сопротивляемостью — она не должна воспользоваться своим воплощением.

Затем он подошел ко мне и подхватил на рук, крепко прижимая к себе.

— Господин офицер, вам нельзя… — тихонько шепнул его адъютант, держась на расстоянии. — Это аспидова чума… Она сама и ее кровь сейчас очень заразны…

— Экипаж мне к выходу. Быстро! — отрывисто скомандовал ректор. — Я сам отвезу ее в лазарет.

Я тихонечко застонала — из моего рта вылилась струйка крови.

Весело плеваться кровью, когда она не настоящая и по вкусу напоминает гранатовый сок.

Вся его рубашка была забрызана, но Лиансу было на это наплевать.

В экипаже он положил мою голову себе на колени.