Жена неверного ректора Полицейской академии

— Все будет хорошо, — негромко сказал ректор, стирая кровь с моей щеки белоснежным платком.

Который очень скоро перестал быть белоснежным.

А я смотрела в его синие глаза и понимала, что осуществить задуманное будет в сто, нет в тысячу сложнее, чем я ожидала.

Нет, еще хуже.

Что мне уже не хочется это осуществлять.

А хочется, чтобы он вот так же смотрел на меня влюбленными глазами, гладил и целовал.

Чтобы опомниться, я воскресила перед собой тот день, когда я стояла перед ним безоружная и смешная, с двумя гранатами в руках и одним на голове.

И он в меня стрелял.

Помогло.

Помогло, но не так действенно, как ожидала.

Как будто тот Лианс и этот были разными людьми.

Почему мне так хочется сейчас остановиться и просто наслаждаться отношениями с этим мужчиной?

Почему мне так не хочется доводить свою месть до конца?

— Ты будешь жить, я клянусь, ты выживешь… — как молитву, прошептал Лианс.

Я-то точно знала, что выживу, но решила прибавить трагизма.

— Это вряд ли. Аспидова чума — сам знаешь, процент выздоровевших очень низок…

— Не думай об этом. Не думай о смерти, — он нежно провел ладонью по моему лбу. — Помнишь, я обещал рассказать тебе о главном деле своего отца? Просто слушай мой голос и все. Ладно?

Вот кстати эта история была действительно интересна, и я устроилась поудобнее.

— Я помню это занятие. Галахер рассказывал нас про эти таинственные исчезновения людей. Про Летти Таусенд и Закари Уилсона, которые исчезли, как будто их корова языком слизала.

— Дочь барона Таусенда и лорд Уилсон — далеко не единственные, кто пропали, — кивнул Лианс — Их было много, этих исчезновений, причину которых никто долгое время не мог связать воедино… Прежде, чем по личному распоряжению короля Ксилена дело передали офицеру Альберту Рэтборну.

— Твоему отцу?

— Да. Моему отцу.

— Как он вышел на след?

Я так заинтересовалась, что с трудом изображала умирающую.

— Он… У него было нестандартное мышление. Он прорабатывал множество версий — от людоедов до провала в параллельные миры. Корпел над ежедневными отчетами. И в итоге вот, что заметил — в Декстоуне пропадали молодые люди, но одновременно почему-то стало больше пожилых бродяг. Я почти во всех подробностях помню карту исчезновений, которую мой отец составлял почти трое суток. Без перерыва на сон и еду.

— Не совсем понимаю.

— Это действительно мало кто понимал. К такой догадке смог прийти только мой отец. Кофейник, к прорицанию которого тогда обратился ковен, все сказал правильно. Летицию Таусенд действительно стоило искать в самой злачной ночлежке Декстоуна. Вот только не в образе молодой юной девушки, а в образе старой, дряхлой, спятившей с ума старухи.

— Этот маньяк… Он забрал у нее жизнь? Забирал у них жизни?

— Он забирал у них время, — пояснил Лианс. — Просто представь, что на улице к тебе подходит интеллигентный и приятный во всех отношениях господин и просит уделить немного времени. Ты воспитана и вежлива, и ты, не задумываясь, соглашаешься. Потому что не знаешь, сколько на самом деле твоего времени он заберет. Что на самом деле с тобой сделает…

— И что же он делал?

Для отвода глаз я кашлянула большим сгустком крови, потому что, вроде как, должна была умирать и не испытывать такого любопытства.

— Он доставал свои часы и переводил на них стрелки в зависимости от того, сколько лет хотел забрать. Обычно, это всегда было много — лет сорок или пятьдесят. Аппетиты у него были огромные. Прямо на его глазах жертва старела и лишалась разума. Затем он переодевал ее в тряпье, а настоящую одежду сжигал. Иногда он отпускал несчастного и тот пополнял ряды бродяг. Так стало с Летти Таусенд. Но если жертва помнила все, что с ней сотворили, тогда часовщик ее убивал. Так произошло с Закари Уилсоном — часовщик убил его и сбросил в реку. Когда ее прочесывали, то, разумеется, искали свежие останки молодого человека, а не труп дряхлого старика.

— Ужасно.

Лианс ничего не ответил и аккуратно стер мою поддельную кровь

А я была шокирована.

Просто представила, что кто-то в один миг просто взял, и отнял у меня всю мою жизнь. Вот я — молодая девушка, полная стремлений, надежд, веры в будущее… Вся жизнь впереди, но в следующую секунду я внезапно постарела на сорок, пятьдесят, шестьдесят лет.

Первая любовь, первый поцелуй, молодость, зрелость — все в одночасье у меня отняли.

Это было так жутко, что я поежилась.

— Твой отец поймал этого монстра? Скажи, что он его убил?

— Да, мой отец поймал часовщика.

Лианс замолчал надолго.

— Но… — выдохнула я. — Всегда есть какое-то но…

— Часовщик отбирал у них время с помощью своих часов. Они были уничтожены, но… высокой ценой. Мой отец превратился в беззубого, немощного старика. Пара поворотов стрелки на циферблате… И вот вместо сильного, полного жизни офицера — дряхлая развалина. Все произошло на моих глазах, — негромко сказал Линас, глядя в пространство невидящим взглядом.

Было видно, что эти воспоминания до сих пор причиняют ему сильнейшую боль.

— Что с ним стало?

— В отчете написано, что он скончался прямо на месте от старости, — негромко ответил Линас. — Это официальная версия. Правды не знает никто.

— Но на самом деле? — затаив дыхание, спросила я. — Что произошло на самом деле, Лианс?

Он молчал долго, очень долго. Мне уже показалось, что я так и не дождусь ответа.

Его глаза стали совсем темными, точно бездна.

— Он не хотел жить и попросил меня…

— Чтобы ты…? — ахнула я. — Господи, Лианс, он не имел права простить о таком!

Это было настолько страшно, что я позабыла обо всем своем притворстве. Даже представить невозможно, через что ему пришлось пройти!

— Ты не видела, во что его превратили часы. Я бы на его месте просил о том же самом.

Какой-то совершенно другой человек сейчас был передо мной. Глубоко страдающий от тяжелого поступка, который ему когда-то пришлось совершить для своего самого близкого человека.

— О, Лианс…

Моя рука сама собой потянулась к его щеке. Он поймал и прижался губами к моей ладони.

— Я клянусь, что ты — не умрешь, Дарина. Я не допущу этого. Я слишком тебя люблю, чтобы снова на своих глазах бессильно наблюдать и… Отпустить самое дорогое…

И он сжал мое запястье так сильно, что стало больно.

Больно от того, что ему скоро предстоит пережить.

Того, что я собиралась сделать с ним.

ГЛАВА 73