Жена с секретом

– Анна, выйди! С тобой мы поговорим завтра, а с супругой я сам разберусь, - строго произнес Дэвид, но голос его заметно дрожал.

– Запомни, - маленький бесенок зыркнул вначале на Камиллу, а потом на отца, - если Генриетта уйдет, мы с Ричардом уйдем вместе с ней.

У Дэвида все возмущения застряли невысказанными в горле. Еще вчера дочь проклинала мачеху и просила от нее избавиться, а сегодня защищает, словно перед ней стоит родная душа. Вот она загадочная женская натура, которую ему никогда не постичь.

– Все хорошо, - пока мужчина сжимал кулаки, стараясь сдерживаться, Камилла погладила Анну по голове и что-то прошептала на ухо. И, о чудо, девочка послушалась.

– Я уйду, - прошипела Анна, но в ее взгляде, брошенном отцу, было столько обиды, что у Дэвида защемило сердце. – Не прогоняй Генриетту. Хотя бы ее нам оставь, если уж маму ты выгнал, - прошептала девочка, прежде чем выскочить за дверь.

В комнате воцарилась тягостное молчание. Мужчина переваривал слова дочери о родной матери, а Камилла была поражена обвинениями, которые Анна предъявили отцу. Неужели первая жена Дэвида не умерла, как говорили в замке, а он ее выгнал? Камилла не знала, как начать разговор, но хозяин ее опередил.

– Эмма, моя первая жена, умерла, когда Анне было всего семь лет, - хриплым голосом произнес Дэвид, взъерошив свои темные волосы. – Она упала с лошади и сломала себе шею, но перед этим да, мы серьезно поссорились. Дочь все это видела и решила, что я ее выгнал. Но я не выгонял.

Мужчина закрыл глаза снова переживая самый ужасный день в своей жизни. Безотчетный гнев смешался с криками слуг и ужасом осознания, что любовь навсегда его покинула.

– Дэвид, - Камилла участливо коснулась его руки, - если тебе больно, может, не стоит рассказывать.

– Стоит, - мужчина отодвинул тяжелые шторы и распахнул окно, впустив в покои прохладный весенний воздух. – Когда мы поженились, оба были молоды и горячи. Мы постоянно ссорились, но и безумно любили друг друга. Не помню, почему я в тот день разозлился. Но Эмма не выслушав меня вскочила на лошадь, сказав, что ей нужно остыть и подумать. Больше домой жена не вернулась. Ее нашли слуги неподалеку от поместья. Упав с лошади Эмма перечеркнула обе наши судьбы. Думаешь, я не винил себя в её смерти? Да я каждый божий день проклинал свой несносный характер, потому и превратился в затворника, решив, что семейная жизнь не для меня.

– Но спустя несколько лет ты женился на Генриетте, – вздохнула Камилла.

Слушать чужие переживания было больно и тяжело.

– Ты хочешь сказать на тебе? – губы Дэвида подернула слабая улыбка.

– Да, на мне, - быстро исправилась девушка. – Почему?

Дэвиду понадобилось всего несколько секунд, чтобы ответить.

– Я влюбился. Как дурачок, хотя мне уже далеко не двадцать, - рассмеялся мужчина, разглядывая свою вторую красавицу жену. Если бы не ее дар, у них могло бы что-то получиться, но с колдуньей Дэвид не видел совместного будущего.
– Сейчас понимаю, что это твои магические уловки, заставили меня чувствовать любовь, но на тот момент все было слишком реально.

Слова Дэвида были пропитаны грустью, болью и разочарованием, что Камилле стало искренне его жаль.

– А что ты чувствуешь сейчас?
– она скрестила пальцы, понимая как больно будет узнать правду.
– Когда я не влияю на тебя.

– Ты меняешься, - муж Генриетты пожал плечами, - и, вроде бы, искренна, но я не могу тебе доверять. Извини, сегодня я буду спать в своих покоя, - Дэвид закрыл окно и взял необходимую одежду.

– Завтра я приглашу священника, чтобы он совершил обряд.

После его слов сердце Камиллы упало и разбилось вдребезги, как совсем недавно разлетелось зеркало. Обиды, нанесенные Генриеттой, не простить. Какой грустный сон и почему так реально больно?

Проходя мимо волшебного стекла, Дэвид заглянул внутрь и из его груди вырвался тихий стон.

– Что случилось?
– испугавшись, что магический предмет снова его поранит, Камилла поспешила на помощь.

Дэвид стоял и неотрывно смотрел на зеркало, лежащее на невысоком столе, а в его глубине танцевала темноволосая девушка. Тоненькая и ослепительно красивая она легко кружила по просторной зале и что-то пела, но звука не было слышно. Только губы двигались в такт движениям.

– Дэвид, кто это?
– спросила Камилла, но он словно не слышал.

Смотрел как завороженный на девушку, а потом вдруг опустился на колени и из его глаз закапали слезы.

Камилле в силу профессии приходилось видеть, как мужчины плачут. От боли, отчаяния, и невозможности спасти своих близких. Но Дэвид плакал беззвучно. По его лицу просто катились крупные слезы, а сам он качался в такт незримой музыке.

– Кто это?
– Камилла пыталась растормошить мужчину, но тот не реагировал.

Вместо этого он взял зеркало, и оно тут же вспыхнуло в его руках синим пламенем. Но Дэвид не чувствовал боли, не понимал, что огонь обжигает руки, заставляя кожу краснеть и покрываться пузырями.

– Очнись!
– предприняв еще одну неудачную попытку достучаться до мужа, Камилла вырвала из его пальцев зеркало.

Ее магическое пламя не обожгло, но картинка как по мановению волшебной палочки изменилась. Вместо танцующей девушки снова был больничный коридор со снующим туда-сюда медицинским персоналом.

– Это была моя Эмма! - воскликнул Дэвид. После того как Камилла вырвала у него из рук зеркало, он сразу же пришел в себя.
– Господи!
– из его груди вырвался стон, едва он взглянул на свои обожженные руки.
– Что произошло?

– Увидев первую жену, ты схватился за зеркало, - Камилла помогла мужчине встать с колен и усадила в кресло.

На его руки было страшно смотреть. Врачебный мозг работал с удвоенной силой, но Камилла понимала, что в нынешних условиях такие глубокие ожоги не вылечить. Скоро пальцы Дэвида покроются струпьями, и даже малейшее движение будет причинять неимоверную боль. В лучшем случае он останется инвалидом на всю жизнь, а что в худшем... она даже не хотела об этом думать.

– Это моя вина, - глаза девушки наполнились слезами.

В мире Дэвида нет антибиотиков и антисептиков, а такие серьезные раны без них не заживут.

– Ты не виновата, - его лицо исказила гримаса боли, но муж Генриетты держался очень достойно.
– Я сам коснулся волшебного зеркала.

– Спасибо, - слова Дэвида затопили сердце Камиллы теплотой и счастьем. Не понимая, что делает и для чего, она потянулась к обожженным рукам. Обвила их своими пальцами и, наклонившись, коснулась губами.