Жена самурая

Сейчас он может себе позволить относиться к ней с пренебрежением, но однажды он станет главой клана и будет вынужден вести широкую переписку и разрешать множество вопросов посредством писем.

Нехотя Такеши потянулся за первым из свитков. Отец был прав в конечном счете. У него есть неприятнейшие и скучнейшие обязанности, и он не должен ими пренебрегать. Он просматривал одно донесение за другим, и по мере прочтения все больше мрачнел, сводя на переносице брови. Вести были не самыми радостными.

Такеши подвинул ближе карту, принялся делать на ней пометки, пытаясь упорядочить полученные сведения. Короткими, рваными линиями он набросал на обратной стороне свитка лишь ему понятную схему и пару минут прожигал ее взглядом.

Выходило, им придется поторопиться с осуществлением плана.

Где-то внутри против воли шевельнулось беспокойство за отца. Тот уехал в Эдо, не зная последних новостей об участившихся патрулях на землях Тайра.

Витавший над страной дух нового восстания и очередного витка войны за сёгунат стал намного ощутимее. Такеши ждал эту бурю, готовую вот-вот разразиться. Он жаждал сражений, в которых не бывал уже больше полугода, жаждал борьбы.

Битвы давно стали неотделимой частью его самого, он задыхался без них, чувствуя себя скованным по рукам и ногам. Он был рожден для войны и для нее же воспитан, и война была единственным Богом мужчин клана Минамото.

Четыре долгих года минуло со дня, когда был уничтожен их клан, и скоро Такеши сможет завершить свою месть. Он убил тогда убийцу, изрубив на кусочки катаной и выбросив останки на корм свиньям, но не убил того, кто за ним стоял и все спланировал.

Не убил Тайра.

С минуту Такеши раздумывал, постукивая кистью по столу, потом взял чистый свиток и спешно набросал на нем пару столбцов. Закончив, он поднялся с татами, намереваясь найти Яшамару и отправить весть отцу. Он вышел из комнаты и, идя по длинному коридору, вслушивался в вечернюю тишину дома. Никто из слуг не оставался в нем на ночь; все они уходили в свои минка* и возвращались лишь утром.

Такеши еще помнил времена, когда в этих стенах звучали громкие голоса людей, когда слышался смех, и звук его шагов не отражался от пустоты вокруг глухим эхом.

Он помнил их, но иногда они казались ему давно увиденным сном.

Остановившись у дверей в свою спальню, Такеши заглянул внутрь. Ему не нужен был свет, чтобы ориентироваться в темноте, и потому он смог разглядеть беспокойно спавшую Наоми. Она лежала на самом краю футона, уткнувшись лицом в кулаки, в которых комкала тонкую простынь.

С едва слышным шелестом он закрыл двери и, пряча усмешку, направился во двор. Его позабавило то расстояние, на которое девчонка позаботилась отодвинуться от его стороны футона.

Такеши спустился по ступеням крыльца и свернул на мощенную булыжником дорожку, что вела к дому Яшамару. Ему не было нужды идти к управляющему самому: мог послать за ним кого-нибудь из слуг, но отец учил, что люди должны следовать за тобой не только из страха, но и из уважения. Ведь однажды тебе случится умереть с ними, или кто-то из них заслонит собой тебя.

В доме управляющего был свет, и Такеши, едва подойдя к дверям, уловил негромкие голоса. Разувшись, он прошел по короткому коридору на кухню, где нашел Яшамару и его дочку, разливавшую чай.

— Такеши-сама? — встревоженный, мужчина уже принялся вставать, но Минамото махнул рукой и опустился за стол рядом с ним.

— Отправь отцу с надежным человеком, — велел он, протягивая Яшамару свиток, и кивнул в ответ на поклон смущенной девочки. — И как можно скорее. Мне не нравятся новости о патрулях Тайра.

Яшамару жестом велел дочери выйти, думая, что они будут обсуждать вещи, не предназначенные для чужих ушей, но Такеши остановил его, качнув головой.

— Не стоит. Я пришел отдать свиток. Остальное обсудим завтра, — договорив, он посмотрел на огонь в переносном очаге и долго не отводил взгляда. В его черных, непроницаемых глазах отражалось пламя, и он не пошевелился, даже когда девочка подала ему чай.

Из оцепенения Такеши вывел крик ночной птицы. Он резко моргнул и повел плечами, сбрасывая напряжение.

— Проследи, чтобы завтра Масахиро рассказал Наоми все необходимое о поместье и отдал все бумаги. И пусть пришлет к ней лекаря, чтобы осмотрел рану.

— Рану? — Яшамару поднял на него удивленный взгляд, и Такеши скривился.

— Она вызвала меня на поединок. Предпочла смерть участи моей наложницы.

Губы управляющего тронула едва заметная улыбка, а вот его дочь смотрела на Минамото во все глаза.

— И вы сохранили ей жизнь.

— Да. Хотя она отчаянно тому сопротивлялась.

Яшамару вновь подавил улыбку и сделал небольшой глоток чая. Он достаточно хорошо знал силу Такеши-самы и потому понимал, как ему приходилось сдерживать себя, как контролировать каждое движение, чтобы не задеть ненароком девушку, не убить неосознанным взмахом катаны. Она была неловким кутенком подле него.

— Я хочу, чтобы кто-нибудь за ней присматривал, — спустя время произнес Такеши. — Не вечно же Кацуо это делать. Он воин, не нянька.

Яшамару нахмурился, размышляя, кому бы он мог вверить невесту своего господина. В поместье Минамото было не так много слуг, и среди них не было никого, кто подошел бы Наоми-сан в наперсницы. Здесь по большей части служили неразговорчивые, строгие женщины, давно вырастившие своих детей, да мужчины из ближайших крестьянских земель.

— Мисаки, — повеселевший голос господина прервал его размышления. — А если я доверю Наоми тебе?

Девочка подняла на него рассеянный, испуганный взгляд, думая, что Такеши-сама над ней смеется. Но Минамото был серьезен: он испытующе смотрел на нее, слегка склонив на бок голову.

Мисаки должно было через пару месяцев исполниться двенадцать, и во всем огромном поместье не нашлось бы никого ближе нее к Наоми по возрасту.

— Отец? — все еще боязливо шепнула девочка, неосознанно придвигаясь ближе к Яшамару.

Такеши хмыкнул, заметив ее испуг.

— Я не шучу, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты составила Наоми компанию. Покажешь ей поместье, расскажешь о клане.

Ответишь на сотню вопросов, которые она никогда не задаст мне.

— Я… я должна буду потом рассказывать обо всем вам? — закусив губу, спросила Мисаки.

— Разумеется, нет, — Такеши махнул рукой с негромким смешком. — Мне не нужна слежка за ней. Мне нужно, чтобы ты помогла ей

привыкнуть к поместью.

— Хорошо, Такеши-сама, — и девочка впервые за вечер улыбнулась.