Жена в лотерею

Он специально заложил основание родового замка неподалеку от рощи. И назвал это имение Трентон, что в переводе с древнего языка значило «дубовый лист».

Под одним из таких кряжистых дубов я сидел на камне, почти у самой кромки молочной глади озерца.

Заклинание магического отлова требовало особой концентрации и силы мысли, которой можно было достичь только здесь.

Я закрыл глаза, выплетая пальцами Адвальд и Ригис — руны поиска и открытия, надеясь почувствовать мару, отследить, увидеть, что она делает сейчас. И, может быть, даже узреть ее истинный облик. Ее — или его.

Все привыкли думать, что порождение ночного кошмара имеет только женскую суть, но на самом деле марой мог оказаться и мужчина.

Очень долго ко мне не шли никакие образы.

По правде говоря, то, что со мной делала Цици и то, что я испытывал к ней, не давало никакой надежды, чтобы привести дух и тело в более-менее спокойное состояние.

Если бы не успокоительное зелье от личного королевского мага, я вообще не смог войти в это состояние ресурса.

Однако, в итоге все-таки вошел. С горем пополам. Поначалу вокруг лишь клубился молочный туман, напоминающий воды озера. Но постепенно он начал темнеть, по мере того, как я продвигался вперед. В итоге он сделался совсем черным — несколько сложных рун помогли чуть-чуть развеять тревожную враждебную тьму, которая, вроде бы, начала тихонечко так, но крайне неприятно для барабанных перепонок подвывать.

Вдруг впереди мелькнул неясный силуэт. Женская фигура в плаще. Она не пыталась спрятаться, наоборот, стояла неподвижно. Словно бы ждала, когда я подойду.

Ее бархатное платье было черным, как сама ночь, а на волосах лежало черное кружевное покрывало. Тонкие руки с бледными запястьями заканчивались длинными изогнутыми когтями. А когда я подошел еще ближе, то стало понятно, что я принял за плащ ее сложенные кожистые крылья. И это не оставило никаких сомнений, что передо мной — мара.

Было что-то знакомое, пугающе знакомое в этой изящной женской фигурке.

Не может быть.

Я схватил женщину за плечо, намереваясь заглянуть ей в лицо и развеять свои сомнения.

— Господин! Мой господин! Миледи Рутланд похищена!

В ту же секунду исчезло все — и клубящаяся тьма в моих глазах, и девушка с черными крыльями, стоявшая ко мне спиной.

Это был один из моих слуг, которого я отправил управлять каретой Цицинателлы.

— Похищена или сбежала? — медленно спросил, поднимаясь.

Демоны! Я-то думал, она уже давно вернулась домой и сладко почивает в своей постельке.

Я не смогу простить ей еще одного побега, клянусь. Особенно сейчас, после того, как я увидел свет в глазах Брианны, когда Цици находится рядом с ней.

Неужели она все-таки посмела воспользоваться моей дочерью и втереться к ней в доверие, чтобы усыпить мою бдительность?

— Похищена! — запыхавшись, сообщил слуга. — Алтанский лес! На карету напали! Их было девять человек! Я хотел защищать, но господин Джьюд велел бежать… Велел найти вас, рассказать вам…

Венто смирно стоял около двух огромных валунов, обозначающих вход в рощу. Я сходу закинул ногу в стремя и опустился в седло, и в следующее мгновение мой верный конь, как ветер, мчался вперед.

Такое имя ему дали не зря. Значительное расстояние до Алтана мы покрыли в максимально короткий срок. В предрассветных сумерках я въехал на опушку леса.

Завалившаяся на бок карета стояла прямо посреди дороги, утопая колесами в сугробах колеи. Большая береза, криво срубленная топором, валялась на дороге поперек, преграждая дорогу.

Мгновением позже я увидел Джьюда… Преданный слуга с закрытыми глазами ничком лежал на вытоптанном снегу.

Жив.

Зимар — руна здоровья вспыхнула в воздухе и помогла парню прийти в себя, а я помог ему подняться. Вид мой дворецкий имел неважный — лицо в ссадинах и огромный фингал под глазом.

— Наемники похитили миледи, мой господин! Их было слишком много! Они хвастались, что вы не сможете их найти. Но они полные идиоты — сами же себя и выдали… Я слышал, куда они повезли ее! Касториум. Леди Рутланд там!

И если до того у меня были сомнения в том, что Цици действительно похитили, а не она сама таким образом подстроила побег, теперь они исчезли.

Касториум — родовое гнездо жирного идиота, лорда всех болванов блистательного Пегерина Макинтоша.

Хотя, пожалуй, в этот раз болваном оказался я. Совершенно позабыл, как вышвырнул Макинтоша со свадьбы и не учел, что он может затаить обиду. Вернее, этого-то я как раз и ожидал, но Макинтош был труслив и предпочитал написывать кляузы его величеству, не вступая в открытый конфликт. Но тут, похоже, в толстяке взыграла гордость.

А еще Цицинателла. Она была слишком красива — ее ничего не могло испортить, даже те тряпки, в которые я вырядил ее на свадьбе.

При мысли о том, что грязный, мерзкий ублюдок, возможно, именно сейчас касается моей ненаглядной жены, к которой даже не прикасался я, кровь вскипела в жилах.

Я резко взмахнул рукой, и поваленная береза разлетелась в щепки в оглушительном взрыве под действием Адельре — руны огня.

Подонок возжелал ее… Ее — ту, что отныне принадлежала лишь мне.

Макинтош посмел очернить святое. И жестоко поплатится за это.

— Господин, неразумно идти на Касториум в одиночку! — с волнением сказал дворецкий. — Вам нужно созвать отряд…

— Сейчас на счету каждая секунда, а на то, чтобы возвращаться в Трентон нет времени, — ответил я, быстро садясь на Венто. — Касториум — жалкая хибара. Но даже будь он трижды укрепленным и нерушимым замком, я сравняю его с землей!

В Касторовой долине, через которую я мчался во весь отпор, некогда были богатые и плодородные земли. Предки Макинтоша успешно торговали зерном, и даже вели дела с Роборгом, что находится к северу от Равенны. Роборг — горная страна и климат там гораздо суровее, потому сельское хозяйство там не развито. Зато у них есть шахты, и они щедро платили Макинтошам за хлеб золотом и драгоценными камнями.

Но из-за дурного управления землями и бездумного стремления извлечь из них одну лишь выгоду, дела древнего рода со временем пришли в упадок. Некогда плодородные земли стали пустошами, а те жалкие остатки былых богатств, что удалось сохранить, шли последнему Макинтошу на стол. Общеизвестно, что аппетит этот светлый лорд имел зверский. Так же, как и его жена, которая тоже происходила из какого-то знатного обедневшего рода, но наследников ему не подарила.

Я видел ее лишь раз, когда присутствовал на их свадьбе. А больше она никуда не выезжала, будучи тяжелой на подъем. Собственно, потому и пришлось пригласить жирдяя на мою свадьбу.