Жена в лотерею

Я набросил веревку, которой были завязаны руки Цицинателлы, на Макинтоша, дернул, что есть мочи и поволок его за собой, как на аркане.

— Куда ты ведешь меня? Хочешь убить на глазах у всех? Дай хоть одеться, Рутланд! Дай встретить смерть достойно, чтоб надо мной потом не потешались! — умолял сиятельный лорд.

— «Достойно» и «ты» — слова несовместимые, — презрительно ответил я.

Попутно я громким голосом настоятельно рекомендовал всем обитателям замка его освободить. Надо сказать, слуги послушались меня беспрекословно. С Вильгельминой, правда, вышла заминка — толстуха не хотела покидать стол с едой, но ее шустрая камеристка, быстро сообразив, в чем дело, принялась ее тормошить.

Вскоре слуги, сбившись в кучу со свиньями, выстроились за крепостной стеной замка, ошалело глазея на своего лорда, что в одной рубахе до колен босым топтался на снегу.

Леди Макинтош тут тоже была. Но, даже несмотря на критичность ситуации, она не рассталась со своим блином.

Верхом на Венто, я не обращал на них внимания. Передо мной сидела моя драгоценная жена, и оставалось только одно.

Адельре. Одна из наиболее могущественных рун. Руна драконьего огня. Чтобы воздействовать ею на весь замок, понадобилось очень много силы. Но в тот момент, когда моя левая рука лежала на талии Цици, силы у меня было хоть отбавляй.

Правой рукой я начертал заклинание — и родовое гнездо Макинтошей вспыхнуло, словно гигантский дракон направил на него всю ярость и могучую мощь своего пламени.

Со стороны обитателей замка послышались громкие вопли, но я даже не посмотрел.

Альте, руна разрушения, завершила дело — и пылающий замок сложился, как бумажный. Вот только грохот был таким оглушающим, что эхом отразился где-то в горах.

В народе говорят: «Лорд без замка, что мужик без причиндалов». Грубое, но, на мой взгляд, очень емкое выражение.

— Захочешь снова попытаться отомстить или написать письмо королю, мразь, рискни, — бросил я на прощанье Макинтошу и пришпорил Венто, как можно крепче прижимая к себе Цици.

Вот теперь можно было ехать домой.

Глава 23

Утро началось не с кофе. Утро началось с приглашения на благотворительный бал, который в эту субботу устраивала неугомонная леди Марв.

Даже странновато, что пригласили, учитывая, чем закончилось мое последнее посещения собрания клуба «Рукотворушка». Впрочем, похоже, руководительницу собрания рукодельниц это не смутило.

В приглашении, которое было разрисовано завитушками, была подробно расписана программа вечера, в которую входили праздничный ужин, выступление местного музыкального коллектива с многообещающим названием «Еретики», а так же танцы и праздничный ужин.

К приглашению прилагался билет с ценой, на котором было указано, что все средства, собранные на балу, пойдут на нужды ночлежного дома имени друида Лазаруса. А именно — на оборудование целительского кабинета по последнему слову магии.

У меня с некоторых пор на всякого рода билеты была небольшая аллергия. Поэтому его забрал Теодор, попутно сообщив, что уже оплатил работу миссис Фиц-Патрик, которая должна была пошить мне к субботе новый наряд.

Честно говоря, мне было не особо до примерок, потому что несколько дней я сидела в своей комнате и тоже кое-что шила. И, между прочим, не одна.

Брианна постоянно находилась рядом со мной, вызывая неудовольствие бонны Зелиг.

До чего девчушка обрадовалась, когда мы с Теодором вместе вернулись в Трентон! Я поначалу подумала, что она так встречает отца, но затем и мне досталась сразу двойная порция обнимашек — от приемной дочки и от соскучившегося Несквика.

Крепко-крепко обнимая Бри в ответ, я наткнулась поверх ее русой головки на внимательный взгляд Теодора. Что-то в нем было такое… Новое. Незнакомое.

А я почему-то вспыхнула, решив, что сегодня вечером муж явится в мою спальню за первым супружеским долгом. И даже самой себе боялась признаться, что эта мысль уже не вызывает во мне былого негодования и протеста.

События в замке Макинтоша что-то изменили между нами. Теодор спас меня в самый последний момент! Пришел тогда, когда я уже не надеялась избежать отвратительной и унизительной участи…

Вот только все было напрасно — той ночью Рутланд не пришел.

А я… На следующее же утро, после завтрака я взялась за свой новенький рукодельный чемоданчик. Он ведь тогда так и остался лежать в карете — наемники, понятное дело, не польстились швейными принадлежностями. Джьюд позаботился о том, чтобы чемодан и ткани, которые я накупила, вернулись в Трентон.

Мишка, которого я наполовину с помощью пробудившейся у меня магии, которую я про себя называла «мишечной», наполовину с помощью иголки и ниток, сотворила в тот день, был особенным!

Шоколадный плюш, из которого он был пошит, казалось, лоснился и переливался крошечными искорками. Лапки были проработаны атласом в тон, а на шею игрушки я повязала ярко-красный вязаный шарф. Пряжу я прикупить не догадалась, потому позаимствовала ее в заброшенной мастерской первой жены Рутланда, которая тоже явно увлекалась рукоделием.

Пускать меня туда, разумеется, никто не собирался, но с Нутеллиной книгой заклинаний можно было открыть любой замок.

Топтыгин вышел большим, пушистым, мягким и уютным, с умными глазами и добродушной славной мордахой. Только что не говорил.

В тот вечер я с заговорщическим видом заглянула в комнату Брианны и предложила ей закрыть глаза.

Девочка, которая с унылым видом сидела на ковре в окружении паукообразных куколок из магазина Талулы Пайк, послушно выполнила мою просьбу.

Я посадила мишку прямо перед ней и торжественно сказала:

— Открывай!

Надо было только видеть выражение лица Брианны! С восторгом глядя на мишку, девчушка прошептала:

— Какой чудесный!

— Это тебе!

— Мне?

Она несколько секунд словно была в растерянности, а затем кинулась обнимать сначала мишку, потом меня, а затем обоих вместе! Куклы были мигом позабыты.

— Я назову его Дамиан, — сияя, сообщила малышка. — Дамик!

— Вот только он совсем не Белоснежный, — улыбнулась я, вспомнив про снеговика. — Да и на принца не похож…

— Он самый лучший на свете! — запротестовала Брианна. — И ты… тоже. Как папа.

От таких слов у меня слезы навернулись на глаза.

С тех пор Брианна не расставалась с мишкой ни на минуту, несмотря на ворчание бонны Зелиг, что юной леди больше пристало играть в более возвышенные и благородные игрушки.

Но занятнее всего было наблюдать за Теодором, когда к ужину мы с Брианной спустились за руку, а другой рукой она крепко прижимала к себе нового друга. Девчушка усадила медвежонка на стул рядом с собой, повязала ему салфетку и важно объявила, что сэр Дамианос желает отужинать рыбными палочками, картофельным пюре и большим пирожным. И она сама тоже от всего этого не откажется.