Женился по расчёту и попал

– Баронесса? Сиенна?

Слышу голос, который разрывает мне голову, проясняя все больше сознание. Издаю стон и падаю на кровать. Он здесь. Мой муж рядом. Чувствую, как прогибается рядом кровать, легкий скрип, шаги…

Через мгновение мою голову приподнимают, а к угбам прикасается что-то прохладное.

– Попей, давай не морщись, - голос нежный и заботливый.

Я падала, он меня поймал, уложил на кровать и сам остался рядом.

Всхлипываю, кривлю губы, но слез нет… Боже мой, как же это мило! Барон провел всю ночь рядом!

– Пей все, до конца, - голос становится требовательным. Рейтн придерживает мою голову и не дает ей опуститься на подушку ровно до тех пор, пока я не выпиваю все, что было в глиняной кружке.

– Что это?

– Молочная сыворотка с соком костяники.

– Горько и кисло.

– А еще это поможет тебя поднять на ноги, баронесса.

– Уже утро?

– Да, миледи. Поспи еще.

– Ты уйдешь?

Барон не ответил мне. Конечно уйдет. Он будет занят оставшиеся два дня, а я, как только очухаюсь, отправлюсь в монастырь к матушке. Главное на этот раз не говорить мужу, что куда-то поеду, а то опять приставит своего гвардейца ко мне. Лучше времени и не придумаешь! Пусть думает, что я валяюсь с похмельем весь день!

Глава 42.

– Ваш шади, госпожа. И вода.

– Подготовь мне платье для верховой езды и короткую вуаль, - я отдала распоряжение Пипите, рассматривая свои распухшие губы и отекшее лицо в зеркало. – Вели местного конюха и тебе оседлать лошадь, ты поедешь со мной.

Я с жадностью осушила стакан холодной воды.

– Мы отправимся в Ашенвиль?

– Нет.

По моему тону Пипита поняла, что дальше спрашивать бессмысленно, если бы я собиралась ее посвятить в свои планы, то уже бы сделала это.

– Что-нибудь еще, госпожа? – горничная задержалась у дверей.

– Барон принимает поданных?

– Господин Ривердейл покинул поместье около двух часов назад. Он отправился посетить несколько местных усадеб с Бастианом Хатебальдом, что бы разрешить земельные споры. Что-то связано с наделами и уплатой налогов, миледи.

– Хорошо. Попроси Дуглана сопровождать нас, скажи ему, что я не желаю огласки. Пусть поедет первым осмотрит окрестности и ждет на западной дороге от тракта. Ступай.

Пипита поклонилась и вышла, а я невольно вернулась мыслями к прошлой ночи. Надо же так опозориться перед мужем! Нет, неужели он теперь и вправду будет меня считать выпивохой? Надо держаться подальше от компании леди Антигоны с ее непомерным аппетитом в еде и питье.

Мой муж уехал в обществе сколь значимых мужей, а значит лучшего времени для посещения монастыря не сыскать.

Я достала со дна одного из сундуков увесистый мешочек с серебром. Еще пару золотых динариев я сунула в потайной карман платья. Оглядев себя в зеркало, я решила, что выгляжу достаточно просто и не вызову никаких подозрений у домочадцев поместья. Ну, мало ли, баронесса решила совершать конную прогулку.

Из поместья мы выехали без излишней суеты, встретив только Анессу с детьми, что играли во внутреннем дворе.

– Миледи, как вам отдыхается у нас? – поинтересовалась та, оглядывая мой простой наряд.

– Чудесно, леди Анесса! Воздух здесь такой прозрачный и чистый! Хочу проехаться по полю, подышать ароматом вашего великолепного разнотравия. Надеюсь он не опьянит меня слишком сильно.

Анесса подозрительно хихикнула. Видимо уже вкурсе в каком состоянии мы вчера вернулись с графиней Мардюк. Ну что ж, это даже к лучшему! Пусть думают, что хотят, главное, что бы ничего не заподозрили о моих реальных намерениях.

Поднявшись на холм, с которого мы с Рейтаном всего пару дней назад впервые увидели раскинувшийся перед нами Ашенвиль, я дала команду Пипите свернуть на дорогу ведущую в сторону леса.

На развилке нас уже поджидал Дуглан. Он поприветствовал меня легким поклоном головы.

– Миледи желает совершить лесную прогулку?

– Все верно. И ты поедешь с нами. Однако подробностей этой поездки никто не должен знать, гвардеец.

Дуглан утвердительно кивнул. Конечно он обо всем доложит Фамезу, когда вернется в Стоунхолл, но тогда я позабочусь о молчании Дуба сама. Да, теперь его владыка – барон Ривердейл, но все уверены, что он в Стоунхолее долго не задержится, и тогда и Фамез и Дуглан и все остальные останутся наедине со мной, а о том, какой я могу быть, они теперь очень хорошо осведомлены.

Мы двинулись в путь. Первым поскакал Дуглан, мы с Пипитой ехали следом.

– Миледи, неужели мы едем туда куда я подумала? – спросила меня служанка, как только мы въехали под сень ашенвильского леса и серебристо-зеленые покровы густой ясеневой листвы сомкнулись над нами, едва пропуская солнечные лучи.

– Думаю ты все верно истолковала, Пипита. Не стоит волноваться, ты под моей защитой, а я теперь замужем. Никто не посмеет обидеть тебя, пытать или допрашивать.

– Но что скажет ваш муж, если узнает?

– Если такое произойдет… Я найду способ уладить этот вопрос с бароном.

– Ой, не знаю, госпожа. Это очень, очень опасно. Ворошить прошлое.

– Это прошлое пора уже оставить в прошлом. И именно этим я намерена заняться!

Пипита взглянула на меня с интересом, хотя за ним в ее взгляде притаилась знакомая мне опаска. Что ж, эта девушка пережила многое, когда ее прежняя хозяйка попала в заварушку, что перенесла меня в тело Сиенны. Теперь я рассчитывала защищать тех, кто мне верно служит и наказывать тех, кто предает.

Лесная дорога с ровной и широкой постепенно перешла в узкую тропинку местами настолько заросшую, что приходилось склонять головы и буквально ложиться на спины коням, что бы проехать неповреждёнными.

На влажной земле виднелись свежие следы от копыт и человеческих ступней. Что ж, по крайней мере мы едем в верном направлении. Вчера в дамском салоне, пока Антигона распивала ром и слушала местные сплетни о неизвестных ей дамах и их кавалерах, я выясняла подробности паломничества в местные святыни.

Оказалось, что походы местных в монастырь не такое уж редкое явление. Они посещают укромную обитель с целью подношения даров, а сами получают благословления и лечебную помощь от тамошних постояльцев среди которых есть и старицы-знахарки и монашки-акушерки. Услышала я краем уха так же упоминание о матери Сиенны – затворнице Мериан – ведьмы в чьих жилах течет кровь древних богов – Безликого Змея и Астарты, и королей. Якобы Мериан предала богиню Астарту и склонила голову перед нечестивым Змеем, что некогда искусил саму богиню, а затем и благородную аристократку Мериан. Что бы не нести искушение окружающим, ее и заперли там - в святой обители.