Женился по расчёту и попал

– Зови начальника княжеской стражи. Я так или иначе доберусь до дворца, и вы после сильно пожалеете, что не впустил меня сегодня.

Воины переглянулись. Один из них велел ждать. Через четверть часа он привел с собой разодетого бородача. И хотя тот так же, как и они все носил доспехи, в бою он явно не бывал очень давно. Тот начал с дежурного вопроса.

– Что вам надо во дворце, уважаемые господа. Вижу вы прибыли издалека.

– Мы лазутчики, у нас послание для княгини.

– Могу я взглянуть на него? – бородач протянул руку. Толстые короткие пальцы были унизаны золотыми перстнями.

– Никак нет, - отчеканил Рейтан. – Его велено передать княгине Усвара лично.

– Я должен убедиться...

– Роксалина, нире заин даго. Илунду ауртик иристен ез банаиз, принтзеса нире биле данго да. Ез дизу ескертуко оинах хаутс горриз зикинду дитухула экитен баду, - твердно произнес Рейтан на чистом наречии, которым владели в совершенстве только высокородные члены княжеских родов.

(Перевод: Роксалина, ждет меня. Если я не прибуду сегодня до темна, княгиня отправится искать меня сама. Она не скажет вам спасибо, если узнает, что из-за вас ей пришлось марать ступни красной пылью.)

Сияющий золотом начальник стражи должен был его понять и судя по всему понял.

– Хорошо. Сдайте оружие. Мои стражи проводят вас.

Рейтан отвязал пояс с изогнутым клинком и передал одному из охранников. Его воины поступили так же.

Подъем вверх длился не менее получаса.

Вверху на плато их запыленные ступни почти сразу ж коснулись зелено-желтой травы. Просторная местность отличалась от того, что осталось внизу. Почти безжизненный Нижний Усвар на высоте нескольких сот метров уступал место огромным наскальным «островам»-плато, утопающим в зелени и постройках. Не все плато были такими роскошными, как это, но жизнь в Верхнем Усваре была явно желаннее на любом его островке.

Впереди раскинулся большой широкий дворец, окруженный широкой полоской зеленой травы и невысокого кустарника.

– Откуда они берут воду? – поинтересовался Редрик, глядя вокруг.

– Она падает с неба сама, мой друг, - тихо ответил Рейтан указав пальцем в висящее прям сейчас над плато облаком. – Слуги ее собирают каждое утро. Видишь широкие колодцы с кожаными желобами? В них каждое утро стекает вода, которой хватает на все нужды.

– Поистине чудо, - прошептал Эдд, когда путники подошли к расписанному яркими красками входу, по краям которого росли низенькие деревца, усыпанные ярко красными блестящими ягодами.

***

– Я не начну войну против Фердинанда. Астартания не заслуживает того, что мы можем сделать с ней. Тысячи невинных падут, прежде чем я…

– У тебя нет выбора, мой дорогой племянник.

Роксалина, несмотря на свои сорок лет, выглядела достаточно свежей. Ее тонкая бронзового оттенка кожа была ухоженной и почти без единой морщины. Темно-русые пепельные волосы, такие же, как и у матери Рейтана, струились по плечам и спине до самой талии. Небольшая золотая тиара в виде змеи с зеленым камнем-глазом обхватывала ее невысокий лоб, а узкое длинное платье все было покрыто яркой вышивкой в виде разноцветных треугольников, так любимых усварцами.

Красные треугольники, направленные верх острием символизировали красные пики каньона, ярко-голубые, направленные острием вниз – глубокие соляные озера, что встречались у подножия, белые – это облака дающие жизненно необходимую влагу, а зеленные – это сама жизнь в этих суровых условиях.

– Выбор есть всегда, тётушка.

– Не в этот раз. Или ты хочешь отдать свою жену на растерзание узурпаторам?

Желваки Рейтана заходили ходуном, а взгляд стал невероятно колким.

– Сиенна в безопасности в Стоунхолле. С ней мои люди.

– Сколько? Сколько воинов ты с ней оставил? Отряд? Сотню, две сотни?

– Двоих.

Роксалина истерически хохотнула.

– Да ты спятил! Ты еще больший идиот, чем твой отец, Рейтан! Заполучил замок в самом сердце Ютании, несметные богатства… Но главное твое сокровище – это Сиенна, ведь она единственная чистокровная представительница рода Цертонов. И ты полагаешь она в безопасности потому, что двое вояк стоят у ее спальни, не пуская туда любовников в твое отсутствие?

Теперь засмеялся двоюродный брат Рейтана, сын Роксалины – молодой князь – Элиаш.

Барон сжал кулаки.

– У замка есть собственная стража, они верны Сиенне.

– С каких пора они стали ей верны?

Рейтан понял, что совершил ошибку.

– Я свяжусь с Алланом, он отправит большой отряд в Стоунхолл. Пятьсот лучших моих бойцов!

– На юге собралось огромное войско, верное тебе. В Стоунхолле, одна без защиты, сидит принцесса, чья кровь заставляет оживать змеиные жемчужины … Ты сбежал, исчез, так и не появившись в Риверсхолле. И ты думаешь враг это оставит без внимания? Потеряешь Сиенну, Рейтан, потеряешь все. Мы не пойдем за выскочкой-бароном, хотя в тебе и течет кровь моей единоутробной сестры Айеши.

– Сиенна ниреа изан бехар зен, баина зук зеук харту зенуен. Галтзен бадузу, энаиан, хил егинго заитут.

(Перевод: Сиенна должна была принадлежать мне, но ты забрал ее. Если ты проиграешь, брат, я убью тебя.)

Элиаш прорычал свое слово Рейтану почти на ухо.

Следовало бы проучить князя, он не выиграл и с десятка битв, в отличии от него, Рейтана, но здесь и сейчас барон сделать этого не мог, а потому только проглотил обидные слова брата.

– Сколько у вас людей? – Ривердейл обратился к княгине.

– Если считать тех южан, что уже примкнули к тебе, наше войско в пятеро меньше твоего, барон. Но среди него не будет предателей, прихвостней, верных Фердинанду, никто не свернет с поля битвы в решающий час. Но оно не сдвинется с места, пока Сиенна не окажется в безопасности. Привези ее сюда. Усвар не преступен.

При этих словах матери глаза Элиаш плотоядно блеснули, что совсем не понравилось Рейтану.

– И что тогда?

– И тогда мои воины станут твоими.

– Я подумаю над ваши предложением, тётушка.

– Если успеешь, конечно, - добавила еще одну ложку дёгтя в разговор княгиня.

Глава 48.

– У нас гости, госпожа Сиенна, - в трапезную нагло и бесцеремонно вошел дворецкий Дерек де Лавьен. На его устах играла ехидная улыбка.

Давно он себе не позволял подобных вольностей!

– Кто к нам пожаловал?

– Ваш старый знакомый, господин Эдриан Кэрлайл.

Поднесенная чашка с шади так и зависла в воздухе, я была ошеломлена новостью. Что задумал Кэрлайл? Чему так рад де Лавьен?