Женить дипломата

– А я думала, вы после свадьбы тоже уезжали в замок Балье.

– Уезжали, но только не сразу после свадьбы, а, примерно, месяц спустя, когда я в столице от скуки выть уже была готова. А второй раз, когда Эрик вернулся с восточной границы. Он там тогда надолго застрял и соскучился жутко.

– Знаешь, я тоже не понимаю, как столичные дамы с ума не сходят.
– Тему соскучившихся мужчин Мелисса решила деликатно закрыть.
– Я всего неделю как опять во дворце, а все никак не могу найти для себя дело. Учителя магии для меня еще не нашли, у того, что занимается с мальчиками, магия другая. Гуннар говорит, что это разные вещи.

Говоря это, Мелли заметила, что Агата как-то странно на нее посмотрела, но не стала ничего говорить. Взяв себе на заметку при случае еще раз заговорить на эту тему, Мелли продолжила.

– Я уже говорила Гуннару, что мне нужно хоть какое-то занятие.

– Хочешь, поедем со мной?
– Неожиданно предложила Агата. - Тогда надо выслать во дворец записку, что ты вернешься позже, пока охрана тревогу не подняла.

– А куда ты направляешься?

– В Королевскую школу для благородных девиц.

– О-о-о!

Школа оказалась небольшим поместьем в трех часах езды от столицы.

– Хотелось бы найти что-то поближе, - поясняла Агата в дороге.
– но девочкам здесь спокойнее и привычнее. Все-таки, большинство из них - нетитулованные, из провинции.

– И их родители соглашаются отослать детей так далеко от дома?

– Да здесь, по большей части, сироты без наследства. Те, которые никому особо не нужны. Но ты права, соглашаются не все.

Бывает, что родня заботится, как может. Таким мы стараемся помочь на месте. Зачем же детей от родни отрывать, если все отлично? Бывает, что отдавать не хотят, нянька там дома нужна или магия надежду на хороший выкуп дает. Тут уже смотрим, что можем сделать.

Старый привратник приветствовал карету с принцессами на въезде в поместье. Мелли отметила, что на лужайке под присмотром двух старших девочек играло несколько малышей.

– Какие крошечные!
– У Мелиссы сердце сжалось от жалости, глядя на двух одинаковых с лица малышек, весело гоняющихся по траве за тряпичным мячиком. Сколько им лет?

– Недавно пять исполнилось. Отец заново женился, а девочкам в новой семье места не оказалось.
– В голосе Агаты звучала грусть.
– Может, оно и к лучшему. У малышек магия просыпается. Дома их бы постарались сбыть с рук побыстрее, а здесь - научат чему-нибудь.

– Так ведь магичить-то все равно потом не позволят.

– Да ну-у-у... - Агата отмахнулась, невесело рассмеявшись.
– Вот ты же тоже в провинции жила. Много ты магов видела?

– Дома? Одного или двух. И еще несколько служили по гарнизонам, дома редко появлялись.

– И как ты думаешь, когда в маленьком поместье худая дамба будет угрожать урожаю, будет ли кому-то интересно, рыцарь там колдует или девица? Лишь бы поле не затопило.

– С целителями - и того проще. Это же все в будущем - рыцарские жены. Мало кто из них в столице сидеть останется. Без связей и с небольшим „коронным“ приданым знатные господа к ним свататься не спешат.

Мелли осматривала большой господский дом под новой камышовой крышей. Несмотря на нестойкое весеннее тепло, окна во многих комнатах были открыты.

– Сейчас время занятий, - пояснила принцессам пожилая женщина в темной вдовьей одежде, - так что мы как раз проветриваем спальни. Во вдовьем доме как раз уборка идет.

– Вдовий дом?
– Мелисса повернулась к Агате, надеясь услышать подробное пояснение. Та не обманула ожиданий.

– „Стариковская доля“ - домик, где доживали на покое постаревшие владельцы поместья, передав управление детям. Не все матери охотно расстаются с детьми. А иногда бывает так, что не только дети никому не нужны, но и вдовы.

– И много их у тебя тут живет?

– Девочек или вдов?

– Всех.

– Одних девочек - шесть душ. И две рыцарские вдовы с детьми. Еще есть три смотрительницы - это дамы постарше. Должен же кто-то за порядком следить.

– И ты все это содержишь за деньги Эрика?
– Ужаснулась Мелисса. Мысленно подчитав расходы на содержание такого количества людей.

– Нет, не все. Его Величество выделил школе небольшой пенсион. Остальные принцы присылают небольшие подарки к праздникам, хватает пополнить кубышку.

К тому же, при поместье есть свои луга и поле. Поле мы сдаем крестьянам, потому что обрабатывать его, сама понимаешь, некому. На лугу пасутся наши овечки.

Вдовы прядут шерсть и ткут, получая за свою работу часть выторга. Некоторые еще кружевом промышляют, тонкой вышивкой... Ну и чем еще может заниматься благородная госпожа.

Вечером Мелли возвращалась в столицу с горящими глазами.

– Ты представляешь, какое важное дело ты делаешь!
– В который раз восхищенно начинала она.

– Представляю.
– вздыхала Агата.
– Моя мама так вдовой в восемнадцать лет осталась. С дочкой, без наследства, у родственников в приживалках. Если бы не папа-барон, я бы тоже сейчас где-нибудь у тети Агнесс колыбель качала.

– А можно, я тебе тоже буду помогать?

– Конечно, можно.
– Агата улыбнулась.
– Только смотри, тетушка Ханнелора тогда в тебе разочаруется совсем. Впрочем, она теперь долго в столице не появится.

– Слу-ушай, а, может, ты знаешь, кем она приходится королевской семье?

– Гуннар не сказал?
– Понимающе кивнула Агата.

– Не сказал.
– смутилась Мелли.
– Но он явно что-то знает.

– Эрик тоже знает. Но сказал, что во многих знаниях - многие печали. Все, что мне удалось выбить из него, так это то, что Фразский король, дядя Ее Величества, был в большом долгу перед отцом тетушки Ханнелоры. И когда девочка чем-то не угодила королеве Джейн (ее тогда еще не могли объявить безумицей, но чудила она уже, говорят, знатно), быстренько нашел способ убрать ее подальше.

– Королева Джейн? Королева Фразии была вотанкой?

– А ты думаешь, почему тут так недолюбливают вотанских принцесс? Мне, если честно, даже немножко жаль эту язву Джудит. Подпортила им дальняя родственница шансы на удачное замужество.

Это же остров, все знатные со всеми давно перероднились. А какому королю захочется теперь родниться с теми, у кого безумцы в роду были? А за кого попроще им идти честь не позволяет. Вот и бесятся.

– Да, невесело.

Дома, когда Мелисса завела разговор о том, чтобы заняться рукоделием на продажу, Гуннар от удивления сделал большие глаза.