Женщина по средам

Пока ты дома, спешить никуда не надо, на поезд не опаздываешь. Скажи мне вот что... Тебе врач нужен? Тебе...

– Нет, что ты!
– испуганно вскрикнула Катя.

– Подумай. Я бы позвал... Пусть бы наша соседка с третьего этажа заглянула, а? Она как раз по вашим делам. Ты уж скрепись как-нибудь, поговори с ней, расскажи что там и как... Подожди, не перебивай. Не для себя, для меня это сделай.

– Как для тебя?
– не поняла Катя.

– А вот так. Я же себе потом не прощу, если что-то неладно будет... И я должен знать, что сделал все возможное, ни от чего не уклонился, ничем не пренебрег... Поняла? Спать не смогу, если врачиха меня не успокоит. Я и так не знаю, что сказать твоим, когда они из этих эмиратов вернутся с барахлом, будь оно трижды проклято!

Катя поднялась, прижалась к тощеватым плечам старика, обхватив его руками, словно в последней надежде, в последней попытке спастись.

– Так я пойду?

– Ну... Иди, - выдохнула она и наклонив вниз голову, скользнула в свою комнатку.

Соседка уже собралась на работу, уже одетой застал ее старик у вешалки, но когда она увидела его, взглянула в затравленные глаза, сразу поняла в чем дело.

– Иду, Иван Федорович... Сейчас прямо и зайду.

Халат она надела уже в прихожей, шагнувшего было за ней старика, молча развернула и, подтолкнув в сторону кухни, зашла к Кате. Ее не было почти час, и все это время старик сидел на кухонной табуретке, зажав ладони в коленях, и тихонько подвывал от беспомощности, от невозможности что-то сделать, А едва услышал, как открылась дверь Катиной комнаты, бросился к врачу.

– Ну?
– единственный вопрос светился в его синих несчастных глазах.

– Что тебе, Иван Федорович, - она увлекла его в прихожую подальше от Катиной комнаты. Стянув с себя халат, женщина свернула его в клубок и сунула в хозяйственную сумку, как использованный инструмент. Полноватая, усталая, пожилая, она и сама не знала, что сказать старику. Тот смотрел на нее с такой надеждой, что женщина растерялась.
– Вы только не волнуйтесь... Все не так уж и плохо.

– Но все-таки плохо?

– А что же вы хотели, Иван Федорович? В таких случаях и не бывает слишком хорошо. Да, печально. Девочка-то у вас не из крепеньких, не из... Да ладно. Похоже, все это у нее впервые... Тут психологический фактор может оказаться куда существеннее всего остального, понимаете?

– О, Боже, Боже, - простонал старик, закрыв глаза.

– Пусть сидит дома, отдыхает, набирается сил... Время лечит. Ей многое нужно просто забыть.

– Она из ванной не вылезает, - прошептал старик, опасливо косясь в комнату.
– Я уж додумал - не тронулась бы умом... И так бывает, а? Ведь бывает?

– Вроде, обошлось, - возразила женщина.
– Я ничего такого не заметила.

Катя... сильная девочка. Вполне владеет собой.

– Да-да, - обрадовался старик.
– Она у нас такая, она, знаете...
– и вдруг, не в силах больше продолжать, старик тихо, беззвучно заплакал. Не вытирая слез, не отводя взгляда от врача, он словно ждал еще каких-то слов, не то утешительных, не то безжалостно жестких.

– Пусть сидит дома. Документы я сделаю. Позвоните к ней на работу, она о работе беспокоится... Скажите, что заболела. Простыла, ногу подвернула... Что угодно можете сказать.

– Да, - кивнул старик как-то отстранение.
– Я понимаю... Я позвоню.

Скажу, что простудилась...

– Да не убивайтесь вы так, Иван Федорович!
– Женщина встряхнула старика за плечи.
– Ну, нет сил смотреть на вас... Обойдется, Бог даст. Вы меня слышите?

– Да-да, все хорошо слышу.

– Что она любит поесть?

– Что любит, - он вытер рукавом мокрые глаза.
– Пельмени любит.

– Вот и варите ей пельмени, - женщина ободряюще улыбнулась.
– Загляну к вам вечером. Часов в семь-восемь... Что смогла, я сделала, а там будет видно.

Авось, обойдется.

– Дай Бог, - прошептал старик.
– Спасибо, большое спасибо. Мы будем вас ждать.

Подхватив свою сумку, женщина поторопилась уйти. Закрыв за ней дверь, старик слышал как часто застучали ее каблуки по ступенькам - она опаздывала на работу.

***

Через несколько дней Катя получила повестку от следователя. Он приглашал ее для беседы. Она с недоумением и опаской вертела небольшой, мятый клочок бумаги, пыталась вчитаться в подслеповатый текст, но кроме угроз за неявку ничего понять не могла.

– Деда!
– позвала она.
– Посмотри, что прислали... Вроде, суд намечается.

Старик взял повестку, надел очки, подошел к окну, долго вчитывался, хмыкал про себя не то возмущенно, не то досадливо, но тоже немного понял.

Обсуждать с Катей повестку не стал, а вечером отправился к участковому, к Леше.

Тот внимательно изучил все пункты повестки, отложил ее в сторону.

– Ну что?
– спросил старик, сразу почувствовав, что новости его ждут не самые хорошие.

– Плохи наши дела, Иван Федорович, - сказал Леша напрямую.
– Как бы вскорости на свободе не оказались подонки.

– Это как?
– осел старик, как от удара.

– Смотри, что здесь написано... Вызывается Катя в качестве свидетельницы. Не потерпевшей, а свидетельницы. То есть, разговор будет не о совершенном преступлении, а о подробностях того вечера. Кто что сказал, кто где сидел, который был час... Ну, и так далее.

– Может, не идти?
– спросил старик.

– Придется сходить. Еще повестку пришлют, еще одну... А потом и успокоятся. Дескать, истица сняла свои обвинения и говорить больше не о чем.

– Да не может она идти... Хиреет девка.

– Тогда следователь сам придет... Иногда и такое случается.

– А что ему сказать-то?

– Что написала в заявлении, то пусть и говорит. И ни слова в сторону.

Что бы следователь не плел, какую бы лапшу на уши не вешал - от своего не отступаться. Держаться до последнего. А то потом напишет, что потерпевшая не уверена в своих первоначальных показаниях, что путается... Ну, и так далее.

– Значит, идти ей?

– Иван Федорович... Как я могу сказать - идти или нет... Если она в состоянии, пусть сходит.

– Ну что ж, - старик поднялся.
– Коли, говоришь, надо, значит, пойдет, - последними словами старик словно хотел снять с себя ответственность.

Леша не возражал. Если ему так легче, пусть будет так.

***

Мы, наверно, и сами в полной мере не осознаем нашу потрясающую осведомленность в криминальной стороне жизни. Радио, телевидение, газеты, народная молва, собственный печальный опыт - все это дает ту образованность, которая позволяет смело судить о чем бы то ни было. Номера статей уголовного кодекса, сроки и виды наказаний за те или иные преступления, условия жизни в тюрьмах и лагерях, извращения, которыми насыщены места лишения свободы, оружие разрешенное и оружие запретное, действия наших славных бандитов за рубежом...