Женщина приручает лаской, мужчина - терпением
Шрифт:
«Восемь месяцев…»
Твою мать!
Все самые виртуозные ругательства жгли мой язык.
— Минус сто баллов с Гриффиндора! — отчего-то рявкнул я.
Гермиона ошарашено пялилась на мое перекошенное лицо. Зато теперь я понял, почему так тяжело было разбудить девушку: восемь месяцев… еще немного и вообще бы не проснулась. То, что произошло с ней сегодня ночью — побочное действие зелья, если принимать его долго и пропустить хотя бы один день. Так сказать «синдром отмены». А вот если принимать зелье больше года — неминуема смерть. Тихая, спокойная смерть во сне…
— Грейнджер, вы вообще
Гермиона вдруг с самой глупой улыбкой уставилась на меня. Для полного образа дурочки-простушки оставалось только захлопать ресницами!
— Наверное, сэр, вы были всегда правы насчет моих умственных способностей: вы же считали всех гриффиндорцев недостаточно умными…
Стараясь не слушать этот бред, я опять толкнулся в ее сознание. И чуть успел уловить исчезающую мысль:
«А может именно этого я больше всего на свете и хочу…»
Выскользнув из ее мыслей, я, сжав до скрежета зубы, уставился на девчонку.
— Не знаю, зачем вам это представление, но зелье вы больше не увидите, даже не надейтесь! — стараясь совладать с яростью и подступающей усталостью, отчеканил свое решение.
— Но сэр… — в карих глазах отблеск страха и отчаяния. — Мне на самом деле нужно…
— Нет! — рявкнул я, — Я не такой идиот, как всякие тупые курицы в борделях! И не пытайтесь с собой что-нибудь сделать! Не получится! Все, спокойной ночи, мисс Грейнджер!
И метнулся к выходу. Душила ярость: я тут строю планы по ее исцелению, а она собралась подохнуть!
За секунду до того, как за моей спиной захлопнулась дверь, мне показалось, что я разобрал едва слышимое:
— Я же на самом деле не могу спать…
Сможешь, Грейнджер! Я уверен, сможешь!
Не знаю, что стряслось, но… докопаюсь.
Уже проваливаясь в глубокий сон, отметил для себя, что в следующий свой визит в Министерство нужно будет непременно порыться в архивах личных дел.
Кажется, Рон Уизли неспроста позволил своей возлюбленной ступить на скользкую дорожку разврата и медленного самоубийства.
Я все выясню.
========== Глава 9.
– Новые странности. ==========
Утром пришлось вставать рано: Тинки тихонько звала меня, не смея прикоснуться к хозяину.
Пришлось порядком напрячься и все-таки разлепить глаза. Хмуро глянул на домовую. Сейчас она выглядела смущенной и напуганной. Поразительно: то чуть ли не строит меня, как мать неразумное дитя, то готова в ногах валяться, как самый последний раб.
Меня окружают одни противоречивые личности.
В голове тут же возник образ Грейнджер: то такая ласковая, покорная, страстная, то с отвращением смотрит мне прямо в душу.
Я призвал все умения и выдержку, чтобы отогнать эти видения. Нужно было сосредоточиться на лепете эльфихи:
— Сэр, сова принесла послание. Я сразу бросилась вас будить.
Сонливость тут же спала, стоило взглянуть на конверт: знакомый символ на сургуче. Послание от Люциуса. Бегло просмотрев текст, глубоко вздохнул. На сегодня планы по разоблачению
тайны Грейнджер придется отложить. В письме было всего лишь несколько строк: «Сегодня. Советую прибыть как можно быстрее после вызова. Он будет очень зол».Что ж… пока метка не горит, можно и позавтракать.
Сидя за дубовым столом, я жевал пищу, заботливо расставленную передо мной домовой. Голова раскалывалась от неполноценного сна. Настроение понизилось еще на градус, когда Грейнджер так и не спустилась к завтраку.
— Господин, может, мне позвать девушку? — негромко пискнула Тинки, поняв все по моей насупившейся физиономии.
— Нет.
Тинки исчезла, а я остался наедине со своими мыслями.
Упрямство Грейнджер все-таки начинало бесить: я же не мальчик на побегушках, не курьер, не слуга, чтобы постоянно тащить ее силой на завтрак, обед и ужин.
Конечно, Гермиона еще могла сладко спать. После такой ночки. В голову закралось неприятное подозрение, что все ночное представление было разыграно только с одной целью — выманить у меня зелье. А теперь, наверное, эта хитрая лиса отсыпается.
В груди закипела ярость. Хотела провести, как сопливого юнца! И я почти повелся!
Не особо соображая, что именно хочу сказать девушке, взлетел по лестнице на второй этаж и на этот раз уже без колебаний вошел в ее комнату. Уже предвкушал, как рявкну и заставлю девушку подорваться. Не одному же мне, в конце концов, весь день мучиться от головной боли из-за прерванного сна.
Но моим планам возмездия так и не удалось осуществиться: девчонка не спала, а сидела на подоконнике и неотрывно смотрела в окно. Даже головы не повернула, чтобы оценить мое эффектное появление.
Это невнимание отчего-то неприятно резануло по сердцу.
— Мисс Грейнджер, почему вы не спустились на завтрак? — с порога перешел к делу, поборов желание развернуть к себе чертовку и прошипеть вопрос в лицо.
— Я не голодна… — тихонечко ответила девушка, не поворачивая головы.
Ее поведение меня раздражало: то сама прыгает в постель, изображая готовность, страсть, вожделение, то не удостаивает даже взглядом.
Хотя вообще-то я в доме хозяин! Пора перестать быть таким мягкотелым!
Если бы мне лет так пять-шесть назад сказали, что я буду пытаться сдерживаться рядом с гриффиндоркой, а не прибью ее на месте, этому оратору и пророку точно бы не повезло!
Но вот она… реальность…
Сократив расстояние, но по-прежнему находясь у нее за спиной, я зло прошипел:
— Извольте смотреть на меня, когда я с вами разговариваю!
Гермиона вздрогнула, секунду помедлила, но все же развернулась.
Один взгляд — и моя злость дала приличную трещину… Девушка выглядела такой осунувшейся, видно, она даже и не пыталась заснуть… Под глазами залегли тени, щеки стали еще бледнее, а лицо, обрамляемое пушистыми прядками, казалось почти прозрачным. Гермиона сейчас будто опять превратилась в ту школьницу, какой я ее помнил: такой уставшей она была, когда пыталась выучить все предметы Хогвартса, несмотря на предостережения декана про огромную нагрузку. Помню, как Грейнджер клевала носом на Зельеварении, а слизеринцы с этого потешались… А я только язвил и с удовольствием снимал баллы с несчастной, заспанной отличницы.