Жертва

Он пробормотал что-то непонятное, и я почувствовала облегчение, что он приходит в себя.

– Держись, малыш, - сказала я.
– Я вытащу нас из этого.

Он ничего не ответил, и мое мимолетное облегчение исчезло. Лужа крови вокруг его ног увеличивалась с каждой минутой, и я знала, что он умрет от ее потери, если я не сделаю что-нибудь в ближайшее время.

Неужели так закончится моя жизнь?– подумала я, поддавшись слезам жалости к себе.

Мужчина ворвался в дверь, швырнув мистера Джонсона, который, к моему удивлению, был очень даже жив. Мистер Джонс с пепельным лицом вскочил на ноги, встав перед безумцем.

– Скотт, - позвал он своего сына, но тот не ответил, продолжая стонать.

– Шевелись, - сказал ублюдок, подталкивая мистера Джонса ко мне.

Я увидела, что руки отца моего жениха были связаны за спиной, а шея над воротником забрызганной кровью голубой рубашки была красновато-фиолетовой, как будто его душили.

Когда тот приблизился ко мне, мужчина толкнул его на пол. Мистер Джонс вскрикнул и неуклюже упал на бок.

– Хлоя, я хочу познакомить тебя с настоящим мистером Джонсом. Должен признаться, я немного оскорблен тем, что ты посчитала меня настолько старым, чтобы быть отцом Скотта.

– Зачем ты это делаешь?
– спросил мистер Джонс удивительно сильным голосом, который не соответствовал его щуплой фигуре и виду типичного ботаника.

– Заткнись, старик, какое тебе вообще дело? Ты должен больше беспокоиться о том, будешь ли ты жить или нет. Так что ты думаешь о невесте своего сына? Она горячая штучка, не так ли? Настоящая чертова красотка.

Мистер Джонс приподнялся, с трудом удерживая себя в сидячем положении. Он упорно отказывался смотреть на меня.

– Почему ты убил мою жену?

– Вопросы, вопросы, вопросы... Господи, возможно, мне придется снова заткнуть тебе рот кляпом.
– Ублюдок повернулся, чтобы обратиться ко мне, и у меня внутри все сжалось.
– Я воткнул ей в сердце шампур. Не хотел шинковать ее, она нужна была мне как можно более целой для того, что я для нее запланировал.

Слезы застилали мне глаза, нос забился соплями, но как бы я ни ненавидела себя за то, что показала свой страх, не могла остановиться.

– Ты тоже в этом участвуешь?
– внезапно спросил мистер Джонс, обратив на меня свой жесткий взгляд.
– Ты его сообщница?

– Что?
– прошептала я, ошеломленная его внезапным проявлением враждебности ко мне.
– Нет! Конечно, нет.

Убийца рассмеялся.

– Вполне возможно.

– Отвали!
– бездумно воскликнула я.
– Я тебя никогда в жизни не видела.

– Я же сказал тебе, сука, не раскрывать рта, блядь.

Я вздрогнула, когда в мгновение ока он оказался передо мной, его пальцы вцепились в вырез моего платья, и он дернул меня вперед, так что я оказалась нос к носу с ним. Я уловила запах чеснока и виски в его дыхании, и что-то еще, что-то ужасное, мясное и удушливое...

Миссис Джонс, о Боже, это вонь от отрезанного пальца, который он сосал...

Мой желудок подпрыгнул, и я была близка к тому, чтобы проблеваться ему в лицо. К счастью, он отпустил мое платье, и его зловонное дыхание больше не било мне в ноздри. Мое облегчение, однако, было недолгим. Пока я втягивала ртом воздух и пыталась справиться с тошнотой, почувствовала его руки у себя на талии. Я посмотрела вниз и вскрикнула.

– Нет, - задыхалась я, пытаясь вывернуться из его рук.

– О, нет, надо, - сказал он, ударив меня по лицу.

Пощечина была отозвалась резкой, головокружительной болью, которая оборвала мои протесты. Сквозь внезапную боль я поняла, что он разрезал мое платье спереди.

И лифчик, Боже мой, мой лифчик, – подумала я, когда почувствовала холодный воздух на своих грудях.
– И он использует тот же нож для хлеба, которым отрезал палец на ноге миссис Джонс...

Я закрыла глаза в отвращении, пока он продолжал срывать с меня одежду. В тот момент я даже не осознавала, что он делает, оставаясь в оцепенении, стараясь отрешиться от всего этого кошмара. Сначала он разодрал на мне колготки, потом трусики. Я чувствовала, как лоскуты колготок опадают с моих бедер, и моя обнаженная кожа покрывается мурашками.

– Взгляни на нее, - приказал мужчина мистеру Джонсу.

Мистер Джонс перевел взгляд на меня, совершенно пустой, только блеск глаз говорил о том, что он все осознает. Чем это было вызвано, ужасом ситуации или чем-то другим, сказать было невозможно.

– Чертовски сексуальна, не так ли? Посмотри на эти сиськи, разве они не великолепны? И размерчик самое то. Ты когда-нибудь видел такие большие, такие чертовски упругие.
– Мистер Джонс отвернулся, покраснев.
– Я сказал, блядь, смотреть на ее гребаные сиськи.

Я задохнулась от ужаса, когда мужчина неожиданно нанес удар ногой в лоб мистеру Джонсу. Тот завалился набок, на его лбу, куда угодила нога в черном ботинке, остался красный след. Он лежал на полу, не двигаясь, с отсутствующим выражением лица уставившись в пространство.

– Вы, ребята, должны делать то, что вам говорят, - сказал мужчина, присев у моих ног, чтобы разорвать ленту, связывающую мои лодыжки.

Я подумала о том, чтобы нанести ему удар ногой в лицо, но из-за своего неудобного положения не думала, что шанс вырубить его у меня есть.

– Садись, Джонс, я хочу, чтобы ты ближе познакомился с невестой своего сына.

– Пожалуйста, - прошептал мистер Джонс, и в этот момент он казался намного старше своих шестидесяти с лишним лет.

Меня охватила острая жалость, и я поклялась убить этого гребаного ублюдка при первой же возможности. Мистер Джонс, очевидно, не желая больше провоцировать убийцу, снова принял сидячее положение.

– Так-то лучше, Джонс. Теперь я хочу, чтобы ты был очень внимателен, и не на секунду не отрывал взгляд от этой прекрасной леди. И если я задам тебе вопрос, то ты, черт возьми, ответишь на него, я ясно выразился?
– Старик молчал.
– Я спросил, понятно ли я выражаюсь?

– Да, - сказал мужчина удивительно твердым голосом.

– Хорошо. А теперь скажи мне, Джонс, ты когда-нибудь видел такое чертовски великолепное тело у какой-нибудь женщины?

Выражение ненависти на лице мистера Джонса было неописуемым; его зрачки метались из стороны в сторону, а щеки раскраснелись. Шишка на лбу, казалось, раздувалась и темнела с каждой секундой. Он не был в этом виноват, но меня захлестнула волна отвращения к нему. Я ненавидела его взгляд, обращенный на мое обнаженное тело; от этого по коже ползли мурашки.