Жертва

– Да. А ты готовься ответить перед Миранисом, почему не заметил вовремя подмены. Думаю, твой брат тоже будет недоволен.

– Мой брат… жив?

А это уже опасный вопрос. Видимо, слухи все же просочились, и, когда телохранители пройдут ритуал, их надо будет показать придворным. Убедить сплетников, что они живы. Но с Илеразом что делать? Соврать или сказать правду?

– Завтра будет жив, – не соврал Даар. Илераз, кажется, понял не до конца, но выдохнул с явным облегчением и прохрипел:

– Могу я его увидеть?

Повезло все же Алдекадму и Эррэмиэлю с братьями. Вот брат Даара дальше своей выгоды не видит. Если бы Даар умер, то, наверное, даже обрадовался бы. Ведь Даар старше и может претендовать на звание главы рода, и до брата до сих пор не доходило, что телохранителю повелителя власть над родом ни к чему. Даже если этот род на своего главу постоянно жалуется и просит Даара вмешаться.

– Сможешь, – ответил умытый и переодетый Рэми, выходя из купальни.

Целитель судеб не выглядел уже таким посеревшим, как совсем недавно, хариб доложил, что на теле телохранителя нет видимых ран, лишь царапины да не выглядевшие грозными синяки, что слегка успокоило. Даар взглядом показал Рэми на кровать, и целитель судеб, не споря, прилег на тонкое покрывало, прикрыл устало глаза и спросил Илераза:

– Хочешь ли ты пойти со мной в Виссавию?

– Мой архан, – выдохнул Илераз. – Да, ведь там мой брат…

– Тогда пойдешь со мной. А пока подожди в моем кабинете, с виссавийцами. И не вздумай с ними подраться. Помни, ты боевой маг, а их магия отнюдь не боевая, они мне живыми нужны.

– Да, мой архан, – поклонился Илераз, явно не совсем понимая, зачем ему драться с виссавийцами. – Сделаю так, как прикажешь.

– Заберешь у Дерана то, что он у тебя забрал, только будь осторожен. Целитель хрупок, я не разрешаю тебе его ранить.

– Да, мой архан, – вновь повторил Илераз, и в его голосе появились зловещие нотки. Даар верил, что Дерана Илераз лишь помнет, но не убьет, как ему и приказано. Но… может, зря Рэми устроил эту встречу. А целитель судеб лишь припечатал Илераза одной фразой:

– Я верну тебе брата, даю слово.

– Да, мой архан…

Илераз, наконец-то вышел, и все вокруг потемнело и замерло, погружаясь в тяжелое магическое забытье. Даар медленно поднял ладони, выпуская податливые и послушные вихри силы. Эррэмиэль замолк, как-то слишком быстро забываясь тягостным сном. Покачиваясь на упругих волнах силы, он чуть взлетел над кроватью и застыл, будто поддерживаемый невидимыми руками. Ладони его безвольно упали на простыни, отросшие за последнее время волосы рассыпались по подушкам, ноги чуть согнулись в коленях, коснувшись ступнями скомканного одеяла.

И все так же чуть повиснув в воздухе, он спал, а синие всполохи медленно струились вокруг его тела, опутывая плотным защищающим коконом. Сила лилась и лилась в кокон, Рэми, все не просыпаясь, плавно опустился на кровать. Задернул хариб тяжелые шторы, воцарился в покоях мягкий полумрак, и лишь с кровати лился ровный свет, окрашивая белые покои синими красками.

Даар молча опустился на пол, скрестил ноги, положил руки на колени, ладонями вверх, и закрыл глаза, погружаясь в молчание магии. Продолжая питать целителя судеб своей силой. Об остальном позаботится хариб.

***

Ужас отхлынул так же внезапно, как и пришел: он и не думал, что весть о ранении брата станет настолько болезненной. Кадм казался незыблемой скалой, которая будет всегда. Всегда можно прийти к нему на чашу вина, временами и не одну, всегда можно ускользнуть с ним в город, в ночную тишину, или ради забавы пойти в дозор, помутузить слишком развеселившихся драчунов у трактира. Всегда можно прийти за советом и быть выслушанным. Или просто помолчать вдвоем, когда на душе кошки скребутся, а в семью с таким настроением возвращаться не охота…

Да и где теперь семья-то? Он дома уже и сам не помнил, когда был. Сначала в Виссавии с дозором, потом рядом с целителем судеб, как он думал, а теперь будь что будет, а он поедет в Виссавию и узнает, что с братом. А потом, как боги дадут…, будет безопасно, может, и жену туда приведет. И сынишек обоих. Чтобы подивились красоте магического края.

Он вышел в коридор, быстро написал жене записку, отдал ее харибу и, вздохнув, прошел мимо стражи, стоявшей у дверей в покои целителя судеб. Приемная сегодня была ожидаема пуста, залита вечерним светом и спокойна. Белые тона. Как необычно для телохранителя наследника. Золотистый свет доброго сегодня солнышка, танцующие в воздухе пылинки, пустые ряды скамей вдоль стен. И открытая теперь настежь дверь в кабинет, возле которой, Илераз точно знал, раньше стояла стража, не пропуская просителей без приглашения.

Кабинет оказался небольшим, в тех же светлых тонах, узкий, с окном во всю стену, противоположную входу. По правую сторону – шкаф, забитый книгами, по левую – ряд стульев для посетителей, обитых белоснежным шелком. У самого окна, за письменным столом – три кресла вокруг небольшого столика для самых доверенных разговоров, а двух из них удобно устроились и что-то обсуждали на своем языке два виссавийца. И оба – с непривычно открытыми лицами. Оба, как и все виссавийцы, гибкие и стройные, с длинными прямыми волосами, собранными в тугой хвост. Оба в длинных туниках из тонкой, мягкой ткани, собранных на талии шитым дивными символами поясом. Один – в зеленом одеянии целителя, второй… в черном – хранителя смерти. И этот второй приковал к себе взгляд, да намертво.

До этого Илераз никогда не ощущал такой сильной, черной ауры, разве что от жрецов Айдэ. Но жрецы прятались за щитами, а этот, по виду совсем юноша, даже не думал скрывать своей силы. Она лилась из него ровным потоком, затемняя солнечный день, поднимая в душе животный ужас… какой забавный виссавиец. Опасный с виду, но не укусит. Целитель судеб, который их сюда притащил, никогда ведь не простит смерти брата своего побратима.

Целитель оборвал фразу на полуслове и уставился на Илераза с таким ужасом, что маг враз забыл о хранителе смерти. И сразу же понял, чего виссавиец испугался. И как он раньше не заметил? От целителя так перло знакомой до боли магией, что аж дыхание на миг перехватило. Ну-ну. Так вот о чем говорил целитель судеб. Но и забирать у виссавийца силу пока не стоит. Сам виноват, что не заметил подмены. На себя сейчас только и может сердиться. Пусть живет, целитель. А вот его спутник…

Илераз, проигнорировав целителя и его страх, обошел письменный стол, присел на его край и посмотрел в бездонные глаза виссавийца:

– Хранитель смерти? Забавно.

Виссавиец обиженно дернулся и сжал зубы: наверное, он ожидал иного. Страха, слабости. Сопляк глупый!

– В отличие от ваших слабых виссавийцев и от боящихся гнева целителей арханов, я за грань отправлял часто. Так что и смерти не боюсь, – засмеялся Илераз, садясь в свободное кресло. Заказал у замка блюдо с сочным, пропитанным острыми приправами мясом, и порадовался, когда оба виссавийца передернулись от отвращения. Идиоты блажные!

– А гнева богов ты тоже не боишься? – не выдержал тот, что от смерти, и Илераз лишь кивнул, пережевывая мясо. Боги, как же он голоден! И сдерживаться не собирается… с какой такой радости? Ради этих хлюпиков виссавийцев?

– Нет, – пожал плечами он. – Кому-то надо это делать, так почему бы не мне. Как ты думаешь, если бы твой вождь вовремя убил Алкадия…

– Не смей трогать моего вождя! – взвился слуга смерти, и Илераз довольно усмехнулся. Видимо, ожидание будет даже приятным. Так весело дразнить этого виссавийца, жаль только, что второй не так прост: на провокации не поддается, сидит, сложив на груди руки, и смотрит как-то… ну да, целитель. Этот кассийцев во всей красе видел чаще, потому не столь наивен.