Жертва

Брат тоже не понимает… брат тоже побаивается. Брат ни разу еще не видел, как Рэн работал, и теперь открытая душа его светилась тревогой. Но брат и не мешал, и Рэн ему был благодарен. Рэн звал, уговаривал явиться. Приманивал в эти покои, и обрадовался, когда по стенам, чистым недавно окнам, пошел иней, когда дохнула на них знакомо могильным холодом, и посреди комнаты не появилась бледная, переливающаяся серым фигура… он пришел таким же, каким и умер: изможденным стариком, в отвратительных лохмотьях и покрывающей кожу язвах. Он посмотрел насмешливо, будто ожидая презрения, и прошептал:

– Ты сам знаешь, кого зовешь, хранитель смерти? Не боишься?

Деран да, боялся, смотрел на призрака расширенными от ужаса глазами, а Рэну чего бояться-то? Он таких у грани видал перевидал, он таким временами, по заданию учителя, помогал перейти на ту сторону, он подчинял их, он заключал с ними сделки, о которых лучше Дерану не знать, он заставлял призракам вернуть все, что они забрали из этого мира…

– Почему я должен тебя бояться? – тихо спросил Рэн. – Разве ты, скованный клятвой, способен мне навредить? Разве ты захочешь это сделать, зная, что я могу тебе помочь?

– Можешь ли…

– Могу… дай мне то, что я хочу.

– Чего ты хочешь? Сокровищ, спрятанных в глубинах замка, забытых всеми магических книг и артефактов, чего-то запретного из сокровищницы? – как-то язвительно ответил дух. – И что ты можешь дать взамен?

– Я проведу тебя за грань…

Дух лишь засмеялся и посмотрел на Рэна насмешливо.

– Ты думаешь, что все про меня знаешь. Так вот, мальчик мой, ты не знаешь про меня ничего. Никто не сможет провести меня за грань. Я буду нести свое наказание, пока несут его они… но ты мне можешь помочь, Рэн. Можешь освободить двенадцать, тогда и моя душа будет свободна.

– Ты не можешь ему это обещать! – выдохнул Деран. – Даже не смей! Ты не сможешь…

– Он не сможет, его архан – да. Ты же знаешь, Рэн. Ты же все понимаешь… понимаешь, что лишь один человек может дать мне и двенадцати свободу. От тебя я прошу лишь одного…

– … направить его, – выдохнул Рэн.

– Видишь, ты все понял правильно. Хочешь его спасти? Я помогу, Рэн. Я подскажу способ. Но помни о своем обещании, и когда придет время, расскажи о нем своему вождю. Человеку, который смог соединить в себе все светлые земли…

– Даю слово, – сказал Рэн.

Дух прошептал на ухо пару слов и исчез. Рэн в облегчении прикрыл глаза: ради этих слов стоило приходить в замок. Все оказалось так легко… но согласится ли Миранис…

6. Рэми. Возвращение

Лишь когда высший восстановил его силы и Илераз начал думать, он понял, каким дураком был все эти дни. Рэми никогда бы не позволил себе брать слишком много сил у окружающих, никогда бы не вымотал находящегося рядом мага почти до беспамятства, а этот самозванец…

– Кадм меня убьет, – прошептал Илераз, спрашивая посланника: – Где сейчас Арман?

– В Виссавии.

Приехали…

– Целитель судеб?

– В замке. И зовет тебя.

– А мой брат? – тихо спросил Илераз, и вздрогнул, услышав осторожное:

– Ходят дивные слухи. О разрушенном храме в столице, о битве магов, о погибших внутри. О том, что погибла и часть телохранителей…

– Мой брат! – прошипел Илераз.

– И твой брат тоже, – мягко вырываясь, ответил высший. – Это не моя вина, придержи свой гнев, Илераз. Целитель судеб тебя ждет. Он объяснит лучше. Он единственный из телохранителей Мираниса, кто остался сейчас в Кассии. И ты должен понимать, что важнее всего для нас сейчас – его безопасность.

***

Дождь, наконец-то, закончился, выглянуло из облаков усталое, умытое солнце, пропустило золотистые лучи через тонкие занавески, и вся спальня, небольшая, удобная, вдруг похорошела, заиграла яркими красками. Белые тона… как у Армана… как у вождя Виссавии: упрямый Рэми до сих пор не понимает, что телохранители принадлежат роду повелителя? А не тому, в котором родились?

Даар заставил Рэми снять плащ и недовольно поморщился: тонкие, белоснежные, дивного покроя одежды телохранителя местами порвались, и были твердыми от грязи и крови. На счастье, кровь в большинстве своем не целителя судеб. Но повелитель что-то говорил о ранении, а Рэми не возражал, и это настораживало. Да и дивным был телохранитель: бледным и задумчивым, будто на ногах держался на одном честном слове.

Жаль, что Вирес в Виссавии. Жаль, что Тисмен при смерти: сейчас бы сюда целителя. Виссавийцам Эррэмиэль не доверяет, и правильно, помочь ему могли лишь телохранители: если целитель судеб не попросил о помощи своего Лиина, ранение должно быть достаточно серьезным.

– Сначала тебе надо умыться, – сказал телохранитель. – И переодеться…

– Мой хариб в Виссавии. С Арманом.

Арманом, значит, не Миранисом? Ох уж этот мальчишка, брата поставил выше своего принца.

– Мираниса лишь слегка задело, – будто услышал мысли Даара целитель судеб. – Армана же…

– Мне жаль, – коротко ответил Даар и позвал своего хариба.

– Помоги телохранителю умыться и переодеться, – приказал он своей тени. – Не возись с нарядом архана, в этом сейчас нет необходимости. Одежда должна быть удобной и чистой… а это… – он покосился взглядом на белый наряд целителя. – Выкини…

– … сожги, – тихо поправил Рэми. – Это кровь моего друга, я не хочу, чтобы она…

– … сожги! – прервал его Даар.

Слышал он об этом «друге» и оплакивать смерть наемника не собирается. Жил Гаарс как собака, так хотя бы умер как следует: защищая целителя судеб. И награду свою уже получил, через грань перешел, так что свой долг Эррэмиэль отдал. Со сторицей. Мало кому из наемников так повезло.

Хариб молча увел Эррэмиэля в купальню, получив тайный приказ осмотреть, нет ли на теле телохранителя видимых ран, а Даар на миг нашел мыслью повелителя, убедился, что гнев Деммида, его беспокойство заметно приутихли, обернулся на шум шагов:

– Телохранитель, – склонился перед ним широкоплечий воин. Высший маг, да еще и боевой. Брат Алдекадма. Ворвался в покои целителя судеб как ураган, и сразу же стушевался, увидев тут телохранителя повелителя. – Архан Эррэмиэль меня звал…

– Архану Эррэмиэлю надо отдохнуть, – спокойно ответил Даар. – Ты можешь подождать в его кабинете с виссавийцами.

– Позвольте спросить… это… настоящий?

Дерзкий, как и его брат. Впрочем, почему бы высшему магу не быть дерзким? Может себе позволить. И даже мысли не допустит о предательстве, ведь все высшие давали магическую клятву. Все не могли даже подумать, чтобы пойти против повелителя и его телохранителей.