Жертва
Шрифт:
1. Рэми. Узник
Хариб только закончил облачение Мираниса, и принц натянуто улыбнулся, в последний раз окинув взглядом опустевшие покои:
– Мой принц, – позвал Арман. – Нам пора, мой принц.
– Думаешь, мне надо было бы оставить Рэми здесь?
– Мой брат сам выбирает свою судьбу, мой принц, – без колебаний ответил Арман. – И свой долг…
– Долг? – тихо переспросил Миранис. – Ты ведь понимаешь, что когда мы выйдем из Виссавии, твоим долгом будет защищать
Арман лишь улыбнулся и теперь, в облике Рэми, стал таким похожим на своего брата, что Миранис вздрогнул:
– Помни, что это не только твой наследник, Мир. Это сын моего лучшего друга и мой племянник. Конечно, я готов его защищать. Всегда был готов. Его и его мать. Ты во мне сомневаешься?
Нет… в Армане Миранис никогда не сомневался.
***
Виссавия прощалась с гостями ярким солнышком, безоблачным небом и неожиданно теплой улыбкой вождя. Дул легкий ветерок, несмело касался белоснежных одежд Элизара и его молодой жены, а Миранис вдруг понимал, что не очень-то и хочет домой. В неизвестность… но и прятаться больше, наверное, смысла нет.
Магнолии роняли на дорожки крупные лепестки, изящный, белоснежный замок взлетал в небо колонами и частыми изрезами высоких окон, и солнечный свет озарял каждую деталь в этом идеальном мире… и не находил тут и следа грязи. И эта изящная красота раздражала как никогда раньше, будто высвечивала темноту собственной души. Как… рядом с Рэми… все же Рэми истинный виссавиец.
Все так же улыбаясь, Элизар сердечно обнял кассийского принца, прошептал на ухо:
– Мне очень жаль, Миранис.
– Жаль, – тихо ответил принц. – Но не настолько, чтобы нам помочь…
– Это не в моих силах, – мягко парировал Элизар, выпуская Мираниса из объятий.
Миранис лишь пожал плечами: что дает ему это сочувствие? Минутное успокоение? Сатисфакцию, ведь он увозит из гордой Виссавии наследника? Если бы.
Он шагнул вперед, протянул руки Калинке и улыбнулся, увидев в ее глазах слезы. Глупая сестренка… дорвалась все же до своего счастья, так чего же плачешь? Выйти замуж за того, кого любишь, такая редкость в их кругах…
– Только не вздумай плакать, душа моя, – усмехнулся принц, сжав ее в объятиях. Наверное, в последний раз. – Теперь твой дом здесь.
– Мы всегда рады тебя видеть, – сказал вождь, хотя и он, и Миранис, знали, что это неправда.
Красивый набор слов для свиты, для дипломатов. Потому что люди людьми, а соседним странам ссориться не с руки, хотя временами так хотелось… так хотелось бросить лицемерно улыбающемуся Элизару в лицо, что его наследник все равно предпочитает Кассию, не Виссавию… дурак потому что. Дурак, который идет умирать со своим принцем. И от этого дыхание перехватывало и сердце сжималось. И как же хотелось уже не обвинить Элизара, попросить оставить Рэми здесь. Хоть немного побороться за своего наследника… но виссавийцы так легко забыли о его существовании. Так легко отпускают, что даже страшно…
Он в последний раз посмотрел на Калинку, на мгновение вдруг захотев, чтобы на ее месте была Лия. В безопасности, в уверенности в завтрашнем дне, в окружении правильных и верных виссавийцев, счастливой. Но, увы… пора прощаться с чужой сказкой и возвращаться в их жесткий и беспощадный мир. Впрочем, добрее ли виссавийцы? Можно ли быть добрыми, когда защищаешь покой собственного мира от чужих стран и их хлопот? Нельзя, увы…
Миранис кивнул в последний раз вождю и направился к арке приготовленного для него перехода.
***
Солнце
лило слишком ярко, будто навязчиво, переливался коричневым туман в созданной для гостей арке перехода, и уже не первая бессонная ночь отзывалась во всем теле легкой усталостью. Едва сдерживающий зевок Элизар не мог дождаться, пока незваные гости покинут клан. Потом можно будет отдохнуть и с новыми силами заняться наиболее важным: наследником.Миранис и его телохранители покинули Виссавию первыми. Целитель судеб, в последние дни не отходящий от своего принца ни на шаг, даже не оглянулся на прощание. Лишь поклонился вождю, его молодой жене, и молча направился к светившейся ровным светом арке перехода. Спокойный и сдержанный, по виду и не скажешь, что совсем недавно он побывал за гранью, и не раз. И что спас вождя Виссавии. Только Элизар не мог отпустить его так просто:
– Мой архан, – остановил телохранителя возле самой арки перехода Арам. – Это вам благодарственный подарок от вождя.
Магия арки оставляла на лице Рэми световые разводы. Целитель судеб взял поданный ему резной ларец, чуть улыбнулся и вновь поклонился вождю, и посмотрел так, что от этого взгляда стало на миг не по себе. Будто хотел о чем-то попросить, но не осмеливался. И вот уже он вновь развернулся, исчез в тумане магии, и дышать стало вмиг легче. Пропало ощущение, что что-то вождь сделал не так, что поблагодарил своего спасителя недостаточно.
– Над наследным принцем Кассии висит тень близкой смерти, – вспомнил он так некстати слова Рэна. – Уйдет за грань он, уйдут за грань и все его телохранители.
И целитель судеб тоже. Увы.
– Можем ли мы им помочь?
– Ты же знаешь, что нет, – ответил хранитель смерти. – Мне очень жаль, мой вождь.
Элизар же смотрел на хранителя смерти и удивлялся: Рэн казался холодным и бесчувственным, а тайное желание своего вождя угадал. Никто из виссавийцев – ни Арам, ни советники, ни хранители вести, ни даже целители душ – не понял тайного желания их вождя. Рэн – понял. Тогда Элизар и решил отправить хранителя смерти в Кассию. Именно его, а не хранителей вести или кого-то из советников. Потому что знал: если Рэн сможет каким-то образом помочь Миранису и его телохранителям, он им поможет. Непослушный и свободолюбивый, Рэн всегда делал лишь то, что считал нужным, и этим кого-то сильно напоминал. Может, умершего племянника? Нериана… Давняя боль и огромная тяжесть на совести.
После разговора с Рэном Элизар долго сомневался, сказать ли Миранису правду, пока вдруг не понял – Миранис знает. И болит душа у наследного принца не за себя, а за его телохранителей.
Элизар эту боль понимал и радовался, что вождь Виссавии уходит один: сложно смириться с ранней смертью, но еще сложнее сознавать, что за грань ты заберешь и лучших друзей.
Телохранители были близкими друзьями наследного принца, ближе, чем братья. Что же… друзья это тоже подарок богов. У Элизара их не было. Были подчиненные, советники, были послушные воле виссавийцы, но друзья? Те, что могли в лицо сказать неприятную правду? Одернуть, когда это было необходимо? Только брат, старшие сестры, но все они уже ждали за гранью.
Может, там за гранью, Элизар встретит и Мираниса, и его целителя судеб. Своего спасителя. Чуть позднее, когда перестанет чудить и смирится со своим долгом наследник.
А пока гости уходили из Виссавии. Взметнулись облачка пыли под босыми ногами. Отразили солнечный свет серебряные браслеты, послышалась негромкая музыка. Стройные тела танцовщиц приковывали взгляды арханов, их изящные движения ласкали взоры девушек из бывшей свиты Калинки, и один за другим исчезали гости в арке перехода.