Жертва
Шрифт:
Братьев? И ни капли иронии, повелитель всерьез считает Нериана своим братом?
– Даже если он умрет вместе с вашим сыном?
– Вы не понимаете, Арам. Рэми, как и все наши телохранители, играет по правилам богов. Это только кажется, что они – наши слуги. На самом деле они наши защитники. Они носители одиннадцати сильных полубогов, которых привязали к моим предкам цепями магии…
– Вы сами убивали своих целителей судеб.
– Я об этом искренне сожалею. Рэми показал мне, как сильно ошибались наши предки. Уверяю вас, этого никогда не повторится.
– Вы не считаете целителя судеб опасным? – удивился Арам. – Я думал…
–
– Если эти потомки будут…
– Ваша принцесса ждет моего внука. Если вы хотите сменить договор привязки, почему бы вам…
– Это опасно…
– Я понимаю. Это опасно. Маленького мальчика легко убить. Но выбирать вам, хранитель. Рэми принадлежит вашей стране, вашей богине, даже если он думает иначе. Что бы вы не решили, я не буду вмешиваться. Это будет вашим решением и вашей победой, либо вашей ошибкой и вашим поражением. Ну и боюсь, что иного выхода у вас нет.
Арам вздрогнул.
– А теперь простите меня, хранитель… но я более не могу продолжать нашей, вне сомнения, приятной беседы… Я сделаю все, чтобы вам помочь, но я повелитель Кассии и должен озаботиться судьбой своей страны, а не вашей.
– Спасибо, повелитель, – поклонился Арам.
– Вы так похожи на вашего отца, – вдруг прошептал повелитель. – Как и Рэми и Арман напоминают мне об Алане. Глядя на вас, мальчики, я понимаю, насколько я стар. И как я устал… теперь не наше время, ваше…
– Слишком рано…
– Даже дети временами совершают подвиги, друг мой, – грустно улыбнулся Деммид. – Мы не имеем право на слабость. Ни я, ни вы.У таких как мы нет и не может быть детства, повзрослеть нам могут и не дать. Яприкажупроводитьвас в замковую библиотеку. Если вы что-то найдете, то только там. Не благодарите, Арам, вы знаете, что я это делаю не для вас. Не для Виссавии. Для моего сына и Аши.
– Миранис еще не дал своего согласия.
– Вы плохо знаете нашего принца, если хоть на миг сомневаетесь, что он согласится, – улыбнулся Деммид. – Я – знаю своего сына. Он временами кажется безрассудным, но… он ценит жизнь телохранителей выше своей. Идите, Арам. И пусть вас хранят боги, наши ли, ваша ли, какая, в сущности, разница. Если я встречу душу вашего отца за гранью, я расскажу, каким чудесным человеком вырос его сын. А когда Рэми разгневается, узнав, что вы сделали, скажите ему, что это было моей последней волей. Чтобы он жил. Прощайте, мальчик мой.
И стало почему-то так тошно...
***
Арам нашел описание нужного ритуала. Договорился с жрецами, которые тоже почему-то были уверены, что ритуал состоится, и Миранис не откажет, и вернулся в Виссавию. Но спокойнее не стало. Кассийцы оказались совсем не такими, какими он себе их представлял. Не циничными и хладнокровными убийцами, не чужаками, которые не стоили ни толики внимания их наследника и вождя. Они были… людьми. Более человечными, чем большая часть виссавийцев. И Араму вдруг начало казаться, что в чем-то Нериан… Рэми прав. Виссавийцы замкнулись в собственной гордыни. Настолько замкнулись, что их перестали понимать. Даже… даже тот, кто понимал всех. Их наследник. Эмпат. Самый милосердный изкассийцев.
Может, потому Рэми и хочет оставаться в Виссавии?Спрятав листок с описанием ритуала в шкатулку, Арам быстро разделся и опустился на жесткое ложе. До прихода кассийцев в Виссавию все было намного проще. Даже
в безумии вождя – проще. А теперь?А теперь ранило душу, волновало сомнением, презрение в глазах Рэми. Старший целитель сказал, что наследник их не понимает. А, может, понимает слишком хорошо? Может, они сами себя не понимают? Не хотят понять? Рэми ведь тоже целитель. И тоже эмпат, так почему он не понимает? Почему кассийские целители свободно исцеляют всех? Как же сложно…
Он лежал закрыв глаза, прислушивался к волнующейся, шепчущей что-то магии. Там, где-то, проходит сложный ритуал. Там Рэми ведет из-за грани души своих побратимов, там держат вокруг него круг виссавийские и кассийские маги, там хотел бы быть и Арам, по вождь решил иначе…
Влетал через открытые окна ветерок, холодил разгоряченную кожу, а вынужденное бездействие и ожидание казалось таким томительным. Еще недавно, пока вождь был безумен, власть лежала на плечах Арама тяжким бременем. Он не знал, почему так вышло и когда. Не знал, почему даже в безумии вождь прислушивался к нему больше, чем к остальным виссавийцам, но теперь… теперь чувствовал себя таким беспомощным. Бесполезным.
Он ничем не мог помочь. Он ничего более не контролировал. Он даже подойти к наследнику не мог… хотя… Арам чуть улыбнулся. Стоит попробовать, ведь даже будучи за пологом наследник частенько разговаривал с Арамом. Может, и сейчас не откажет в добром слове?
Только бы ритуал закончился… только бы Виссавия успокоилась, перестала отзываться на волнение вождя и его наследника, только бы…
Мягкий сон пришел не сразу. Укачал на волнах покоя, утопил в ленивой неге, и Арам позволил себе заснуть: силы ему могут понадобиться. Позднее.
***
Как же он устал! Как же хотел бы так же, как и его непослушный сын, сбежать сейчас из замка, забыться в хмельном бреду в первой же попавшейся таверне и не думать… ни о лихорадивш ей Кассии, ни о совете, который требовал предоставить живого Мираниса, ни о близкой, руку протяни и дотронешься, грани. Все менялось вокруг. Рушилось и крутилось в хаосе, и он, увы, ничего не мог с этим поделать…
– Мой повелитель, – сказал Даар. – Голова все так же болит? Позвать целителей?
Деммид вздохнул, чуть пошевелился на узком ложе и все так же открыл глаз. Будто целители тут помогут.
– Какую страну я оставлю своему внуку, Даар?
– Это не наш выбор, мой повелитель, все, что мы могли…
– Ты же понимаешь, что войны не избежать?
– Мой повелитель…
– Понимаешь, что предложение виссавийцев пришло так кстати… но я так устал, Даар… прикажи жрецам подготовить два ритуала.
– Мой повелитель! Я останусь с тобой до конца! – прошипел Даар.
– Знаю. Ты и Ниша.
– Ты не дашь Виресу выбора…
– Мы оба знаем, что он выберет, Даар. И знаем, что не можемэтого себе позволить. Потому нет, я не дам ему выбора.Хватит и того, что я дал его вам.
– И я ценю это, мой повелитель.
8. Арам. Доверие