Жертвы пороков

– Эй, просыпайся, соня, – он ткнул жену в бок. – Сейчас Мишка прибежит. Снова на кровати прыгать будет.

На неё это подействовало. Она нехотя спустила ноги вниз.

– Ой, какой пол холодный, – подметила супруга. – Нужно прибавить отопление. Займись-ка этим, дорогой.

Макс сдёрнул с себя одеяло и выпрыгнул из кровати. На окнах морозный узор раскидался по всей поверхности стекла.

– Ничего себе! Оль, смотри, похоже, зима всё-таки пришла. А я и колеса не успел поменять. Нужно вечером заняться, заодно и с соседом починим его «запор».

– Ты лучше, чем в окно глазеть, разбудил бы детей. Кате скоро в школу собираться, – осадила его жена.

– Иду-иду, – покорился Макс и сначала направился в комнату дочери. – Подъём, соня-засоня. Пора подниматься!

Её плакаты, пестрившие глянцем со стен, которые беспокоили Макса, как отца, удивили тогда ещё больше. Вернее сказать, не сами плакаты, а полное их отсутствие. Пустые обои, на полу нет привычного паласа, где любил точить когти Васька. Самое страшное, что кровать дочери была заправлена, и, похоже, ещё с вечера Секунда -другая потребовалась Максиму, чтобы понять увиденное.

– Так, ну и кто со мной играет в прятки? – шутливо и в то же время неуверенно проговорил он. – Я знаю, где вы!

Дверь в комнату Миши тут же отворилась.

Ни пластмассового ящика с игрушками, ни детских фотографий, ни настенного светильника, ничего. На кровати заправленное покрывало.

– Оля, это что за шутки такие? – закричал Макс.

– А что случилось? – донеслось из ванной. – Буди детей, Мишке пора в садик, а Катя пусть соберёт до конца портфель в школу. И установи, пожалуйста, температуру на котле. В ванной, к твоему сведению, также холодно.

– Где они!? – во весь голос заорал Максим, и только тогда Оля поняла, что случилось что-что страшное.

Каково родителям не обнаружить утром своих детей даже предположить трудно. Что чувствует отец, в панике метающийся по дому с криками и мольбами? Что переживает мать, в одном лишь халате выбегая на улицу при минусовой температуре в поисках дочери и сына? Страх, панику, безысходность, растерянность, или все вместе? Наверное, каждый родитель прокручивал в голове подобную ситуацию. Если представить себе самую большую свою фобию, самый сокровенный страх и окружить себя им со всех сторон, увеличив при этом в десятки тысяч раз, то таким образом можно было бы приблизиться на малую долю к состоянию Оли и Максима.

Одолеваемое чувство беспомощности усиливало реалистичность самого страшного прогноза. Что это? Похищение? Розыгрыш? Паника – самый страшный враг в шоковой ситуации. Она полностью отключает логическое мышление, заставляя мозг работать в особом режиме. Первая мысль – полное отрицание наиболее вероятного варианта случившегося: «Нет, они не могли выйти из дома. Наверное, они внутри. Спрятались где-то. Это просто неудачная шутка».

Дальше начинается убеждение самого себя в нереальности происходящего. Плохую новость принять как есть сложнее всего: «Это сон, просто плохой сон».

Через некоторое время сознание способно переварить увиденное, преодолев внутренний конфликт, и заставить мучиться от безответного вопроса: «Почему это произошло со мной?»

Растерянная женщина в панике кричала на всю улицу, босиком бегая по снегу. Она спотыкалась, вставала, падала и снова поднималась, не ощущая холода. Обежав вокруг дома и разбив колени об лёд, Оля была не в состоянии зайти внутрь.

«Катя и Миша где-то снаружи. Они не могли далеко уйти».

Несчастная снова помчалась вокруг дома с паническим криком. Прохожие равнодушно спешили по своим делам, будто не замечая полуголую женщину на морозе.

Максим вылетел из дверей через минуту и тут же бросился к соседнему дому. В одной майке и трико он судорожно колотил в железную дверь. Шагов внутри не было слышно. Никто не подходил. Макс метнулся обратно, пробежал мимо собачьей будки и выскочил на тротуар. Несколько человек толпились у киоска.

– Вы не видели здесь двоих детей? Маленький мальчик и девочка! Может с ними кто-то был?

В ответ лишь мотание головой.

Макс рванул к следующим прохожим, затем к следующим. Холодные и равнодушные чужие взгляды остро ударяли в сердце, заставляя осознавать всю критичность ситуации.

– Миша! Катюша! – кричал Максим, стоя один на тротуаре. – Миша! Катя, слышите меня!?

Его слышали все: новый водитель троллейбуса на остановке, не бывавшие здесь ранее пассажиры, несколько незнакомых прохожих, оказавшихся возле дома Воробьёвых в тот утренний час. Его услышал даже сосед, наконец, открыв дверь.

– Дядя, Саша, у нас дети пропали, – в слезах побежал к нему Максим. – Вы не видели их?

Посторонний человек стоял на крыльце, поглаживая лохматого пса, сидевшего рядом. Это был не его привычный сосед. В теплом халате с парящей трубкой в пожелтевших зубах, он странно смотрел на Максима, после чего фыркнув, захлопнул за собой дверь.

Оля что-то кричала. Из-за дома доносились только обрывки её возгласов.

– Дядь Саш, – едва слышно прошептал Максим, не поверив своим глазам

Изо рта шёл парок. Мороз крепчал и стал наступать на оголённые участки тела.

– Позвони в полицию!!! – истерила жена за спиной.

Не обращая внимания на странное поведение незнакомца в доме дяди Саши, Макс побежал обратно. Думать об этом не было времени, хотя и оставить без внимания тот факт, что вместо привычного соседа вдруг появилась очень странная личность, он не мог.

Оля без сил упала на разбитые в кровь колени и зарыдала.

Тихо пошёл снег. Легкие снежинки томно ложились на замёрзший асфальт, совершенно не замечая страдания бедной женщины. Они стали обильно покрывать её мокрое от пота тело. Растрепанные волосы становились жёсткими на морозе, но обильные осадки плотно укутали их от аномальной осенней стужи. Она могла просидеть там час или больше, совсем не ощущая, как холодный воздух образует ледяную корку на мокрых щеках. Никто из прохожих так и не остановился.

Макс безнадёжно опустился в кресло. Назвать его удивлённым, было нельзя, скорее растерянным. Не каждый раз услышишь в трубке телефона, что абонент не обслуживается, когда звонишь в полицию или пожарную службу, особенно если попытка дозвониться была не одна. Странный ответ оператора не мог не насторожить. Он набрал номер тёщи. Позвонить Галине Викторовне было куда продуктивнее, чем Евгению Михайловичу, так как тот подружиться с мобильником так и не смог.

– Извините, я не знаю, о ком вы говорите. Вы, верно, ошиблись номером, – ответила молодая по голосу женщина.